Он как будто даже съежился под пронзительным взглядом жены.

   -- Ну... только не расстраивайся, Молли, у Августа Сепсиса идея... он целитель-стажер, знаешь? Приятнейший парень и очень интересуется... ну... дополнительной медициной... в смысле старыми магловскими средствами... Это называется "швы", Молли, они очень хорошо заживляют раны у маглов.

   Мама издала угрожающий звук, нечто среднее между визгом и рычанием. Люпин отошел от кровати к оборотню, который тоскливо смотрел на толпу, окружавшую Уизли, -- самого его никто не навещал. Билл пробормотал, что не прочь выпить чаю. Фред и Джордж вскочили, улыбаясь, и сказали, что проводят его.

   -- Не хочешь ли ты сказать, -- заговорила мама, с каждым словом повышая голос и не обращая внимания на то, что ее спутники начинают разбегаться, -- что балуешься магловскими лекарствами?

   -- Молли, дорогая, это не баловство, -- умоляющим голосом произнес отец, -- это просто... просто мы с Августом решили попробовать... но, к сожалению, при такого рода ранах... этот метод не так хорошо действует, как мы надеялись...

   -- То есть?

   -- Видишь ли... не знаю, известно ли тебе, что такое... что такое швы?

   -- Ты пробовал сшить на себе кожу. Так я поняла? -- со свистящим грозным смехом сказала мама. -- Нет, даже ты, Артур, не до такой степени глуп!

   -- Я бы тоже выпил чаю, -- сказал Гарри и вскочил со стула.

   Гермиона, я и Джинни чуть ли не бегом устремились за ним к двери. Когда она захлопнулась за нами, мы услышали крик мамы:

   - Что значит "это просто общая идея"?

   -- Типичный папин заскок, -- качая головой, сказала Джинни. -- Швы... Надо же...

   -- Если рана не магическая, они очень помогают, -- рассудительно заметила Гермиона. -- Видимо, что-то в яде этой змеи растворяет их. Интересно, где тут буфет?

   -- На шестом, -- сказал Гарри, вспомнив указатель над столом привет-ведьмы.

   Мы прошли по коридору, потом через несколько двойных дверей и очутились перед ветхой лестницей, с портретами весьма сурового вида целителей. По пути наверх целители окликали их, ставили им странные диагнозы и предлагали жутковатые способы лечения. Я всерьез оскорбился, когда средневековый волшебник крикнул, что у него тяжелая форма обсыпного лишая, и проследовал за ним еще через шесть портретов, отпихивая с дороги их обитателей.

   -- Что еще за новость? -- не выдержал наконец я.

   -- Тяжелейшее поражение кожи, мой юный лорд, оно оставит вас рябым и еще более безобразным, нежели сейчас...

   -- Полегче там насчет "безобразных"! -- сказал я с побагровевшими ушами.

   -- ...единственное средство -- взять печень жабы, туго привязать к горлу и при полной луне стать голым в бочку с глазами угрей...

   -- Нет у меня обсыпного!

   -- Но неприглядные пятна на вашем лице, мой юный лорд...

   -- Это веснушки! -- заорал я. -- Возвращайся на свой портрет и оставь меня в покое!

   Он обернулся к спутникам, изо всех сил старавшимся сохранить невозмутимость.

   -- Это какой этаж?

   -- Я думаю, шестой, -- сказала Гермиона.

   -- Нет, пятый, -- сказал Гарри. -- Нам выше.

   Но, ступив на лестничную площадку, он остановился как вкопанный: взгляд его уперся в дверь с табличкой "НЕДУГИ ОТ ЗАКЛЯТИЙ", за которой начинался коридор отделения. Через оконце в двери, прижавшись носом к стеклу, на нас смотрел светловолосый кудрявый мужчина с ярко-голубыми глазами и улыбался бессмысленной лучезарной улыбкой во весь свой белозубый рот.

   -- Ух ты! -- сказал я, уставясь на это лицо.

   -- Не может быть! -- задохнулась Гермиона. -- Профессор Локхарт!

   наш бывший преподаватель защиты от Темных искусств толкнул дверь и вышел на площадку в длинном сиреневом халате.

   -- Приветствую вас! Вы, я вижу, хотите получить мой автограф?

   -- Не сильно изменился, -- шепнул Гарри, а Джинни, стоявшая рядом, улыбнулась.

   -- О-о... как ваше здоровье, профессор? -- слегка виноватым тоном осведомился я.

   Это моя неисправная палочка так повредила память профессора, что он угодил в больницу святого Мунго.

   -- Я совершенно здоров, благодарю вас! -- восторженно сообщил Локонс, доставая из кармана довольно облезлое павлинье перо. -- Итак, сколько вам нужно автографов? Знаете, теперь я умею писать письменными буквами!

   - Спасибо, сейчас нам не нужно, -- сказал я и обернулся к Гарри, сделав большие глаза.

   А Гарри спросил:

   -- Профессор, ничего, что вы ходите по коридору? Разве вам не надо лежать в палате?

   Улыбка Локонса увяла. Несколько мгновений он вглядывался в лицо Гарри, после чего сказал:

   -- Мы с вами не встречались?

   -- Да... было такое. Вы учили нас в Хогвартсе, помните?

   -- Учил? -- чуть-чуть забеспокоился Локонс. -- Я? В самом деле?

   А затем улыбка возникла вновь -- с такой внезапностью, что стало даже страшновато.