Клера наклонилась к Ноне и тихо сказала:

— Если кто-то из нас и пойдет туда, то только в одиночестве. Говорят, старушка уже лет тридцать не ступала на Путь.

Нона сжала губы, указывая глазами на Госпожу Путь.

— Она глуха, как пень, глупая. — Клера усмехнулась и немного повысила голос. — Те, кто может, делают, а те, кто не может, преподают. По крайней мере, так для Пути. Делатели слишком ценны, чтобы тратить их на нас.

Сестра Сковородка остановилась и хмуро посмотрела на Клеру, которая покорно уставилась вперед.

— Теперь у нас есть... Арабелла. — Монахиня сосредоточилась на девочке Йотсис, чья бритая голова была забрызгана разноцветным светом. — У нее дерзкий взгляд. Хммм. Но что она может видеть? — Сестра Сковородка подошла и наклонилась ближе. — Не отворачивайся, дорогая. Не спускай с меня глаз. В этом месте мир поет для нас. Ты слышишь это? — Она сжала запястье Арабеллы скрюченными тисками своей руки. Кожа монахини была черной, как аспидный сланец, темнее, чем ее ряса; по сравнению с ними пальцы Арабеллы казались белыми, как кость. — Песня из трех частей. Жизнь. — Она подняла их соединенные руки. — То, что никогда не жило. — Она опустила культю в бассейн темно-красного света и проследила за лучом, падавшим из окна. — И смерть. — Быстрый взгляд назад, на сундук. — Ноты песни... — Сестра Сковородка пропела три ноты, чистые, но почему-то грустные, начало мелодии, которую Ноне хотелось бы услышать полностью. Монахиня отпустила запястье Арабеллы и начала расхаживать перед сидящими послушницами. — Есть граница между тем, что живет, и тем, что не живет. Она проходит через все вещи и вокруг них. Это путь, по которому трудно идти, но каждый сделанный шаг — святой. Когда вы идете по Пути, вы приближаетесь к божественному. Путь исходит от Предка, и Предок ждет в конце его. В конце всего сущего.

Но мы смертны. Мы испорчены. Жалкие сосуды для божественности. Каждый шаг тяжелее предыдущего, Путь поворачивает и изгибается, он узок и движется, сила, которую он дает... ей трудно обладать. Рано или поздно каждый соскальзывает с Пути, независимо от того, чего желает его сердце, независимо от того, насколько чиста его вера.

Наше знание Пути — дар четвертого племени, последнего, кто посадил свои корабли на берег Абета. Среди звезд кванталы строили свою жизнь вокруг Пути, поколение за поколением, пока он жил в их жилах. Эта кровь была смешана, чтобы ответить на вызовы нового мира — но в некоторых из нас она видна даже сейчас, после стольких прошедших лет.

— Ты видела Путь, дитя? — Сестра Сковородка, снова стоявшая перед Арабеллой, взяла девочку за подбородок и посмотрела ей в глаза.

— Я... Иногда я вижу яркую линию, похожую на трещину, проходящую через мои сны...

— Ты к нему прикасалась? — спросила Сестра Сковородка.

— П-почти. Один раз. Я потянулась к нему... — Арабелла отвела взгляд в сторону, к одному из светящихся окон. — Мне показалось, что я бегу... мое сердце... и моя голова наполнена углами. Все было резко и неправильно...

— А что случилось потом? — Сестра Сковородка отпустила подбородок девочки.

— Я упала с кровати и проснулась с головной болью.

Раздался смех, наполовину веселый, наполовину нервный.

— А как насчет... — Сестра Сковородка моргнула и стала оглядываться, пока не увидела Нону, сидящую в дальнем конце класса, — ...нашей другой новенькой?

— Она хунска, Госпожа Путь! — крикнула Клера, хлопнув Нону по плечу. — Одна из нас, красных!

— Хммм... — Сестра Сковородка снова перевела взгляд на Арабеллу и начала задавать новые вопросы.

— Теперь она оставит тебя в покое, — тихо сказала Клера. — Ее волнуют только мистики.

— Кто? — прошептала Нона.

— Мистики. Если Императрица Арабелла не врет, она будет вторым кванталом в классе, а первый — твоя подруга Хромоножка. Но наша лысая подруга к тому же хунска, быстрая, что делает ее такой особенной; вот почему все монашки из-за нее ссут кипятком — Избранная. — Клера подняла руки в притворном поклонении. — По окончании учебы, если нас сочтут годными, мы примем духовный сан и поступим в монастырь монахинями. Девушки, которые следуют Пути, станут членами ордена Мистических Сестер – все называют их Святыми Ведьмами. Я тебе уже говорила о них. Ты и я, мы сосредоточимся на Мече и станем членами ордена Боевых Сестер, которых называют Красными Сестрами. Большинство из тех, кто приезжает сюда, становятся Святыми Сестрами... и все называют их Святыми Сестрами... или, если хотят высказаться красиво, Невестами Предка. Для меня это звучит жутко... А некоторые в последний год принимают Тень. Это Сестры Осторожности. Серые Сестры. Есть много других имен, которые люди используют для этого, и все они неприятные. Но...

— Послушница Клера! — Глухая или нет, но у Сестры Кастрюли было достаточно хорошее зрение, чтобы заметить двух послушниц, которые так склонили головы в разговоре, что почти соприкасались.

— Я рассказывала Ноне о меч-пути, Госпожа! Можно я ей покажу? Пожалуйста!

Сестра Сковородка подняла глаза к небесам и изобразила знак веры, приложив к сердцу указательный палец, указывающий вверх.

— Ребенок здесь всего несколько минут! — Она глубоко вздохнула. — Сегодня мы будем медитировать. Продолжать развивать безмятежность, которая помогает привести нас на Путь. И, Нона, хотя для многих из вас, девочки, никакая продолжительность спокойного созерцания не поставит сложность и красоту Пути в фокус вашего мысленного взора, есть много других преимуществ, духовных и физических, которые вы можете получить, достигнув некоторых ментальных состояний, — именно их мы и стремимся разблокировать. В первый год обучения я постараюсь научить вас — при помощи медитации, мантр и контроля дыхания — тройственному состоянию ума. Необходимым состояниям ясности, терпения и безмятежности. Когда вы изучите основы триады, моя печать будет на вашем свитке для продвижения в Серый Класс.

Сестра Сковородка отошла от Арабеллы и заковыляла к Ноне и Клере:

— Хотя абсолютно необходимо, чтобы Мистическая Сестра в совершенстве владела этими техниками, все три полезны для любой послушницы. Святая Сестра обнаружит, что ее общение с Предком станет более глубоким, достигнет ясности. Сестра Благоразумия будет выполнять свои обязанности с большей эффективностью, если наберется терпения. И, по иронии судьбы, Боевая Сестра будет еще более смертоносной, если перед боем она достигнет мира безмятежности. Однако, поскольку это первый день Ноны, и у меня есть ряд тестов, которые нужно пройти с Арабеллой, любая послушница, которая хочет потренироваться на меч-пути, может это сделать.

Скрип полудюжины стульев немедленно последовал за этим заявлением, когда девочки вскочили на ноги по всей комнате и направились к лестнице в центре.

— Клера! — крикнула им вслед Сестра Сковородка, и ее голос поразительно громко разнесся по лестнице. — Ты можешь попросить ключ от Зала Меча в санатории!

Шесть девочек выпорхнули, смеясь, из основания Башни Пути и побежали к перешейку плато. Четыре девочки-хунска обогнали Рули и Карисс, но в беге их природная прыть значила меньше, чем в бою: кровь хунска позволяла рефлекторно реагировать со скоростью кончика хлыста и еще изумительней перемещаться, двигая руки из одного положения в другое без утомительной необходимости заполнить ими всё пространство между, но никак не могла, например, переместить тело целиком на четыреста ярдов быстрее лошади.

Санаторий располагался на самом краю комплекса, построенный из известняковых блоков, высеченных из самого плато. Здание, казалось, пригнулось от ветра, длинная галерея с колоннами шла по подветренной стороне. Клера вбежала внутрь, остальные послушницы остановились у двери.

— Почему мы пришли сюда? — Кетти нахмурилась, сгорбившись, чтобы стать выше остальных девочек.

— Я видела, как Сестра Сало хромала сегодня утром, — сказала Генна. — Должно быть, она ранена.

— Каким образом? — спросила Рули.

Генна пожала плечами: