— Звучит как-то… — Рэм не смог подобрать нужное слово, чтобы выразить свое отношение к рассказу.

— И они победили, — Кевин продолжал говорить. — Кровавые Земли подчинились Густаву. Псоглавцев загнали в Туманные горы. Крысолюды спрятались в глубоких норах. Демонические врата запечатали. Установили границу с Баронствами. Подписали контракт с Гильдией. Отбили атаку Империи и провозгласили мир на вечные времена.

— И на этом все? — разочарованно спросил Рэм. Он не ожидал, что история так просто закончится.

— Не все, — Кевин покачал головой. — После образования княжества в ватаге Густава начались склоки, и она разделилась. Часть пошла за Густавом, а часть — за его противником.

— А как звали противника? — насторожился Рэм. Неужели он набрел на нужную информацию?

— К сожалению, этого никто не знает, — одной фразой Кевин развеял надежды Рэма. — Все источники о Распре уничтожены. И кто из ватажников на чьей стороне воевал, понять невозможно. Густава убили. Его ближних помощников — тоже. Среди погибших была и Хайя. Из первых ватажников остались единицы, и они, ясное дело, делиться информацией о Распре не спешили.

Кевин помолчал немного, а потом ехидно поинтересовался:

— А с чего тебя Хайя аль-Курси так заинтересовала? Ее существование, если честно, под большим вопросом. Источников мало. Больше легенд и сказаний, чем фактов и документов.

— Нууу… — протянул Рэм. — Сказания. Легенды. А ты знаешь, что капитан Зиверс является ее внуком?

— Не может быть, — изумился Кевин. — Ты шутишь.

Он уставился на воина:

— Или не шутишь? Откуда узнал?

— Откуда узнал, говоришь? — переспросил Рэм. Он несколько мгновений разглядывал алхимика, а потом выложил все, что знал: и про Шутника, способного менять имена; и про демонолога, заманившего Неудачников в ловушку; и про господина Брейка, чей уровень казался невероятным и внушал ужас; и про таинственное наследие Хайи аль-Курси, которое Джейл Брейк стремился уничтожить; и про черту, которую получила Мичи, ответив на пять несложных вопросов; и про то, что мошенница рассказала, о том, какие именно люди поучаствовали в убийстве демонолога; и про то, что Ланс пытается добиться княжеской аудиенции. Рэм не скрывал ничего.

Кевин оказался внимательным слушателем. Он не торопил, не вставлял ненужных фраз, не зевал, не пытался изучать потолок, не вслушивался в шум и грозные крики, послышавшиеся за пологом. Кевин молчал, и чем больше он слушал, тем холодней становились его голубые глаза.

— Я не сталкивался с таким, — произнес Кевин, как только Рэм завершил рассказ. — Кое-что слышал о чертах, с помощью которых можно делиться опытом. Но о чертах, скрывающих свое описание, раньше не слышал.

Кевин подумал немного и добавил:

— Ваш лидер прав. О том, что случилось с вашей подругой, лучше не рассказывать никому. На твоем месте я бы приглядывал за ней. Кто знает, как эта черта со временем подействует на нее. А я… Я попробую поискать информацию. Скорей всего в городской библиотеке ее не найти. В княжескую меня пока не пустят, тем более туда хочет пробиться ваш лидер. Он прав: нужно как можно скорее донести до князя, что проблемы серьезны, и их не удастся пересидеть за каменными стенами.

Кевин яростно впился в подбородок рукой, расчесал его до красноты и снова начал говорить:

— Мое вмешательство может испортить планы вашего лидера, так что попробую пойти другим путем: частные коллекционеры и Имперские книгочеи. К первым я пойду сам, а ко вторым… — алхимик посмотрел на Рэма. — Ты же не против? Я отправлю письмо Хейтеру, и он аккуратно поспрашивает нужных людей в Империи. Сам понимаешь, времени все меньше и меньше, но действовать все равно нужно осторожно.

— Не против, — согласился с планом Рэм. — А я буду следить за…

Договорить он не успел.

Полог откинулся, и в кабинку ворвалась та самая девица, чей конь каким-то чудом не растоптал Ланса. Эрмена Моро была хороша. Длинные распущенные волосы темно-медового цвета струились по круглым плечам. Черные кожаные лосины изумительно обтягивали точеные ножки. Из-под распахнутого короткого кафтана выглядывала кружевная рубаха. Ярко-синие глаза горели огнем. Лицо красил румянец. Даже выражение ярости, которое, казалось, никогда не покидало Эрмену Моро, придавало ей еще больше очарования. Но стоило ей увидеть Рэма и открыть рот, как очарование стремительно скрылось вдали:

— Опять ты, жалкий смерд! Ничтожный червь под моими ногами! Брысь отсюда, свиной недоносок. Да чтоб тебя отдали солдатам, как последнюю портовую шлюху!..

— Госпожа Моро! — за ее спиной суетился хозяин. — Кабинка занята! Прошу…

— У меня здесь встреча! — Эрмена переключилась на него. — И мне плевать, что какие-то больные крысы решили занять мое место!

Проклятия и ругательства сыпались из ее красивого рта без удержу. Хозяин пытался возражать, но все попытки приводили лишь к тому, что слов становилось больше, а громкость повышалась. Судя по всему, госпожа не терпела, когда ей пытались перечить:

— Палок ему! Выдать ему палок! Да как он посмел!

За спиной хозяина подвальчика возникли безмолвные телохранители женщины и…

— Госпожа Моро! — Кевин поднялся.

Серебряный кругляш звякнул о стол. Голос алхимика прозвучал негромко, но Эрмена услышала его и обернулась. Возможно, она собиралась покарать еще одного человека, что посмел перечить ей. Возможно… Узнать, что именно хотела сделать Эрмена Моро не удалось. Увидев Кевина, она стихла и побледнела.

— Я слышал, — голос алхимика звучал ровно, — что мое последнее зелье очень понравилось Вам, госпожа Моро, а Вашему мужу — в особенности. Знаете, был очень рад это услышать. Всегда готов Вам угодить.

Слова алхимика вогнали Эрмену Моро в краску.

— Пойдем, — Кевин тронул Рэма за плечо. — Больше нам нечего здесь делать.

Солнце скрылось за горизонтом, и тьма начала захватывать город. Воин возвращался домой. У ворот дома скучал гонец в ярких одеждах с княжеским гербом на спине.

— Вы не Ланс Штормайер? — гонец с надеждой посмотрел на Рэма.

— Увы, — Рэм покачал головой. — Если хотите, могу ему передать…

— Нет! Сказано лично в руки!

— Ну в руки, так в руки, — пожал плечами Рэм и направился в дом. Гонца тоже можно понять. Магическая печать на княжеском послании каким-то образом определяла, кому передается письмо и в зависимости от важности послания действовала по-разному. Например, если письмо с печатью «лично в руки» попадало в руки к человеку, не указанному получателем, то оно взрывалось и хорошенько прожаривало любителя читать чужие письма.

На кухне Рэм обнаружил Йерка, Лианга и Мэри Сью. Мичи еще не вернулась. Йерк, позабыв об испорченных бумагах, перекидывался с Лиангом в кости, а Мэри Сью увлеченно пересказывала слухи, бродившие по городу.

Самым важным слухом являлся слух о турнире по игре в кости (Лианг с Йерком как раз решили подготовиться к нему получше). Он начинался через несколько дней, но многие игроки не собирались в нем участвовать из-за того, что имя победителя известно заранее.

Вторым по важности слухом являлась информация о Знамении. А это означало, что в самое ближайшее время небеса распахнутся и звездный дождь оросит землю, породив новых Небесных Детей.

В третьем по важности слухе упоминался новый посол Империи, прибытие которого в Борнингене ожидали со дня на день. Говорили, что имперскую дипломатическую службу не удовлетворяла работа старого посла (слишком уж нерешителен, нетороплив и безынициативен), и его собирались заменить на молодого и амбициозного. Эта замена могла не самым лучшим образом повлиять на взаимоотношение Истрии с Зимовией.

Не обошли слухи и таинственную лавку на Торговой площади, открытие которой безбожно задерживалось. Слухи винили княжеских магов: мол, они пока не оценили все товары, что планируются к продаже.

В слухах упоминалась и огромная банши, живущая в развалинах старой башни неподалеку от столичных стен. Ее угрожающий вид и безумный ор про какого-то погибшего монаха так перепугали двух случайных охотников, что они аж поседели.