24 сентября 45 года от начала Эпохи Какурезато

Мне пришлось пролежать в обнимку с демоном около десяти минут, ожидая, пока мои подчиненные доберутся до места схватки и завершат все приготовления, прежде чем далеко снизу донесся крик:

— Рюджин-сама! У нас все готово!

Опустив одну из голов к кричащему, я увидел Акичи. Глава клана Узумаки была в непривычной для нее полевой форме. Обычно ее держат вдали от боев и опасностей, так как она одна из немногих, кто умеет пользоваться клановыми секретами и может их передать потомкам.

Под моим взглядом девушка сильно нервничала, что и не удивительно: одна моя голова больше нее раза в три. Отвернувшись от Акичи и осмотревшись по сторонам, я убедился, что группа захвата Кьюби собрана в полном составе и расставлена по своим местам. Хоть сегодня мы и не планировали захватывать биджу, но я готовился к этому. Лишними такие тренировки не были. Здесь же нашлись и Ринха, включая Малис. Вместе с ними была Кушина, которую успели здорово подлатать. Ноги уже на месте, цвет лица здоровый, но в сознание она еще не пришла и вообще, похоже, была сильно далека от этого, учитывая степень повреждений ее системы циркуляции чакры.

Удовлетворившись увиденным, я снова повернулся к Акичи и, распахнув рот, начал отменять технику Ямата. В змеиной пасти быстро выросло мое человеческое тело. Одежда, помимо трех нахлебниц в виде браслета и двух серег, не пережила жизненных перипетий, потому пришлось создавать временную замену из чакры. На время пойдет и так.

— Заковывайте его в цепи, — приказал я, выступив из пасти змея, которая начала стремительно облетать под порывами слабого ночного ветра, рассыпаясь в быстро исчезающий без следа белый песок. — Не забудьте вернуть половину Кушине, иначе ее лечение займет слишком много времени.

— Хорошо, господин, — как мне показалось, радостно ответила Акичи.

Неужели она все еще сомневалась, что я оставлю ее родственницу калекой после извлечения биджу? Думала, что просто так приказал приволочь сюда полумертвую джинчурики? Эти Узумаки все-таки слишком подвержены эмоциям, и иногда они мешают им думать.

Дальше процесс запечатывания должен был пройти без моего участия. Группа Узумаки из септа Мизучи быстро опутали цепями безвольное тело Курамы. У них за спинами еще один отряд шиноби из Отогакуре деловито готовил сосуд для запечатывания биджу. А Акичи, стоящая возле меня, достала из-за пазухи маску. Одну из тех, которые удалось забрать из Узушио. Девушка с сомнением посмотрела на артефакт в своих руках, не решаясь его надеть.

Насколько мне известно, она уже использовала эту маску. Как раз во время бегства с острова Водоворота. И с тех пор Акичи все время ждала каких-то неприятностей. По преданиям Узумаки Хашихиме, киджо разделения, любит портить судьбы призвавших ее и даже маска не всегда спасает от этого.

— Я с тобой, — негромко подбодрил я Акичи. — Действуй, не бойся ничего.

Может, я и не всесильный Рюджин и реальная помощь в случае проблем с призванным демоном с моей стороны ограниченна, но я точно знаю, что использование Хашихиме всяко безопаснее призыва Шинигами. По крайней мере, ни в одном изученном мною архиве Узумаки не сообщалось о реальных проблемах с судьбой после ее призыва. Если вызвать ее без использования маски, то проблемы могут появиться, но они вполне ощутимы и материальны: разделение пополам тела, отделение от него души, разрыв каналов системы циркуляции чакры или кровеносных сосудов. В общем, ничего непоправимого при наличии бригады медиков под рукой. Тем более наличие маски сводит риски к нулю.

В любом случае, выбора все равно не было. Иных способов разделить биджу надвое я пока не придумал. Можно, по идее, повторить технику Рикудо, с помощью которой тот хвостатых и создал, но я даже близко пока не представляю, как это сделать.

Как ни странно, мои слова поддержки подействовали, Узумаки заметно приободрилась.

— Да, Рюджин-сама, — коротко сказала она, решительно надевая изображающую лик демона маску.

Раньше мне не приходилось наблюдать за процессом, называемым красноволосыми камигакари. Акичи и ее ученики решались только на неполные техники, без полноценного призыва. Ритуал считался опасным, а опытных специалистов по нему после падения Водоворота не осталось, поэтому без серьезного повода к нему прибегать не стоило. Однако сегодня ситуация сложилась так, что без призыва не обойтись.

Мне нужно было максимально быстро привести в более-менее вменяемое состояние Кушину и вернуть ее вместе с биджу обратно Конохе. Желательно уже через пару часов сообщить Хокаге о поимке его джинчурики и желании вести переговоры об обмене пленными. Мой фиктивный сын всего лишь тело без души и без даже самого примитивного сознания. Фактически он в вегетативном состоянии. Частицы моей чакры в нем позволят изобразить живого ребенка, но без медикаментозной поддержки он со временем начнет выходить из строя.

В моих интересах до подобного ситуацию не доводить. Кроме того, хоть в этом клоне и не собраны какие-то особо ценные кеккей генкай, но допускать даже их попадания в руки Корня не стоит. Конечно, коновалы в Листе могут прямо сейчас набирать образцы ДНК, но при наличии живого клона избавиться от набранных ими улик я смогу без проблем. Узумаки сражались с последователями Джашина достаточно долго, чтобы разработать технику Гёкецу, которая уничтожала находящиеся вне тела биологические материалы. Поэтому нужно быстро разделить Кьюби поровну, вернуть Кушину Конохе, клона себе. Надеюсь, за неделю переговорный процесс удастся завершить.

Для начала же нужно хотя бы суметь разделить Кьюби.

Я стоял в паре шагов от Акичи и прекрасно мог ощутить забурлившую в ней чакру. Когда девушка завершила короткую серию ручных печатей, поток энергии на мгновение даже стал виден невооруженным взглядом, образуя синеватую ауру. Тело Узумаки задрожало, содрогнулось в судорогах. Пару секунд она дергалась в конвульсиях, не падая и словно подвешенная в воздухе. Волосы Акичи быстро выбились из прически, поток чакры разметал их, образуя алый ореол вокруг головы девушки. Похоже, это и был тот самый танец одержимости.

Тело Акичи замерло, раскинув руки в стороны и балансируя на цыпочках, прежде чем безвольно рухнуть на колени. Вскоре девушка дергано, словно марионетка в чужих руках, вновь поднялась на ноги. Сквозь прорези на маске я заметил, что сейчас ее глаза мерцали металлическим блеском, как будто глазницы были наполнены ртутью.

Призыв удался. По идее, сейчас за спиной Узумаки должна находиться призрачная фигура самой Хашихиме. И кроме самой Акичи, никто ее не в состоянии увидеть. По крайней мере, так считается. Но я все же попытался. Пока находящаяся в состоянии медиума девушка сделала несколько шагов вперед, я активировал кецурьюган, с любопытством рассматривая пространство позади нее. И расстроенно цокнул языком от увиденного.

Мое додзюцу все-таки киджо рассмотреть не позволяло. Единственное, что уловил кецурьюган, это нетипичные колебания чакры Акичи, аморфное образование напоминающее тень за ее спиной и все. Немного жаль. Хотя ничего удивительного нет: кецурьюган больше на физической энергии специализирован. А сущности Шинигами и Хашихиме состоят в основном из духовной энергии. Даже если у них есть физическая оболочка, то на призыв является только душа, которой, чтобы влиять на этот мир, нужен медиум с собственной физической энергией. И чем ее больше, тем лучше. Еще один вполне вероятный фактор отбора, благодаря которому Узумаки приобрели свою нечеловеческую выносливость. Все их предки, которые не имели выдающихся запасов физической энергии, быстро кончались, не оставив потомков.

Если здесь есть только душа киджо, то смотреть на нее нужно не кецурьюганом, то есть фактически чакры в ней нет. Не уверен даже, что и риннеган тут поможет, хотя не знаю, насколько схожи в энергетическом плане тени Лимба и души. Тем более что я пока так и не разобрался, что из себя представляет Лимб в этом мире. Да и в природе ками Узумаки не на все сто процентов уверен, если не брать во внимание Хакуджа Сеннина в Рьючидо. Пока единственное существо, с которым я имел сомнительное счастье контактировать лично и которое, по словам Мито, можно поставить в один ряд с тем же Шинигами — это Нулехвостый. Но того я мог видеть без каких-либо проблем, что вообще-то не показатель.