Хагрид растроганно глядел в огонь. Гарри дал ему тридцать секунд на воспоминания, после чего громко кашлянул.

   -- Ну и как? Добрались вы до этих других великанов?

   -- А?.. Что?.. Да, добрались. В третью ночь после того, как убили Каркуса, вылезли мы из своей пещеры и стали спускаться в долину. Ушки на макушке -- не попасться бы

   Пожирателям. В одну пещеру залезли, в другую -- пусто. В шестой уж, наверное, нашли-таки трех великанов.

   -- Небось тесновато там было, -- вставил я.

   -- Жмыра посадить некуда.

   -- Они на вас не напали, когда увидели? -- спросила Гермиона.

   -- Может, и напали бы, если бы силы нашлись, но все трое были очень избиты. Голгомафова свора избила их до бессознательного состояния, а когда очнулись, заползли в самое ближнее укрытие. Один из них немного понимал по-английски и переводил остальным, и, похоже, им было по душе, что мы говорили. Словом, стали мы ходить к раненым. И одно время шестерых или семерых удалось убедить.

   -- Шестерых или семерых? -- обрадовался Рон. -- Неплохо. Значит, согласились прийти сюда и сражаться против Ты-Знаешь-Кого вместе с нами?

   А Гермиона спросила:

   -- Хагрид, почему ты сказал "одно время"? Хагрид печально посмотрел на нее:

   -- Голгомафовские сделали налет на пещеры. Те, что живы остались, после этого не хотели иметь с нами дела.

   -- Значит... значит, великаны не придут, -- разочарованно протянул я.

   -- Нет. -- С тяжелым вздохом Хагрид перевернул свой бифштекс и приложил его к лицу холодной стороной. -- Но мы сделали, что должны, передали им слова Дамблдора, и кое-кто из них слышал нас и, думается, запомнит. Может статься, те, которые с Голгомафом не хотят жить, уйдут с гор и, кто их знает, может, вспомнят, что Дамблдор им дружбу предлагал... Глядишь, и придут.

   Снег лепился к окну. Клык все время держал у Гарри на коленях голову и пускал слюни.

   Немного погодя Гермиона робко сказала:

   -- Хагрид?

   -- М-м?

   -- А ты не... ты не слышал... тебе там никто не говорил... о твоей матери?

   Незагороженный глаз Хагрида остановился на Гермионе, и ей стало неловко за свой вопрос.

   -- Извини... я забыла...

   -- Умерла, -- буркнул Хагрид. -- Давно уже. Они мне сказали.

   -- Ой, мне очень жаль, правда, -- слабым голосом сказала она.

   Хагрид пожал широкими плечами.

   -- Не убивайся. Плохо ее помню. Неважная была мать. Они опять замолчали. Гермиона нервно поглядывала на Гарри и меня -- надеялась, что мы заговорим.

   -- Но ты так и не объяснил, Хагрид, где тебя разукрасили. -- я показал на его разбитое лицо.

   -- И почему ты так долго не возвращался, -- добавил Гарри. -- Сириус говорит, мадам Максим сто лет назад вернулась.

   -- Кто на тебя напал? - спросил я.

   -- Да не нападали на меня! -- с жаром воскликнул Хагрид. -- Я...

   Но речь его прервал внезапный стук в дверь. Гермиона охнула, кружка выпала у нее из рук и разбилась. Клык залаял. За тонкой занавеской маячила приземистая тень.

   -- Это она! -- прошептал Рон.

   -- Залезайте! -- быстро сказал Гарри. Схватив мантию-невидимку, он накинул ее на себя и Гермиону; я бросился к ним с другой стороны стола и нырнул под мантию. Кучкой мы отступили в угол. Клык исступленно лаял на дверь. Хагрид выглядел совершенно растерянным.

   -- Хагрид, спрячь наши кружки!

   Хагрид схватил кружки мою и Гарри и засунул под подстилку в корзине Клыка. А сам Клык прыгал на дверь. Хагрид отодвинул Клыка ногой и открыл ее.

   Там стояла профессор Амбридж в зеленом твидовом плаще и такой же шапке с наушниками. Она поджала губы и отклонилась назад, чтобы видеть лицо Хагрида -- головой она едва доставала ему до пупа.

   -- Та-ак, -- громко произнесла она, словно обращалась к глухому. -- Вы Хагрид, так?

   И, не дожидаясь ответа, вошла в дом, шныряя своими выпученными глазами.

   -- Пшел, -- рявкнула она, замахнувшись сумкой на Клыка, который бросился к ней, норовя лизнуть в лицо.

   -- Э... не хочу быть невежливым, но кто вы, шут побери?

   -- Меня зовут Долорес Амбридж.

   Взгляд ее обшаривал комнату. Дважды он задерживался на том углу, где стоял Гарри, зажатый между Роном и Гермионой.

   -- Долорес Амбридж? -- с глубоким недоумением повторил Хагрид. -- Я думал, вы из этих, министерских. Вы разве не у Фаджа работаете?

   -- Да, я была первым заместителем министра, -- сказала Амбридж, расхаживая по всей комнате и пристально разглядывая каждую вещь в ней -- от рюкзака у стены до брошенного дорожного плаща. -- Теперь я преподаватель защиты от Темных искусств...

   - Смелая женщина, -- сказал Хагрид, -- на эту должность нынче мало охотников.

   -- ...и генеральный инспектор Хогвартса, -- закончила Амбридж так, будто и не слышала его.