Позади глухо ухнула земля и затрещали корни деревьев. Мелкая дрожь прошла по зданию. Я только успел выскользнуть из стены и ступить на заваленный обломками стены пол тонущего во мраке класса, когда в ступни ударил толчок от использованной Роем Ли техники Дотона. Это произошло очень не вовремя. Мой удар кунаем по темному смазанному силуэту вышел не очень удачным. Толстое лезвие, вместо того чтобы проскользнуть между затылочной костью и атлантом и разрубить продолговатый мозг и позвоночные артерии, скользнуло по черепу, зацепив нижнюю челюсть, и рассекло яремные вены и гортань.

Прячущемуся в тени шиноби не повезло, умирал он дольше, чем я планировал, хрипя и панически пытаясь зажать быстро истекающую сквозь пальцы темную кровь. Хуже того, я сам едва не упал на него, едва не вляпавшись в черную пленку, покрывающую тело шиноби сплошным покровом. Мои пальцы даже скользнули по ней, так что не находись я в теле древесного клона, то мне бы серьезно не повезло.

В тени прятался Абураме Шикуро, покрытый своими ринкайчу. В обычном теле они доставили бы большое неудобство, впрыскивая яд и распространяясь по телу, пожирая чакру и кровь. В древесном клоне они так быстро распространяться не могли. Да и, хоть и в меньшей степени, чем на кикайчу, на них сказывался распространенный мною ранее вирус.

Все жуки Абураме крайне успешно адаптировались ко всем негативным эффектам и давно доставляли мне дискомфорт. Чтобы расправиться с ними, я изобретал не инсектецид, как считали сами жуководы, а вирус. Генетически ориентированный на самые стабильные, самые защищенные от мутаций участки ДНК и кодируемые ими белки и фенотипичные признаки вирус прекрасно справлялся с большинством жуков, которым, чтобы приспособиться к нему, было необходимо приобрести мутации, серьезно влияющие на их самые необходимые для жизни признаки. Но ринкайчу, похоже, слишком сильно отличались от основной используемой Абураме породы. В свое время раздобыть их мне не удалось, слишком редкая разновидность.

А теперь они станут еще реже — одним использующим их шиноби стало меньше. Но кроме него в здании Академии имеются еще ниндзя противной стороны, которые и заставили Майто Дая отступить на ту сторону здания. Ближе к сражению Фугаку и Минато.

Что же, темные коридоры Академии — это самое подходящее место, чтобы незаметно оказать помощь своим союзникам.

Через минут пять, аккуратно укладывая незнакомую мне находящуюся без сознания куноичи с камонами одной из незначительных семей на одежде на пол, я более не смог обнаружить поблизости врагов. Зато заметил, что в Академии значительно прибавилось союзников. Отбившись от Сакумо и его отряда, шиноби альянса Учиха и Сенджу все же не смогли выйти из окружения и оказались заперты в стенах школы. Бой постепенно начал заходить в тупик и пока прекратился, сторонам потребовалось время зализать раны и собраться.

Внезапно пришедшая подмога требовала сменить тактику как Сакумо, так и Конкону. Я чувствовал, как за стенами в ночи шиноби бдительно наблюдают за Академией, ускользнуть незаметно от них не получится. Мои же союзники собрались в одной из аудиторий. Послушаем, какие у них, у союзников и противников, планы.

С помощью Кагеро пробраться по корням деревьев и спрятаться в одном из их стволов, чтобы не быть замеченным, удалось относительно легко. Хотя я пока не в полной мере овладел этой техникой в теле Охеми, но опыт все же имеется — Отохиме освоила ее уже давно.

— … недолго осталось, — подобравшись к окну необходимой аудитории, услышал я сдавленный шепот.

— Отец!

— Ты сегодня оторвался на все сто, Дай, — хмыкнув, заметила Цуме, выглянув в окно и настороженно принюхавшись к воздуху. — Два вечных генина встретились в одном сражении. И оба утерли нос джонинам. Этим можно гордиться.

— Приятно это слышать, — с трудом рассмеявшись, ответил Майто Дай. — Давно я не слышал похвалы в свой адрес!

— Отец…

— Осторожно, Гай! — прикрикнул на сына мужчина. — Жуки Абураме на мне и могут перейти к тебе. Лучше послушай… Послушай меня, сын. Я давно не слышал похвалы в свой адрес. Всем известен вечный генин Майто Дай, но запомни, сын. Был в деревне один величайший шиноби, который признал меня гением и назвал своим другом. Как много лет прошло с тех пор… Как он и сказал, судьба подарила мне прекрасного сына. Его слова всегда оказывались правдой, Гай. Я горд, что был другом Орочимару. Когда-то он поверил в меня, а я всегда сомневался… Нужно верить в него и в себя, Гай. Мне грустно, что я не смог доказать правдивость его слов и показать свое мастерство. Пришло время нарушить свои правила и сделать это, сын.

— Но это…

— Пришло время, — уверенно повторил Дай, с кряхтением поднявшись и подойдя к окну, он вцепился руками в подоконник. — Я выиграю для вас время. А может… Сделаю и больше. Уходите.

Через миг в темном оконном проеме серая фигура издала тяжкий стон и вспыхнула зеленым пламенем. Медленный и слабый поток чакры зарокотал в человеческом теле, сметая преграды на своем пути.

В ночь Майто Дай вырвался, уже вспыхнув алым пламенем. Удар грома ошеломил даже меня, прятавшегося в дереве. Подобной скорости, наверное, и я не способен был развить. Дай мог бы сравниться с обладателем Стихии Скорости, от которого мне с трудом удавалось отбиться во дворце Роурана. Но этот никем не признанный генин не использовал кеккей генкай и ниндзюцу. Только чистое тайдзюцу.

Фигура Майто Дая разрезала ночь, подобно молнии — яркой вспышкой и оглушающим громом. Если Сакумо еще мог противостоять ему ранее, то теперь Белому Клыку оставалось только принять свою смерть. С жалобным звоном разлетелся на осколки в последний раз вспыхнувший белым светом танто. Не ожидавший такой стремительной атаки Сакумо не смог ее отразить.

Майто повезло сразу найти своего противника. Еще несколько стремительных рывков, и окружение вокруг Академии прорвано. Загнанные в нее шиноби торопятся уйти. А я чувствовал странный укол совести, наблюдая за тем, как ринувшийся в последнюю свою атаку Дай достигает своего триумфа.

Этот человек без долгих раздумий расстался со своей жизнью. Во имя меня, веря в меня. Мы с ним нечасто виделись и разговаривали, я редко вспоминал его, но, оказывается, мои слова для него имели большое значение.

Отпрыгнув в сторону, Фугаку тяжело приземлился на взрытую землю. Еще в полете его противник успел ударить своей техникой, напоминающей сотканный из множества постоянно мельтешащих нитей шар. Расенган, так назвал это ниндзюцу Минато. Учиха помнил это и знал, насколько могущественна эта техника. Ребра Сусаноо спасли ему жизнь, но как долго это еще может продолжаться?

При приземлении ноги заскользили по сухому грунту, инерция прыжка и удара от Минато пронесла Фугаку еще на метр назад. Ему пришлось припасть к земле и мазнуть по ней пальцами рук, гася скорость и попутно уничтожая очередную метку Хирайшина.

Глаза горели от циркулирующей в них чакры. Все тело ныло, терзаемое собственной силой. Сусаноо требовало больших затрат сил и выносливости, которая уже была на исходе. Фугаку чувствовал, как трескаются и осыпаются застывшие на щеках дорожки кровавых слез. Но он продолжал, не сводя глаз, следить за Минато, в надежде на то, что он подставится под гендзюцу. Пока такой возможности не было, еще при подготовке нападения на Орочимару, Учиха сам обучал Намикадзе избегать наложения иллюзий додзюцу. Будущий Хокаге тогда хорошо усвоил уроки.

Минато всегда быстро соображал, был неплохим тактиком и умел мгновенно просчитывать ситуацию. У Фугаку плохо получалось поспевать за ним. Но у него еще есть шанс победить. Одного мазка взглядом по округе хватило Шарингану, чтобы отметить все имеющиеся поблизости дзюцушики противника и его союзников. В голове Учиха уже рождался план, когда ситуация резко изменилась.

Шаринган позволил увидеть то, что произошло через миг, но тело не успело бы на это среагировать. Ночь разрезала стремительная алая вспышка. Минато успел не только заметить ее, но даже переместился к одной из своих меток, пропав в желтом всполохе Хирайшина. Однако не успел вслед за молнией прийти удар грома, как неудержимая алая фигура уже вновь оказалась возле Намикадзе. И он вновь успел ускользнуть.