– Мне надо извиниться, – робко тронула сестру за плечо Иса, перед этим вытерев мыльные руки о передник, – Вы с дядей Бруно застряли в созданных мною же лианах. Ума не приложу, как так вышло.

– Ну, знаешь, – Мирабель нервно хихикнула, – Я же ещё ребёнок, это и бабушка подтвердит. Дурачилась, вот и… А дядя Бруно перепугался и прыгнул следом. Вот мы и успешно застряли… А откуда ты знаешь?

Исабела хитро прищурилась:

– Да вы были какие-то хмурые, и я решила, что вам надо поговорить. Почему-то была уверена, что ты прыгнешь или попытаешься это сделать, а потом тебя придётся оттуда вытаскивать. Вот только от дяди Бруно прыжка следом я не ожидала.

– Я плохо на него влияю, – пожала плечами Мирабель, – Да и на тебя тоже. Бабушка вон, даже не пустила к Долли, а то мало ли что.

– Просто Долорес выходит замуж и стремительно вырывается в любимчики, – хмыкнула Иса, – Мы это уже проходили.

– Как-то её это не радует, – заметила младшая сестра, вооружаясь тряпкой.

– Кого?

– Долли. Ты её взгляд видела?

– Просто абуэла у нас чемпион по давлению. Сама знаешь.

– Знаю… Это меня и беспокоит.

– Так, трещотки, – на кухню вернулась Джульетта, – Я немного отвлеклась, один из мальчиков соседей баловался и сильно расшиб коленку, но как бы то ни было, я не помню случая, чтобы кухня убрала себя сама. Давайте поднажмём, пока всё не присохло насмерть.

– Да, мама! – весело улыбнулись обе девушки, снова принимаясь за работу.

Уборка ли, запрет ли, но стоило Мирабель лечь спать, как тревога вернулась снова. Только бы Долли не проболталась про своего милого, абуэлу же инфаркт от такого хватит.

Девушка перевернулась набок, с тоской глядя на отсутствие красной лилии. Несмотря на все старания, подарок Исы всё же завял, как и все срезанные цветы, испытавшие на себе прелесть сухого сезона в Колумбии. Был – и нет. Как и её история с Бруно. Не спрялось даже клубочка, так, какой-то обрезок, и не приспособить не подо что толком. Только мешается, липнет к одежде. В совок – и выбросить.

Чуть подумав, девушка скатала одеяло в ролик, обнимая его руками и ногами:

– Доброй ночи, Бруно.

***

То ли пожелание ушло не по адресу, то ли было не совсем искренним, оставалось ясным одно: предсказатель так и не смог сомкнуть глаз без того, чтобы не ощутить тепло племянницы. На ужине ещё ничего, а в темноте… Случай с сеткой из лиан отказывался выходить из головы.

Её лицо, так близко. Её бархатистая кожа на его щетине. Её тихое «Как тебя не любить?»…

Это было невыносимо! Так тяжело Бруно не было ни разу за все десять лет жизни в застенках. Хотелось извернуться – и грохнуться с гамака в надежде выбить из головы эти глупые бредни.

Бруно нехотя выбирал между прогулкой и повторным скачком на сетку, уже починенную Исабелой, как увидел промельк чего-то тёмного. Небольшое, и… Клубится?

– Эй!

К нему обернулись оранжевые буркала. На полу обозначились отпечатки лап тайры. Не успел предсказатель крикнуть «стой», как Вишнёвая тень рванула прочь, улепётывая со скоростью пули.

И прыжок на сетку, и прогулка внезапно были одобрены и воплощены в жизнь.

– Ах ты, чертовка! – выпутавшийся из лиан не иначе как чудом, с растрёпанными во все стороны волосами, Бруно бежал за созданием мрака, толком не зная, что делать, если всё же догонит: разве что устроить допрос, приперев к стенке, и наутро поделиться этим с детективом Антонио. Но это едва ли.

Преодолев песчаные наносы у двери, Бруно быстро скинул сандалии, чтобы не топотать по Касите. Если все проснутся и начнётся хаос, эта тварь точно спрячется. Конечно, она и сейчас хороша: проскользила по галерее и протиснулась под дверь Мирабель.

Хоть бы не заперто, хоть бы…

Заперто!

Окно!!

Перевалившись через подоконник, Бруно заметил, что Вишнёвая день восседает на изголовье кровати, воинственно пушась.

– Мира! – громко шепнул он, – Живо ко мне!

– Что?.. – девушка приподнялась на локте, с изумлением увидев его силуэт. Нащупала очки. Удивилась ещё больше.

– Позади тебя!

Мирабель, каким-то чудом догадавшись, что происходит, шустро вскочила, открывая задвижку на двери с намерением в случае чего дать твари выскочить прочь.

– Ночник!

– Сейчас! – она чиркнула спичкой и зажгла лампу. Вишнёвая тень исчезла под кроватью.

– Где она?! Дядя Бруно?

– Господь милосердный! – он негодующе прикрыл глаза ладонью, понимая, что озарённый тусклым светом лампы силуэт племянницы в полупрозрачной ночной рубашке отныне никогда не покинет залежи его памяти. Мирабель и пикнуть не успела, как в неё прилетело пончо:

– Надевай!

– За… зачем?

– Сейчас же!!

Противиться не имело смысла, и девушка шустро накинула своё же изделие:

– Куда она спряталась?

– Под кровать. Бери лампу, а я сдвину.

Увесистое изделие из кованого железа издало предсмертный хрип тапира, но уступило напору. Вишнёвая тень развернувшейся пружиной взвилась вверх, едва не заставив Мирабель выронить лампу.

– Логово у тебя тут, да?! – вспомнив предсказание, Бруно ощутил острое желание взять это нечто за шкирку и как следует потрясти. Он даже забыл об опасности, – Зачем ты к ней пристала? Чего ты хочешь?!

Вишнёвая тень ринулась под ноги девушки, но та шустро запрыгнула на кровать, закрыв пончо поджатые ноги:

– Бруно! Не трогай её!

– Я не буду её трогать, я просто её выгоню!

– Она тебя ранит!

– Пусть попробует!

– Остановись! – увидев, что Вишнёвая тень очень заметно укрупнилась, Мирабель схватила его за талию, притягивает к себе. И как раз вовремя: гранка гибкого звериного тела практически небрежно срезала край шлёпанца предсказателя.

Бруно и его племянница рефлекторно обнялись, глядя на то, как вздыбленный силуэт тени наливается красноватыми отблесками. Гостья наклонилась, играя лопатками, а затем вдруг выпрямилась, и, в два скачка вскарабкавшись на подоконник, исчезла во тьме ночи.

– Всё хорошо, – зачем-то сказала Мирабель, погладив Бруно по спине. Он не сводил глаз с окна, дыша как загнанная лошадь.

Дверь резко открылась, и глазам Алмы предстала восхитительная картина: её сын и внучка в обнимку на кровати, причём Мирабель в его пончо, а Бруно не может перевести дух.

– Что. Тут. Происходит?! – прогрохотало на всю Каситу, и предсказатель не смог придумать ничего лучше:

– Мы ловили тень.

========== Глава 34 ==========

Заваренная Джульеттой чашка кофе отказывалась культурно доноситься до рта из-за дрожащих рук, поэтому Бруно, наплевав на приличия, наклонил голову и отпил из кружки, стоящей прямо на столе. Обжигающая жидкость слегка растормошила его от ступора.

Замирать было от чего: они с Мирабель сидели во главе стола, будто два преступника, пока на них молча взирала остальная семья во главе с Алмой. Не было только Антонио.

Невольно вспомнился случай, когда на один из семейных праздников привалила собачья свадьба и устроила свальный грех прямо посреди двора у Каситы. Разгоняла их лично Алма, вооружившись метлой и усиленно делая вид, что новые щенки появляются из воздуха, а не таким варварским способом. Только не во дворе Мадригалей. Ни за что.

– Итак, – Бруно кашлянул, – Кого-нибудь интересует то, что произошло на самом деле, или нас будут казнить без суда и следствия?

Ответом послужила гробовая тишина. Никто даже не шелохнулся – хоть групповой портрет пиши.

– У меня и вещдок есть, – предсказатель выложил на стол изувеченный шлёпанец, – Эта штука была в моей комнате. Я погнался за ней, пока Вишнёвая тень не скрылась у Мирабель. Дверь была закрыта, я влез в окно, полагая, что моей племяннице угрожает опасность, и гонял эту тварь по комнате до тех пор, пока она не выпрыгнула тем же путём, которым зашёл я. Это всё.

Во время рассказа дяди Мирабель заметила, что Долорес сидит рядом с Алмой и держит спину настолько прямо, будто она – тростинка для флейты. Очень странно.