-- Спасибо большое, -- слабым голосом сказал Гарри. Он отдал ей сочинение, снова опустился в кресло и потер глаза.

   Было уже за полночь, гостиная опустела, остались только мы трое и Живоглот. Скрипело перо Гермионы, исправлявшей наши сочинения, шуршали страницы справочников, по которым она проверяла факты.

   -- Перепиши это, -- сказала Гермиона мне, толкнув ко мне сочинение и исписанный ею самой листок. -- И добавь заключение, которое я написала.

   -- Гермиона, честно, ты самый прекрасный человек на свете, -- пролепетал я, -- и если я когда-нибудь опять буду с тобой груб...

   -- Я пойму, что ты снова стал самим собой, -- докончила Гермиона. -- Гарри, у тебя все нормально, кроме этого вот, в конце. Ты, наверное, не расслышал профессора Синистру. Европа была покрыта льдами, а не львами... Что с тобой?

   Гарри сполз с кресла и, стоя коленями на вытертом, в подпалинах каминном коврике, глядел в огонь.

   -- Эй, Гарри, -- неуверенно окликнул его Рон, -- ты почему там?

   -- Потому что увидел в огне голову Сириуса.

   Гарри ответил совершенно спокойно.

   -- Голову Сириуса? -- повторила Гермиона. -- Как в тот раз, когда он захотел поговорить с тобой на Турнире Трех Волшебников? Но не сейчас же -- это было бы слишком... -- И, глядя в огонь, вскрикнула: -- Сириус?

   Я выронил перо. Посреди пляшущего пламени была голова Сириуса, и длинные черные волосы спадали на его улыбающееся лицо.

   -- Я уж подумал, вы уйдете спать раньше, чем остальные разойдутся, -- сказал он. -- Каждый час заглядывал.

   -- Каждый час залезал в камин? -- со смехом спросил Гарри.

   -- На несколько секунд -- проверить, чисто ли на горизонте.

   -- А если бы тебя увидели? -- испуганно спросила Гермиона.

   -- Кажется, одна девочка, первокурсница, как будто видела мельком. Но не волнуйся, -- сказал Сириус, заметив, что Гермиона поднесла ладонь ко рту, -- я тут же скрылся. Наверняка приняла меня за странное полено или что-нибудь вроде.

   -- Но это же громадный риск... -- начала Гермиона.

   -- Ты говоришь прямо как Молли, -- сказал Сириус. -- Это был единственный способ ответить на письмо Гарри, не прибегая к шифру. А шифры расшифровываются.

   При упоминании о письме Гермиона и я разом повернулись к Гарри.

   -- Сам написал, а нам -- ни слова, -- с упреком сказала Гермиона.

   -- Забыл, -- ответил Гарри. -- Не смотри на меня так. Никаких секретов из письма нельзя было извлечь, верно, Сириус?

   -- Да, очень хорошо составлено, -- улыбнулся тот. -- Однако поторопимся, а то, чего доброго, помешают... Твой шрам...

   -- А что?.. -- начал я, но Гермиона меня перебила:

   -- Потом объясним. Дальше, Сириус.

   -- Понимаю, когда шрам болит, удовольствия мало. Но, по-моему, беспокоиться пока не из-за чего. Ведь он весь прошлый год болел?

   -- Да, и Дамблдор сказал, что это происходит, когда Вол-де-Морта обуревают сильные чувства, -- сказал Гарри, как всегда не обращая внимания на то, что я и Гермиона вздрогнули. - Так что не знаю, может, он был зол или еще что нибудь в тот вечер, когда я отбывал наказание.

   - Да, теперь он вернулся, и болеть будет чаще, -- сказал Сириус.

   -- Так, по-твоему, это не из-за того, что Амбридж дотронулась до меня, когда я отбывал у нее наказание?

   -- Вряд ли, -- сказал Сириус. -- Я знаю ее репутацию и уверен, что она не из Пожирателей смерти.

   -- По подлости своей вполне может быть, -- мрачно заметил Гарри, а я и Гермиона энергично закивали.

   -- Да, но человечество не делится на хороших людей и Пожирателей смерти, -- с невеселой улыбкой возразил Сириус. -- Хотя знаю, существо она преотвратное... Послушали бы, что о ней говорит Римус.

   -- А Люпин ее знает? -- быстро спросил Гарри, вспомнив ее замечание об опасных полукровках на первом занятии.

   -- Нет, -- сказал Сириус, -- но два года назад она составила законопроект против оборотней, и теперь он не может получить работу.

   Гарри вспомнил, что Люпин теперь совсем обносился, и Амбридж стала ему еще противнее.

   -- Чем же ей не угодили оборотни? -- сердито спросила Гермиона.

   -- Боится их, я думаю. -- Сириуса забавляло ее негодование. -- Должно быть, не переносит полулюдей: в прошлом году агитировала за то, чтобы отловить водяной народ и навесить всем бирки. Представляешь, тратить на это время и энергию, когда такая рвань, как Кикимер, гуляет без ярлыка.

   Я рассмеялся, а Гермиона огорчилась.

   -- Сириус, -- сказала она с укоризной, -- если бы ты немного поработал с Кикимером, он наверняка переменился бы. Как-никак ты последний член его семьи, и профессор Дамблдор сказал...

   -- Ну, а что на уроках у Амбридж? -- перебил Сириус. -- Обучает вас убивать полукровок?

   -- Нет, -- сказал Гарри, не обращая внимания на обиженную Гермиону которой не дали защитить Кикимера. -- Она вообще не позволяет нам прибегать к магии!

   -- Читаем дурацкие учебники, и больше ничего, -- сказал Рон.

   -- Все понятно, -- сказал Сириус. -- По нашим сведениям из Министерства, Фадж не хочет, чтобы вас обучали борьбе.