– Я не буду. Деда Лу сказал хватать и держать.

Отреагировать на это заявление Мирабель не успела: снаружи дочь дожидалась Луиза, шмыгающая носом:

– Моя малышка.

– Мам, не надо, – глаза Руфы практически сразу же наполнились слезами, и Паоло шустро сунул дочери платочек:

– Всё хорошо, солнышко, мама плачет от радости. Ну что, готова?

Рыженькая Мадригаль кивнула, отпуская руку Мирабель.

– Нам к двери? – грустно спросила Умбра, провожая подругу глазами.

– Да, это путь, который каждый Мадригаль должен пройти сам, – шепнула дочери Мирабель, – Беги-ка к папе, я прямо за тобой.

– Кто это тут у меня? – тихонько шепнул дочери Бруно, – Хочешь на плечи, mi preciosa?

– Нет, мне видно, – качнула головой Умбра, выглядывает через парапет. Гости освободили ряд для прохода, и на противоположном конце дома, на первом этаже, белела девичье фигурка с собранными в пышный хвостик рыжими волосами.

Маленькая повелительница теней прищурилась, но отсюда тень подружки казалась нечеткой. Да и другие… Они были для Умбры словно шепотки для Долорес: очень много, и распознать все жизни не хватит.

– Как она?

Мирабель не сразу поняла, о ком спрашивает муж, пока он не дотронулся пальцами до собственного плеча. Обладательница тёмного дара и сама чувствовала, что Вишнёвой тени неуютно на церемонии: буквально в трёх шагах от них стояла Алма со свечой, и теневой демон настолько надёжно втиснулся в волосы хозяйки, что наружу не показывалось ни проблеска призрачного меха. Сейчас тайра напоминала одного из первых прирученных волков, которого заставили лечь поближе к костру: старается не шевелиться и держит ухо востро, вдруг всё же ткнут в морду горящие головешкой?

– Идёт! – шёпот Феликса вышел громким, – Какая умничка, решилась!

Фигурка в белом платьице действительно сдвинулась с места. Робкие шажки постепенно сменились на решительные. Руфа очень старалась не подавать виду, что нервничает.

– Мамита, держишься? – Джульетта на правах старшей дочери коснулась плеч главы семейства. Алма кивнула, не оборачиваясь.

Перехватив подол, Руфа начала подъём по лестнице.

– Вроде не жмут, – Виджай смотрел на обувь девочки.

– Полный порядок, ты молодец, – Иса ободряюще погладила индуса по предплечью.

Едва слышно вздохнув, Руфа наконец подошла к Алме.

– Mi vida, – глава семейства подалась к ней навстречу, – Обещаешь ли ты…

Бруно почувствовал, как дочь буквально впивается в его руку:

– Нет…

Не дослушав, Руфа дотронулась до свечи:

– Обещаю!

В следующую же секунду слегка мокрые лапки вцепились в дверь и дёрнули на себя, начисто забыв повернуть ручку.

Искры на стене засияли, и… Погасли.

Руфа с немым удивлением уставилась на оставшуюся в ладонях ручку. Первым её порывом было осторожно приладить её на место, но руки наткнулись на гладкую поверхность.

Казалось, всё окружение начисто забыло, как дышать.

Девочка медленно повернулась:

– Де… деда Лу, я же… де… делала, как ты учил…

Лучиано моментально пропихался вперёд:

– Светлячок, погоди, только не…

По круглому личику, обгоняя друг друга, устремились нереально крупные слёзы.

***

Первой на намечающуюся истерику отреагировала Луиза: она буквально сгребла дочь в охапку:

– Нет-нет, милая, мы что-нибудь придумаем, это вышло случайно, ты не виновата!

– У меня не будет да-а-а-а-ара-а-а-а! – тем временем неслось в могучее плечо, – И я стану изгоем, как тётя Мира!

Поймав затравленный взгляд сестры, Мирабель шустро замахала ладонями. Никаких обид.

– Расступитесь! – Это было Алма, – Луиза, опусти Руфу на пол, пожалуйста.

– Я не могу, она мне повисла, – практически жалобно возразила средняя дочь Джульетты.

– Давай я, – Паоло подошёл сзади, касаясь головы дочери, – Солнышко, послушай…

– Отойди, – Лучиано пихнул сына в плечо, – Светлячок, давай сейчас стиснем зубы, и…

– Да ты вообще молчи! – теряя самообладание, в ответ толкнул его в грудь Паоло, – Это всё твоя вина!

– Моя вина?!

– Это ты сказал ей так сделать или кто?!

– Руфита не вырастет тряпкой в отличие от тебя!

– Заткнитесь оба!!

Мартинезы обернулись к Бруно. Тот осёкся:

– Извините, я не хотел. Попробуйте просто… поговорить с ней вместе.

Кузнец и музыкант одновременно сменили пластинку, бормоча слова утешения, и Руфа, всхлипнув, наконец отцепилась от шеи матери.

Когда девочку опустили на пол, казалось, что она стала раза в два меньше, и всё ещё держала пресловутую ручку. Гости деликатно ждали, сохраняя молчание.

– Я с тобой, – тихонечко шепнула подружке Умбра. Та сжала губы, глядя то на одного, то на другого взрослого.

– Ручка цела.

Внимание семейства сосредоточилось на Мирабель.

– Когда я… отбраковалась, – молодая женщина помассировала виски, с удивлением понимая, что так и не смирилась с этой травмой детства, – Ручки не осталось. Вы помните это, или я путаю?

– Я помню, – подтвердила Алма, глядя то на остальных Мадригалей, то на свечу.

– Если позволите, – подняла руку Ирен, – Я, наверное, скажу бред, но, может, дар уже есть и не зависит от двери? Дверь просто… Атрибут, и реагирует на то, что уже внутри… Пургу несу, да?

– Madre de Dios, – даже прикрыл рот рукой Камило, – Мы никогда не думали об этом так. У Умбры есть дар, но нет двери.

– Нет, – качнула головой абуэла, – Вы помните, что было, когда разрушилась Касита.

– Это было вроде нарушения договора, – встряла Мирабель, – Сила в единстве и балансе. Как у меня с моим теневым демоном.

– Мам, – Умбра дёрнула её за рубашку.

– Не сейчас, милая.

– Но мам, там опять мячик.

– И хорошо, погоди, мы тут совещаемся.

– Ладно, я сама.

– Ты что… – Руфа сделала шаг назад, – Что ты хочешь?

– У тебя в тени мячик, и я его вытащу, – девочка села на корточки, сунув руки в тень.

– Нет!

Бормотание взрослых прервал визг боли.

– Умбра! – Бруно рухнул на колени перед дочерью. Казалось, на руках ребёнка появились чёрные перчатки.

– Жжётся! – из глаз девочки брызнули слёзы, – Я хотела помочь!

– Дай посмотрю, – моментально села рядом Мирабель, – Где больно? Что ты сделала?

– Я хотела дос… достать мячик, – девочка протянула родителям руки. Чёрная жижа на них начала испаряться, оставляя покрасневшую кожу, – Из те… Из тени!

– Я сбегаю за лекарством! – быстро проговорила Джульетта, но не успела: призрачный силуэт материализовался на полу, и Вишнёвая тень ткнулась мордой в пальцы хозяйки. Испарение пошло быстрее.

– Всё ещё болит? – спросил Бруно.

– Чуточку лучше, но щиплет.

– Прости, – Руфа, казалось, собиралась перейти на новый виток истерики, – Я всё порчу! Вообще всё!

– Девочки, послушайте меня, – внезапно взяла слово Эдна, – Вы уникальны, обе. И это… – голос афроамериканки дрогнул, – Большая ответственность. Мы найдём решение, но при условии, что вы успокоитесь.

– Ты правда считаешь, что из тени Руфы можно что-то вытащить? – сосредоточилась на проблеме Алма.

– Да, но я не могу, – чтобы не сорваться, маленькая повелительница теней закусила губу, – Меня не пустили, и… теперь боюсь. Это первый раз… такое. – Зато я могу, – только что вставшая Мирабель сделала шаг вперёд, – Теневыми когтями. Но я не вижу, что именно нужно. Поэтому, милая, –обладательница тёмного дара обернулась к дочери, – Ты должна будешь смотреть, очень внимательно. Сможешь?

– Вы… Вы хотите просто взять и… Вытащить ее дар? – Луиза и сама не могла поверить в то, что произнесла.

– Похоже на то, – Мирабель села возле Руфы, – А теперь чуток разойдитесь. Сделаю всё, что в моих силах… Тенюша? Абуэла, прости, ей не очень нравится свеча.

– А, конечно, – Алма согласно сделала три шага назад, и тьма в круге стала гуще, как и тени.

– Солнышко, – поддерживая дочь, принялась говорить Луиза, – Вдох-выдох.

– А помнишь, как ты просила подарить тебе уголёк в кузнице? – подхватил Лучиано, – Даже говорила, даже кое-что, только я позабыл.