-- Вы меня не поняли, -- все так же спокойно сказал Дамблдор. -- Я спрашиваю, помните ли вы, откуда наблюдали за этим нападением. Стояли рядом с жертвой или видели сцену сверху?
Вопрос поразил Гарри, он изумленно уставился на директора -- как будто все уже знает...
-- Я был змеей. Я видел ее глазами.
Стало тихо. Потом Дамблдор, глядя теперь на меня, резко спросил:
-- Артур серьезно ранен?
-- Да, -- с силой произнес Гарри.
Дамблдор встал с такой внезапностью, что Гарри вздрогнул. Директор обратился к одному из портретов, висевшему под самым потолком.
-- Эдвард! -- властно произнес он. -- И вы, Дайлис! Волшебник с землистым лицом и короткой черной челкой и его соседка, пожилая ведунья с длинными серебряными локонами, как будто бы крепко спавшие, мгновенно открыли глаза.
-- Вы слушали? -- спросил Дамблдор. Волшебник кивнул, волшебница сказала:
-- Естественно.
-- Он рыжий, в очках, -- сказал Дамблдор. -- Эдвард, вам надо поднять тревогу, позаботьтесь, чтобы его нашли наши люди...
Оба кивнули и боком ушли из своих рам, но не появились на соседних портретах, а просто исчезли. На одной картине остался только задник -- черный занавес, а на другой -- красивое кожаное кресло. Другие директора и директрисы, мирно дремавшие и похрапывавшие самым натуральным образом, нет-нет да и поглядывали на Гарри украдкой из-под полуопущенных век. Теперь стало ясно, кто здесь разговаривал перед нашим приходом.
-- Эдвард и Дайлис были самыми прославленными директорами Хогвартса, -- сказал Дамблдор, стремительно пройдя мимо гостей к великолепной птице, спавшей возле двери. -- Настолько знаменитыми, что их портреты висят во многих важных учреждениях волшебников. Они свободно перемещаются между своими портретами и поэтому могут сообщить нам, что происходит в других местах.
-- Но мистер Умзли мог быть где угодно! -- сказал Гарри.
-- Садитесь, пожалуйста, все трое, -- сказал Дамблдор, словно не слыша его. -- Эдвард и Дайлис могут на несколько минут задержаться. Профессор Макгонагалл, будьте любезны, вызовите стулья.
Профессор Макгонагалл вынула из кармана халата волшебную палочку и взмахнула ею. Из воздуха возникли три деревянных стула с прямыми спинками, совсем не такие, как уютные ситцевые кресла, которые наколдовал Дамблдор в Министерстве, когда слушалось дело Гарри. Гарри сел и через плечо наблюдал за Дамблдором. Тот гладил пальцем Фоукса по золотой хохлатой голове. Феникс сразу проснулся, поднял красивую голову и блестящими темными глазами смотрел на Дамблдора.
-- Нам будет нужно предупреждение, -- очень спокойно сказал Дамблдор птице.
Вспышка пламени, и феникс исчез.
Дамблдор стремительно подошел к одному из тонких серебряных приборов, перенес его на стол, сел и легонько постучал по нему концом волшебной палочки.
С ритмичным позвякиванием прибор ожил, из серебряной трубочки наверху стали выходить маленькие клубы бледно-зеленого дыма. Директор внимательно вглядывался в дым, между бровей у него залегла глубокая морщина. Через несколько секунд дым пошел ровной струей, она сгущалась и закручивалась в воздухе...
И вот уже вылепилась из нее змеиная голова с разинутой пастью.
Гарри посмотрел на Дамблдора. Но Дамблдор не поднимал головы.
-- Конечно, конечно, -- бормотал он, по-прежнему наблюдая за дымом без малейшего удивления. -- Но сущности разделены?
Между тем дымная змея немедленно превратилась в две змеи, обе сворачивались и извивались в полутьме. С видом мрачного удовлетворения Дамблдор слегка постучал по прибору палочкой: позвякивание замедлилось и стихло, дымные змеи побледнели, расплылись в воздухе и пропали.
Дамблдор перенес аппарат обратно на узенький столик. Многие прежние директора на портретах проводили его глазами, но, заметив, что смотрят на них, тут же прикинулись спящими. Справа под потолком раздался крик: волшебник по имени Эдвард, слегка запыхавшийся, снова появился в своей раме.
-- Дамблдор!
-- Какие новости? -- сразу откликнулся тот.
-- Я кричал, пока кто-то не прибежал, -- сообщил волшебник, вытирая мокрый лоб о висевший сзади занавес. -- Сказал, что слышал внизу какое-то движение... Они не сразу мне поверили, но спустились посмотреть... вы знаете, внизу наблюдать некому -- портретов там нет. Короче говоря, через несколько минут его принесли. Вид неважный, весь в крови. Когда они ушли, я перебежал в портрет Эльфриды Крэгг, чтобы разглядеть получше...
-- Хорошо, -- сказал Дамблдор, а я в это время судорожно приподнялся. -- Значит, Дайлис увидит, когда его доставят...
Через минуту на своем портрете появилась волшебница с серебряными локонами, она села в кресло, откашлялась и сказала:
-- Да, его доставили в больницу святого Мунго... пронесли мимо моего портрета... выглядит плохо...
-- Благодарю вас, -- сказал Дамблдор. Он повернулся к Макгонагалл: -- Минерва, надо разбудить остальных детей Уизли.
-- Конечно...
Профессор Макгонагалл встала и быстро пошла к двери. Гарри скосился на меня. я очень испугался.
-- Дамблдор, как быть с Молли? -- задержавшись у двери, спросила Макгонагалл.
-- Этим займется Фоукс, когда проверит, нет ли поблизости незваных гостей. Но, возможно, она уже знает... благодаря этим превосходным часам...
Наверное стрелка мистера Уизли до сих пор показывает на смертельную опасность. Но время было позднее. Мама, наверное, спит и не следит за часами. Отец не умрет... он не может умереть...
