– Убери её. Ты пугаешь Долорес.

– Она скроется, когда сама захочет.

Алма выдержала паузу, будто проверяя, как обстоят дела на самом деле.

– Тенюша, иди сюда, – позвала демона Умбра, – Ко мне, девочка.

Весь стол молча наблюдал за тем, как тварь перекочевала в руки ребёнка.

– А можно её погладить? – шепнула зачарованная зрелищем Руфа.

– Можно, но, скорее всего, ты ничего не почувствуешь, – двухцветные глаза Умбры поднялись на абуэлу, – Прабабушка Алма, я её держу. Пожалуйста, не ругайте маму и папу. Они не нарочно.

– Дитя, ты ещё ничего не понимаешь, – едва взглянула на неё глава семейства, и Мирабель, окончательно выведенная из себя, резко встала из-за стола:

– Хорошо, давай пойдём другим путём. Отношения вроде наших запрещены потому, что соседи косо посмотрят, – пальцы молодой женщины изобразили в воздухе французские кавычки после слова «соседи», – Или потому, что есть риск рождения больных детей?

– Поясни.

– Это моя часть, – махнула рукой Ирен.

– Сеньорита, похоже, Вас воспитали не слишком-то хорошо.

– Ваша правда, – не больно-то и обиделась француженка, – Но это действительно моя часть. Я подарила ребятам одно исследование на годовщину их свадьбы.

– Я даже сейчас покажу, – приняла решение Мирабель, – Только сумку достану.

– Я уже поднял её наверх, – предупредил Бруно.

– На самый верх? – уточнила его жена, а затем, получив утвердительный кивок, вздохнула, – Ладно, всё равно пришлось бы говорить своими словами. Если коротко, этот анализ позволяет понять, есть ли противопоказания для рождения детей. И у нас, – она красочно всплеснула руками, – Их нет. А значит, мы ничем не отличаемся от самой обычной пары.

Алма медленно моргнула, ничего не ответив. Это было очень в её духе: делать вид, что ничего не произошло, когда победа была не за ней. Трапеза продолжилась, вскоре наполнившись негромкими разговорами.

– Может быть, вручим подарки? – спросил жену Бруно, заметив, что она мало ест. Сидеть напротив Алмы было всё равно что возле муссона. Он и сам с трудом проталкивал в горло свою порцию.

– Ты прав, – Мирабель ласково поцеловала его в висок, совершенно не считаясь с мнением главы семейства, – Виджай, Ирен, поможете распаковать?

Семейство оживилась. Как-никак, диковинки из внешнего мира.

– Надеюсь, тебе понравится голосок этого инструмента, – Бруно взял свёрток, подходя к Паоло, – Это называется укулеле. Похоже на типле, на другое звучание. Луиза, а это тебе.

– Ух ты, колечко. Гибкое. Для Уго?

– Это силиконовый эспандер, для мышц кистей рук, – рассмеялся предсказатель .

– О. О-о-о, – оценила подарок силачка, пока её муж ласково перебирал струны.

– А вот это, – Бруно, взмахнул резиновой пищащей костью, – Уже для Уго.

– Как и обещал, – Виджай нашёл увесистую банку со специями, – Сеньора Джульетта, держите.

– И рецепты от меня, – присоединилась Мирабель, вручая матери книгу, – Некоторые я попробовала сама. Очень вкусно.

– Цветы, – индус дошёл до Исабелы, – Тут нарисовано, где какие.

– Да я же не засну сегодня! – восхитилась повелительница растений, осторожно вынимая из коробки прямоугольнички с шуршащим содержимым.

– Тётя Долли.

Долорес вздрогнула от неожиданности, опустив глаза вниз:

– Да, маленькая?

– Я сама выбрала. Мама сказала, Вы любите музыкальные инструменты.

– Это мне? – молодая женщина невольно загляделась на чёрный глаз девочки, – То есть… Огромное спасибо. А что это? – дочь Пеппы погладила скруглённый и приплюснутый свёрток.

– Это глюкофон. Красный, мама сказала, это Ваш любимый цвет.

– Чудесный подарок, – почти неслышно произнес Мариано, – Спасибо, солнышко.

Долорес ударила по одной из клавиш, наклоняя голову набок. Губы её дрогнули. Умбра сверилась с тенью: сюрприз действительно понравился. Ещё бы удалить это пятно… Попозже. Тётя Долли побаивается Тенюшу.

– Сложно было что-то подобрать, но я та ещё бешеная собака, – ухмыльнулась Ирен, подходя к Камило, – Это, скорее, не особо полезно, но на этом конструкторе можно моделировать лица. В том числе те, которых никогда не было. А Мирабель прикупила тебе футбольный мяч… Ай!

– Сюрпризы она мне портит! – обладательница тёмного дара обняла подругу за плечи, – Кам-Кам, вздумаешь разбить нос моему мужу ещё раз, и я…

– Твой демон сожрёт меня вместе с мячом, я понял, – улыбнулся лицедей.

***

Вечер вручения подарков прошёл очень весело, особенно после того, как Агустин предложил поиграть на фортепиано новые ноты, подаренные дочерью:

– Давайте потанцуем! Да будет маленькая румба!

Самые лёгкие на подъём – Руфа и Умбра – взялись за руки, весело отплясывая какую-то свою версию хоровода. Мариано было рванул к остальным, но, заметив, что Долорес не шелохнулась, остался сидеть возле неё.

– Идём, – Мирабель ласково тронула мужа за плечо. Он стоял, опершись на одну из колонн внутреннего дворика.

– Не.

– Опять боишься Алму?

Он покачал головой:

– Взгляни на них. Восемь лет прошло. Они тут. Живы и здоровы. Это так замечательно. Я просто… Хочу полюбоваться.

– И то верно, – Мирабель встала рядом, плечом к плечу, переплетая их пальцы, как делали тысячи раз, – Ставлю на то, что завтра нам запретят выходить из дома и говорить, чья это дочь.

– М-да, твоя правда, mi locura. И что же мы будем делать?

– Как это что? Действовать по отработанной схеме.

– В случае чего валить из Энканто?

– Читаешь мои мысли, – она быстро накрыла губы предсказателя своими, – Вот так держась за руки.

– Не вопрос. Могу рулить и одной.

– Договорились. Но сначала мы обязаны повидаться с Ребеккой. Сказать, что выполнили план по игуанам.

Предсказатель засмеялся, и Мирабель залюбовалась его профилем на фоне проклёвывающихся звёзд. Этот смех был её сокровищем. Только с ней Бруно мог смеяться и даже хохотать, когда Мирабель каким-то чудом выскребла его из застенков. Помнится, она несказанно удивилась, впервые услышав этот смех. Не придавленное годами гонений и лет чудо. Умбра унаследовала его переливчатое звучание.

К слову Об Умбре…

– Тётя Ирен распаковала вещи! Мы упрашиваем бабушку Джульетту примерить брючный костюм!

– Я должна это видеть! – оживилась Мирабель, вырываясь вперёд, – Мам, давай!

Бруно несколько замешкался, потому что дочь протянула ему пончо:

– Возьми. Уже холодно.

В потёмках предсказатель не с первого раза обнаружил, какой стороной надевать, и в ужасе услышал еле различимый «Звяньк» об плитку.

– Я найду, – Умбра прикрыла зелёный глаз, – Вижу!.. О-о!

– Не говори маме! – Бруно быстро забрал у неё сбежавшие из кармана обручальные кольца.

– Но ведь это так мило!

– Умбрита, mi preciosa, пощади отца, – попросил предсказатель, садясь перед ней на корточки, – Ты знаешь маму не хуже моего.

– Гордая эмансипированная женщина, – припомнила нужные слова маленькая повелительница теней.

– Да-да, именно.

– Пап.

– Да?

Тёплая маленькая ладошка легла на костяшки его пальцев:

– Ты сможешь.

– Надеюсь на это, милая. А пока это наш с тобой секрет, хорошо?

Умбра кивнула, улыбаясь:

– Подарки всем понравились, Руфа ушла смотреть энциклопедию животных вместе с Антонио. Только прабабушка Алма грустит.

– «Грустит»? – удивился выбору слова дочери Бруно.

– Да. Тень комочками.

– Раньше ты говорила про волны и пики.

– Они тоже есть, особенно когда я оказываюсь поблизости. Наверное… – девочка задумалась, – Не буду пока её раздражать.

С губ Бруно готовились слететь с десяток банальностей вроде «Ты не при чём» или «Ей надо привыкнуть», но так и не сорвались. Алма Мадригаль, судя по всему, стала только упрямее с возрастом, и, несмотря на то, что остальные домочадцы смирились с тем, что на семейном древе появились сросшиеся ветви, абуэлы это могло так и не коснуться.

В лице Умбры глава семьи получила концентрат двух отверженных: неудачливого предсказателя и владелицы тёмного дара. Талантливый с рождения ребёнок, способный заставить дрогнуть чаши весов как магии Каситы, так и – едва ли не более болезненный удар – отношения общины.