Единорог попрядал ушами.

– Ну да. Никто. Кроме тебя.

Они остановились у самой границы лиан. Единственной хозяйкой судьбы здесь была река, которая беспрепятственно текла наружу.

– Там, за горами, полно красивых девушек. Гораздо лучше меня… И много, на любой вкус, – начала Ирен, указывая ладонью по направлению Картахены, – А у тебя ветер в голове, или ты веришь в судьбу, или ещё что-нибудь, но ты не хочешь выбирать. Сам лишаешь себя выбора.

Услышав это, Камило упрямо принялся взрывать копытами землю.

– Ты не знаешь, кто я и что я, – покачала головой француженка, – Неужели тебе плевать?

Единорог смотрел на неё не моргая, и Ирен на секунду засмотрелась на своё отражение в этих огромных глазах. Что все они видят? Бедную девочку? Не набушевавшегося подростка? Раздолбая-взрослого? Просто милую мордашку?

– Прости, – поняв, что расстроила своего спутника, Ирен легонько погладила его по переносице, – Откуда мне знать, что ты чувствуешь, да ещё если я не даю тебе объясниться. Давай просто… Пройдёмся обратно, хорошо?

Единорог остановился, указывая носом на Энканто.

– Хочешь показать город? – догадалась француженка, – Что ж, посреди ночи я у вас ещё не ходила. Только давай потише, всё же не дело пугать горожан единорогом… Не щурься, дурень, это не смешно! Хотя… Чёрт возьми, очень смешно!

Сомнения снова изволили выпустить её из своих когтей. Как бы Ирен не отмахивалась, ей было здорово в компании Камило. Даже если и решила не поддаваться на его ухаживания, это не значит, что совсем нельзя повеселиться вместе.

***

Отторгнутым сомнениям не пришлось кочевать далеко: Иса уже устала ждать возвращения компании мужчин. Повелительница растений сидела в беседке, от нечего делать выращивая то одно, то другое. Пол усеяли многочисленные лепестки, а покой так и не наступил.

– …герой нашёлся! Думаешь, во внешнем мире легко живётся?! – долетел до её слуха голос Бруно. Судя по громкости и негодованию, у руля было пьяное альтер эго.

– А что вам там не живётся?! – устало, но всё ещё пытался переспорить его Лучиано. Должнл быть, он провожал их до дома.

– Вы, оба, ну всё… Голова болит, – реплика принадлежала Мариано, у которого так и не сложились хорошие отношения с алкоголем.

– А ты попробуй отвести ребёнка от кассы, когда продавцы кладут все вкусняшки в зону её доступа! – торжествующе выдал аргумент Бруно. Не удержавшись, Исабела улыбнулась.

– Всё, брейк, поспорите потом, вы орёте, как два слона в муст. Спать пора, – голос Виджая заставил Ису вздрогнуть.

– Ладно, – со скрипом, но всё же согласился Лучиано, – Хорошо посидели. Как-нибудь повторим. А пока Мариано доволоките, не то он заснёт прямо на лужайке перед домом.

Компания принялась прощаться, и Иса, уже было решившаяся выходить, с удивлением услышала мягкие шлепки сандалий в сторону беседки. Должно быть, дядя Бруно предупредил.

Повелительница растений выглянула наружу. Индус становился у самой беседки:

– Привет.

– Привет, Ви.

– Я могу зайти?

Исабела тут же посторонилась, и гость, зайдя внутрь, сел на пол, откинув голову на скамейку. Недолго думая, Иса скопировала его позу:

– Надо же. А так удобно. И звёзды видно из окон.

Виджай кивнул. Он смотрел куда-то перед собой. Молчание затягивалось.

– Её звали Пилар, – наконец, начал говорить индус, – И это она научила меня йоге.

Повелительница растений замерла, как попавший в капкан зверёк, думающий, что ему теперь делать. Рядом теперь только недоеденная приманка. Остаётся только съесть.

– Какой… она была? – преодолев себя, спросила Иса.

– Хохотушка. Маленькая такая, вечно на позитиве, носится туда-сюда и море энтузиазма. Никогда не сдавалась, несмотря ни на что, – Виджай еле заметно улыбнулся, – Мне было двадцать четыре, ей двадцать один, и она была твёрдо уверена, что городу нужна студия йоги. Это она познакомилась со мной, узнав, что я индус. Ей было жутко интересно узнать о нашей культуре, истории, традициях. Я… Был очарован. Впервые за долгое время я представлял ценность в чьих-то глазах. Не просто довесок в экономике, жалкие мигрант, а некто из другого мира за океаном. Пилар выволокла меня выпить кофе и болтала без умолку о своём проекте. Она как раз сняла зал и работала над дизайном: узоры, изображения богов, музыка, даже пресловутые аромапалочки, чтоб их. Ей было интересно всё. Просто. Всё. Я начал рассказывать. Но этого было мало, ей…– он взглянул на свои руки, – Она была из тех людей, которые не насыщаются никогда, которые жаждут новых знаний, и, чтобы быть интересным Пилар, я стал проводить всё в свободное время в библиотеке, изучая свою же страну. Благо, всемилостивый Кришна не обделил меня по части памяти. И я радовал её. Раз за разом. Моя визави была в восторге, студия открылась, я вызвался ей помогать. Эта девушка приходила в восторг, когда я говорил на хинди, напуская на себя вид эдакого гуру, объехавшего Индию вдоль и поперёк.

Исабела с удивлением наблюдала за тем, как её собеседник погружается в прошлое, жестикулируя и даже улыбаясь. Виджай любил ту девушку, в этом не было никаких сомнений, и от этого в груди ворочалось какое-то прежде не испытанное чувство, похожее на отупелую боль.

– Всё было хорошо, пока не появился Сесил. Чёртов лощёный американец, – скорняк растёр лицо, будто пытаясь отмыться от этого образа, – Его приезд стал началом конца, поскольку… – Виджай вздохнул, – Этот красавчик оказался рассказчиком почаще меня. А ещё у него были деньги. Много денег. Сесил уговаривал Пилар не тухнуть в провинции, ехать с ним в столицу, дескать, ему нужны талантливые кадры. Мне это казалось сомнительным, но Пилар уже не желала меня слушать. Снова увлёкшись, она была готова бросить всё и отправиться в новое приключение. Однажды я пришёл в студию, чтобы застать лишь голые стены и записку. Довольно банальную, написанную в спешке. Что-то там про судьбу и про то, что каждый ищет своё счастье. Больше мы с ней не виделись, а йога, – он изобразил руками замысловатый пасс, – Осталась.

Исабела открыла рот, но не смогла выжать из себя ни звука.

– Теперь ты всё знаешь. Ты ведь за этим меня ждала?

Девушка кивнула. Ей безумно хотелось услышать, что та история в прошлом, что-нибудь из милых банальностей вроде «ошибки молодости», но было заметно, что старая рана всё ещё причиняет боль. А теперь больно было уже двоим. Исабела даже не знала, что испытывает: казалось, по её рёбрам проходятся крупнозернистой наждачкой, проскребаясь к сердцу: тошнотворно, медленно и ужасно бестолково.

Она встала, поправив платье:

– Пора спать. День был длинный.

– Иса, – только теперь выйдя из ступора воспоминаний, индус понял, что произошло.

– Ничего, – она сжала руки в кулак, заводя их за спину, – Я понимаю, просто… Просто мне нужно всё обдумать.

Раньше, чем Виджай смог что-то ответить, девушка быстрым шагом вышла прочь, оставив после себя горьковатый запах неведомых цветов.

========== Глава 57 ==========

Этой ночью в Касите мирно спалось далеко не всем.

Случай в беседке выветрил из головы Виджая все пары алкоголя до последней молекулы, так что он установил личный рекорд по ворочанью в кровати.

Вчера, главное, на посиделках у Лучиано едва не наорал на Мариано, когда тот упомянул о своём сватовстве к Исабеле, мол, кто же такое вспоминает, да ещё и женатый – и вот, пожалуйста. Рассказала Исе о прошлых отношениях. Молодец.

С одной стороны, Виджаю, положа руку на сердце, нравилась искренность в любви. Там, где двое, доверие превыше всего. С другой, внутри камертоном звучала обида на самого себя: думал ведь, что это в прошлом, но стоило упомянуть йогу, как воспоминания потянулись наружу словно моток колючей проволоки.

Она имела право знать. Но не так, чтобы ранить.

Нельзя было?

Необходимо?..

Иногда взрослая жизнь напоминала Виджаю о том, что он вырос без родительских советов. Бруно, хоть и годился индусу в отцы, в силу сложившихся обстоятельств так и остался ребёнком в душе, постигая мир едва ли не также, методом проб и ошибок. Предсказатель и Мирабель, несмотря на все препоны, образовали весьма гармоничную пару, так что вопрос о прошлых отношениях был бы как минимум неуместен, да и Бруно никогда ни о чём подобном не спрашивал.