- Вот только вышла, вы с ней разминулись. – молодняку охота шутить, подхватываю затею.

- Не увидела никого! Только твоя секретарша у кофемашины стоит! – упирает руки в бока, топает туфелькой, дразнит глазами.

Забавно.

- Я про неё и говорю. След от помады показать? – подманиваю бусинку пальцем, пусть поищет, истрогает всё моё тело.

- Красный? – уточняет артистка, увлажняя губы языком. Медленно, по контуру.

- Да, крупный такой засос. – говорю сипло, наблюдая за её кошачьей походкой.

Бёдрами качает. Издевается что ли?

- Ха! – жмёт мне кончиком пальца в нос. - А у неё розовый блеск! Прокол, господин Розанов!

- Так заново же накрасилась. – до победного. - Всё на мне оставила. Показать где больше всего? – подёргиваю бровями, тянусь к клёпке на брюках.

Ия розовеет и закатывает глаза, типа «Ой, чего я там не видела?».

Моя юная супруга ещё не научилась играть до конца. Оглядывается на дверь. Пасует перед вожделением. Стыдится своих желаний. Моих ещё больше. Ей трудно переступить через границы и запреты вне дома.

- Потом покажешь! А сейчас у нас важный разговор! – специально переводит тему, боится, что я захочу посмотреть, как глянец стола будет зеркалить её обнажённую кожу.

А я хочу. Оголодал по ней за весь день. Делаю резкий выпад вперёд, хватаю малышку за запястье и рывком усаживаю к себе на колени. Бусинка без каких-либо указаний перекидывает через меня одну ногу и обвивает руками. Ластится носом об мою щёку:

- Кто-нибудь может войти? Антон?

- Как войдёт, так и выйдет. – сжимаю тонкую талию. Дыхание вмиг тяжелеет. Пульс начинает качать горячую кровь. В груди пламенный мотор.

- У меня юбка задралась, Розанов! Покажешь ему мою попу?

- Ничего не покажу. – накрываю ладонями упругие булочки, сжимаю, взлетая от кайфа до небес. – Всё моё.

- Давай серьёзно, Игнат! – сдавленно призывает, а сама у меня по затылку ногтями скребёт.

- Давай. – сгребаю её блузку на спине, порвать бы нахрен, мешает.

- Это важно… - всё, уплывает моя бусинка, голову назад откидывает, подставляет чувствительные местечки.

- Да… - целую кожу у неё на шее, сладкая, пахнет изумительно.

- Я приехала сказать…

- Говори… - по венам разливается обжигающий поток, надолго меня не хватит, последние манеры держу.

- Блин, Розанов!! Какое там стоп-слово??? – через нашу одежду чувствую, как колотится её сердце.

- Его нет. Меня не остановить… - двигаюсь к нежным губам, хочу стеснить её дыхание.

- Я не шучу, Игнат! – вдруг прилетает мне по уху. - Мне грозит опасность!

Всё. Нехилый такой разгон от моей ручной девочки до властной жены.

- Тебя учёба так напугала? – усмехаюсь, разлохмаченная такая. - Ну, посиди ещё дома, подготовься. – снова тянусь урвать поцелуй.

- Каюмов меня напугал! Каюмов! – фиксирует ладонями мне голову, чтобы перестал её целовать и смотрел в глаза.

- Какое отношение имеет Каюмов к твоей учёбе?

- Что ни на есть прямое! – рьяно выталкивает воздух. - И это унизительно, Розанов! – на взводе наращивает громкость. - Саму заведующую заставил шестерить для него!! Он меня там продвигает, как несчастную сиротку! Добрая душа! Замолвил словечко! Тётка аж тряслась вся, когда я уходила! Мне его заручка не нужна, Игнат, понятно?!! Я дочь своего отца! Пройду там, где невозможно!! – поддаваясь буре эмоций, стискивает мне плечи и встряхивает.

Мою девочку конкретно напугали. Бушует всё в ней. Уже нагнали, как и говорил Наум Петрович, осаждают бусинку.

- Успокойся, Ий. – с чувством, с убеждением в глазах. - На листочке мне имя и фамилию заведующей напиши. Я сам с ней разберусь. Каюмова тоже оставь мне, хорошо? – приподнимаю её подбородок. - Не суйся к нему. – строго чеканю слова. - Это обычная провокация, чтобы столкнуться со мной лбами. Разбудить меня хочет. Чтобы я среагировал.

- И ты среагируешь?

- Сначала выявлю подводные камни. – торможу её, лодку раскачивает, выпасть недолго. - Не думай об этом.

- Как не думать, Игнат? – перехватывает инициативу диктовать, разрешаю, слушаю. - Около нас трётся засланный казачок!! Кто-то слил Каюмову про институт! И знаешь, что, у меня есть подозрения! – грозно сверкает глазами. - Кроме тебя про туризм мог узнать только один человек!

- Кто? – весь внимание.

ИЯ.

- Бусинка, притормози. – предостерегает меня Игнат, пока я обгоняю его на лестнице и быстрее лечу вниз завтракать. – Я тебя потом не соберу.

- Ты меня недооцениваешь, Розанов! – кричу через плечо и взлетаю попой на столешницу, за что получаю от домработницы неподобающий для обслуги взгляд. Деловая такая! Думает, что я вторгаюсь на её территорию. С каких пор вход на кухонную зону стал по приглашению? Это мой дом вообще-то! Пусть продолжает готовить, я-то чем мешаю?

Делая вид, что эта Людмила для меня неодушевлённый предмет, подгибаю под себя ноги, сажусь в позе лотоса и жду своего медленного мужа.

- Ты чего сегодня такая заводная? Проснулась ни свет, ни заря. До потолка прыгаешь. – кладёт он ладони по обе стороны от меня и ухмыляется.

- Хочу перемен, Игнат! Прям вот, чтобы взять всё, взболтать и перевернуть! – пробираюсь пальцами в карманы его пиджака и тяну вниз. - Мы же это можем?

- А что нам это даст? – спрашивает, откусывая яблоко, что я тырю из фруктовой вазочки.

Ловлю губами брызги на его подбородке, улыбаюсь, когда темнеет его взгляд.

- Перерождение! – с воодушевлением восклицаю я, снова поднося к его рту наливное яблочко, пусть кушает витамины. Будет ещё больше и ещё сильнее. – Хочу избавиться от всего старого и негативного! И буду брать от жизни всё!!

- О как? – подтрунивает муж, параллельно взмахивая рукой, подгоняя Людмилу накрывать на стол. – И с чего начнём?

- Хмм… - возвожу очи к потолку, подношу палец к губам. – Начать можно с Камчатского краба на ужин! Сегодня! - игнорирую тихое возражение сбоку. Экономка Игната не привыкла к внезапным сумасбродным приказам.

Учись! Должна быть начеку!

При своём барине она громко перечить не смеет. Боится. Уважает. Закусывает губу.

- Это несерьёзно, Ия. Бери выше. – подхватывает моё ребячество мужчина, ущипнув за бедро и флиртующе смотря в глаза.

- Хочу машину! – выпаливаю почти наобум. – Лучшую! Самую дорогую! Твоего производства! Уникальную, Розанов!! Чтобы в космос летать могла!

- Хочешь – будет. – благоволит сегодня господин.

Краем глаза отмечаю, как стопорит своё движение Людмила. В шоке дамочка. Начальник её никогда никому ничего не дарил. Ни одной монетки из его рук не выпало. А тут жене горы золотые обещают.

- Что насчёт цветочка аленького? – с вызовом задаю вопрос и, не выдерживая, хихикаю прямо в мужскую щёку.

Чувствую, как сильные пальцы мужа ползут под ткань пижамных шорт и почёсывают мне кожу.

- Это, к сожалению, непосильная задача для меня. – с оттяжкой вздыхает непробиваемый умелец держать лицо, вообще не даёт слабины.

А меня прям распирает.

- Огласите весь список, пожалуйста, Ия Владленовна.

- А дворец мне Версальский построишь? Чтобы сады были в мою честь! Везде цветы, фонтаны! – вырисовываю руками круги. – Чтобы танцы были день и ночь! Чтобы спала до полудня на шёлковом белье с золотой вышивкой, а проснувшись, слуги мне к губам фарфоровую чашку с чаем подносили!

Эффект непревзойдённый. Людмила давится воздухом и закашливается, прикрывая лицо рукой. Увидев, что мы на неё смотрим, быстро проглатывает своё возмущение и на время прячется в столовой.

- Вы в порядке? – интересуется вежливо-холодным тоном Игнат.

- Да, извините. – уводит глаза женщина, снова превращаясь в тень, чтобы не мешать.

Мой муж теряет к ней интерес и утыкается носом мне в губы:

- Это всё, красивая моя?

- Про полуголых мускулистых мужчин с опахалами можно говорить? – это, конечно, лишнее, но того стоит.

- Я тебе дам опахала. На всю жизнь отпадёт желание.