— Совсем немногого! — улыбка на лице Тимура стала лучистой и радостной, что еще больше разозлило Мстю. — Моя дочь остается в училище на тех же условиях, как и прежде. Вы ничем не выделяете её, но и не ущемляете.

— С чего вы взяли, будто я кого-то ущемляю?! — взвизгнула Мстислава. — Что вы себе позволяете?! Что за бред?!

— Я не закончил. — Тимур ни на йоту не повысил голос. Продолжил, как ни в чем не бывало: — Нарушать заведенные в вашем училище порядки я не стану, но на время каникул моя дочь и её подруга отправятся на отдых вместе со мною.

— Конечно-конечно! — Мстислава уже знала, где и как уест этого наглеца! Где и как поставит на место! — Для Лены вы ближайший родственник! А вот Диана — она вам чужой человек! И девочка уже в том возрасте, когда доверить её незнакомцу — осуждается не только законом, но и социумом!

— Я собираюсь оформить опеку над Дианой Малышкиной, — сообщил Халфин. — Конечно, это займет какое-то время, но к концу мая намереваюсь успеть.

— В данном случае от вас зависит не все, — лучисто улыбалась собеседнику Мстя. — Девочки только празднуют день рождения одновременно! На самом деле, Диане Малышкиной по документам уже четырнадцать! И она вполне может отказаться от вашей опеки.

— Не откажется, — казалось, что Тимур Айдарович уверен в каждом произносимом им слове.

— Ну что же, — Мстя притворно вздохнула. — Посмотрим, что из этого получится.

Про себя же подумала: — «Ни хрена у тебя не выйдет! И уж я приложу к этому все усилия!»

Звездинская сложила в стол вынутые незадолго до разговора документы Леночки:

— Думаю, мы на этом можем закончить беседу, — встала, показывая всем своим видом, что у неё уйма дел и тратить драгоценное время на разговоры она не намерена.

— Думаю — да, — согласно кивнул Тимур. — До скорой встречи, госпожа Звездинская. — Кивнул, прощаясь, и неторопливо направился к выходу из кабинета.

Как и в прошлый раз, Мстислава наблюдала из окна за тем, как отъезжает авто Халфина. Еще раз удивленно пожала плечами, не понимая, как удалось этому вчерашнему зэчаре обзавестись собственной машиной, да еще и с личным водителем.

Впрочем, засорять голову вопросами, на которые нет ответа, Мстя не привыкла.

Она взглянула на крохотные часики, усыпанные бриллиантами (подарок любовника), убедилась в том, что до конца утреннего урока осталось каких-то сорок минут, и немного приоткрыла дверь кабинета.

Когда Милочка будет идти к себе, Мстя её непременно увидит.

— Как прошел урок? — поинтересовалась Звездинская, указав Людмиле на место напротив себя.

— Как всегда, — ответила Милочка, усаживаясь и понимая, что подругу интересует вовсе не ход занятий, но решив не торопить Мстиславу.

— Эта потаскушка присутствовала? — Звездинская уже поняла, что Людмила вовсе не собирается «вываливать кулём» свои впечатления.

— Конечно, — кивнула Людмила, — и ты прекрасно об этом знаешь.

— Откуда?! — Мстя округлила глаза, изображая полное неведение.

— Оттуда, — усмехнулась краешком рта, — что с отцом Лены я встретилась раньше тебя. Он и сообщил, что девочка намерена продолжить обучение в училище. А учитывая тот факт, что приехал он для встречи и разговора с тобой — сделать выводы о твоей осведомлённости в происходящем не так-то и трудно.

— Что-то ты слишком разговорчивая сегодня! — Мстислава повысила голос. — Не понимаю только с какого перепугу?!

— Славочка, — Людмила устало вздохнула, — давай не будем ссориться. Ты ведь знаешь, что я этого не люблю, да и не умею. Лучше расскажи о своем впечатлении об отце Лены. Как он тебе показался? Правда, такой мужик- мужик?

— Жлоб он, а не мужик! — взвизгнула Мстя. — Жлоб и хам!

— Почему ты сделала такой вывод? — удивилась Людмила. — Неужели он тебя как-то оскорбил?

— Пусть бы только попробовал! — Звездинская даже покраснела от возмущения. Но найти достаточного объяснения для подтверждения своего мнения, так и не смогла. Добавила: — Я чувствую! А у меня, как ты знаешь, нюх на мужиков!

— Знаю, — улыбнулась подруге Милочка, — и надеюсь, что встречаться с отцом Леночки тебе придётся не часто. Условия обучения в нашем училище вовсе не обязывают педагога к ежедневным встречам и беседам с родителями. А Лена, как я понимаю, остается?

— Остается, — пробормотала Мстислава. Добавила: — До первого нарушения режима! Если еще раз повториться то, что случилось четыре дня назад — путь на свежий воздух ей обеспечен! Я ни для кого не собираюсь делать исключений!

— Правильно, — согласилась Людмила. — Но мне отчего-то кажется, что Лена сделает надлежащие выводы и впредь не станет злоупотреблять спиртным, — про себя же подумала: — «И вешаться на шею твоему Сереженьке».

Поболтав еще несколько минут на темы касательства к Халфиным не имеющие, Мстя и Милочка распрощались.

Диана и Леночка сидели в столовой за своим столиком не рядом, как всегда, а друг напротив друга.

Когда Леночка влетела в столовую, оба места рядом с Дианой были заняты другими девушками.

Леночка пожалела о том, что решила вернуться в жилой корпус и переодеться. Обычно, юные балерины завтракали в той же одежде, в которой присутствовали на уроке. Это потом будет душ и переодевание для школы, а для утреннего поедания йогурта и гренка наряжаться вовсе ни к чему.

Но Леночка, вернувшаяся из трехдневного гостевания в доме отца с сумкой, набитой новыми нарядами, хотела похвастать ими немедленно!

Она не подумала о том, что среди девушек в купальниках и кофточках и юношей в трико и майках будет выглядеть нелепо в своем новомодном платье. Смешно и чужеродно.

Да и за потраченные на переодевание несколько минут место за столом рядом с Дианой уже было занято.

Леночка сердито вычерпывала из стаканчика остатки йогурта. Не заметила, как с ложечки сорвалась капля и упала ей на грудь. Увидев некрасивое расплывающееся пятно, схватила салфетку и попыталась вытереть, чем только усугубила ситуацию. Вскочила из-за стола и, не глядя по сторонам, словно не слыша сопровождающее её бегство хихиканье, бросилась вон из столовой.

Диана тотчас встала, взяла свою и подружкину посуду, отнесла на стойку раздачи и направилась к выходу из столовой, сопровождаемая уже не сдерживаемым смехом учеников.

— Что ржете, идиоты?! — Сергей Истомин вскочил, отбросив стул так, что тот опрокинулся, и устремился вслед за Дианой.

— Кажется, наш красавчик таки влюбился в малолетку, — прокомментировал кто-то из юношей.

— Интересно только в какую? — подержал разговор товарищ.

Диану Сергей не догнал. Она бежала так быстро, словно спасалась от кого-то или от чего-то.

Юноша пожал плечами, удивляясь собственной горячности, возникшей, как ему казалось, на пустом месте.

Пора было идти в комнату и собираться в школу.

Леночка сидела на кровати в своем измазанном платье и рыдала в голос.

Диана остановилась в двух шагах от подруги, не зная, что делать.

Нет, они, конечно, за годы дружбы неоднократно плакали на груди друг у друга, сетуя на несправедливость судьбы, сделавшей их сиротами. И вместе хохотали, радуясь успехам друг друга. Но сегодняшний случай был из разряда тех, что однажды случаются впервые.

— Успокойся, — Диана тронула подругу за плечо. — Нужно в школу собираться, а у тебя вон глаза какие красные.

— Да при чем тут глаза?! — Леночка вскинула мокрое лицо. — Я знаю, что виновата, но ты должна меня простить!

— Я. Никому. Ничего. Не должна, — Диана чеканила каждое слово, словно забивала гвозди.

— Ну прости меня! Прости! — Леночка вскочила и обхватила руками шею подруги. — Я так обрадовалась, что нашелся мой папка! У меня все остальные мысли вылетели из головы! Я совершено о тебе забыла! Ты ведь должна меня понять! — добавила, запнувшись. — Ты ведь мне не завидуешь?

— Завидую? — переспросила Диана. — Если и так, то совсем немножко. Я бы радовалась за тебя, за то, что отыскался твой отец, если бы ты на одну минуточку зашла и сказала, что уезжаешь. Но ты просто забыла. Просто вычеркнула меня из своей жизни. Ты поступила точно так, как моя мамашка, бросившая трехмесячного ребенка на скамейке в пригородном вокзале, — умолкла. Села на кровать, усадив рядом Леночку: