– Лучиано, ты…

Кузнец остановился, скрестив руки на груди. Бруно напряг память. Почти забытые воспоминания, рыжий мальчишка, понтующийся перед друзьями: «Я отправлюсь в мир за горами, когда вырасту! Стану путешественником! Я ничего не боюсь!».

– Так ведь ещё не поздно, – несмело улыбнулся ему Бруно.

– Не поздно? У меня жизнь прошла. Всё наладилось. Это ты мог позволить себе сжечь мосты, не я. На мне кузница, сын… Ответственность!

– А как насчёт отпуска?

Глаза собеседника широко распахнулись:

– Отпуска?

– Ты знаешь, что это, да? – не без опаски поинтересовался предсказатель.

– Нет, я непроходимый тупица! – огрызнулся Лучиано, – Но отпуск… туда? – он махнул рукой в сторону разлома.

– Я могу разведать тропу и начертить тебе карту, как пройти в поселение индейцев. Там спросишь Чукуя. Он позвонит мне, я тебя встречу. Погостишь у нас, побродим по Картахене. Всё возможно, ты ещё не так стар, поверь мне.

Лучиано замер с приоткрытым ртом. Нахмурился. Вздохнул. Сжал и разжал пальцы.

– Можешь не извиняться за надпись, – распознав его состояние, разрешил Бруно. Кузнец шумно выдохнул, отводя глаза, но тут они как раз подошли к накрытой брезентом машине.

– Это и есть Escudo? – отвлёкшись, кузнец дотронулся до темно-зеленого капота.

– Да

– И хорошо ездит?

– Иногда фырчит и возмущается, но свою работу знает. А моё предложение остаётся в силе.

Уголки губ Лучиано дёрнулись. Будь тут Умбра, возможно, она сказала бы, что звёзды в тени кузнеца перестали быть такими острыми, как раньше.

– Надо это… Как-нибудь накатить вечерком, – негромко произнес старший Мартинез, – Ну, знаешь… Выпить. И дружка твоего позвать, этого, с красной точкой на лбу. Он отменно торгуется, Аркадио аж пятнами покрылся. Расскажете мне, как там, снаружи, живётся, а я здешние дела… Всякое такое.

– Хорошо, выбери день, и мы с удовольствием придём.

На этот раз Лучиано всё же смог улыбнуться:

– А жена-то ругать не будет, что поздно придёшь?

– За волосы оттаскает, но это не страшно, – подхватил шутку Бруно.

– Подкаблучник, – напоследок поддел его Лучиано, – А теперь хорош прохлаждаться, пошли найдём себе занятие.

========== Глава 42 ==========

За хлопотами и подготовкой вечер в Касите наступил не просто быстро: он буквально напал из-за угла, хватая всех причастных и непричастных.

– Я абсолютно уверена, что хочу быть в этом на церемонии, – пропустив веки, заявила Джульетта. На целительнице был подаренный дочерью гиацинтовый синий брючный костюм.

– Что люди скажут? – предприняла последнюю попытку переубедить её Алма.

– Что мы отлично смотримся, – поддержала мать Мирабель. На ней были чёрные брюки и бордовая блузка с классическим воротником, что очень подчёркивало светло-карие глаза, а ещё чем-то напоминало оттенок Вишнёвой тени.

– На меня не смотри, – шустро пресёк попытку матери Бруно. Он не собирался изменять себе и по-прежнему был в любимом пончо, – Мире я не указ.

Алма негодующе вздохнула:

– Руфита выдала Умбре одно из своих платьев. Ваша непоседа сказала, что в панталонах жарко, а юбки она не любит.

– Поэтому, – сделав шаг назад, молодая женщина пропустила вперёд дочь, – Мы достали из закромов кюлоты!

– Ух ты, – Алма чуток нагнулась, дотронувшись до ткани, – Надо же, и ведь вполне прилично выглядит. Умбрита, повертись-ка… А это одна из заколок Долорес?

– Да, тётя Долли подарила, – кивнула девочка, показывая левый висок, – На ней бабочка, видишь? Синяя, как я люблю.

– Вижу, тебе очень к лицу.

– Схожу проверю Руфу, дядя Ви подбивал ей туфельки, надеюсь, стало удобнее.

Мирабель кивнула дочери. Как это всегда и бывало, в самый последний момент подводили колодки, швы, еда и цветы. Всего пятнадцать минут назад Виджай, негромко ворча, кричал: «Мадам Мадригаль, не забудьте апельсин!», пока помогал дочке Луизы с норовистой обувью.

– Совсем как в тот раз, – дождавшись, пока глава семейства отойдёт подальше, на талию Мирабель легла рука мужа.

– В какой?

Предсказатель стушевался:

– В день новоселья. Я привык думать, что именно в тот день между нами промелькнула искра.

– Бруно, – молодая женщина негодующе зажмурилась, – Только не сейчас!

– Не-не-не, ничего такого, просто романтика и ностальгия, – на всякий случай предсказатель убрал руку с её талии, переместившись на плечо, – У меня тут вышел занятный диалог с Лучиано.

– Что?

– Да, я и сам не поверил. Оказывается, он завидовал мне всё это время.

– Лучиано? И чему же?

– Тому, что я ушёл во внешний мир. И ещё, как мне кажется, ему одиноко.

– И ты пригласил его в гости в Картахену.

– Как ты угадала, mi locura?

– Я знаю тебя как облупленного, mi za, – быстро чмокнув предсказателя в лоб, Мирабель повернула в сторону детской, – Пойду взгляну, как там девочки.

Спускаясь по лестнице, Бруно увидел рамку будущей двери. Несмотря на то, что у Умбры уже был дар, оставалась микроскопическая вероятность, что это её дверь.

– Тоже об этом думаешь?

Предсказатель оглянулся. Алма стояла внизу, опираясь на трость. Подготовка к праздненству и предстоящая церемония будто прибавили ей сил, и даже спина главы семейства была ровной.

– Да, – неохотно признался Бруно, – Конечно, будет очень неловко, если…

– Я поговорила с Руфитой, – из кухни высунулась Луиза с подносом сладостей, – И мне кажется, она поняла. Если что, она отпустит ручку, и открыть дверь попробует Умбра. По старшинству, всё честно.

Бруно бы и в голову не пришло обижаться на подобную очерёдность. К тому же, в глазах силачки всё же виднелся страх, а уголки глаз были натёрты.

В семье Мадригалей уже был ребёнок без дара, и то, что Мирабель обрела его потом, не особо успокаивало. А в случае с Руфой огоньку прибавляла ещё и одарённая с рождения Умбра, такой себе расклад.

***

– Можно к вам? – негромко спросила Мирабель, постучав в дверь.

– Да, – протянули в унисон два голоска, и обладательница тёмного дара вошла внутрь.

Близился момент вручения дара, по ту сторону двери уже было шумновато: собрались гости. Пришла даже Ребекка Делано: Мирабель застала их разговор по пути сюда. Осталось только выманить девочек.

Первое, на что обратила внимание молодая женщина, это на дочь, сидевшую на полу. Тень Руфы виднелась как раз перед ней, и девочка хмурилась, явно пытаясь что-то разглядеть.

– Что там, милая? – сверившись с неподвижным глазом дочери, спросила обладательница тёмного дара.

– Она говорит, что увидела нечто новое, круглое. А я теперь сижу и не шевелюсь, – то ли констатировала, то ли пожаловалась Руфа.

– Как мячик, – пояснила Умбра, склоняясь пониже, – Он мелькнул, я точно видела.

– Умбрита, Руфе пора открывать дверь. Я понимаю, тебе хочется узнать, что это, но давай вернемся к этому вопросу после церемонии, хорошо?

– Хорошо, – вздох дочери напоминал стенания каторжника, но она всё же поднялась с пола, – Руфа, следи за звёздами.

– Я стараюсь, – девочка поёжилась, – Но я не вижу их, в отличие от тебя.

Звёзды? Мирабель нахмурилась. У Руфы и Лучиано похожие тени? Это что, признак семьи? Или дело в характере? Непросто узнавать ответы на подобные вопросы, если источник информации – пятилетний ребёнок. Даже если он твой собственный.

– Тётя Мира, – встав с кровати, Руфа почти что инстинктивно прильнула к боку обладательницы тёмного дара, – А ты сильно расстроилась, когда твоя церемония сорвалась?

– Не буду врать, сильно, – почему-то не хотелось врать ребёнку в такой момент, – Но я справилась. Да и… не дар делает тебя тобой. Мама наверняка рассказывала тебе о времени, когда она и остальные лишились магии.

– Рассказывала, – Руфа взяла предложенную руку, пока на левой повисла Умбра, – Но это ерунда, если в итоге всё вернулось.

– Не поспоришь, – Мирабель сжала ладошку девочки в своей, – Но ты не бойся.