-- "Как рвался к вершинам власти Вы-Знаете-Кто" -- страницы со второй по четвертую, "О чем умолчало Министерство" -- страница пятая, "Почему никто не слушал Альбуса Дамблдора" -- страницы с шестой по восьмую, эксклюзивное интервью с Гарри Поттером на странице девятой... Да уж, -- Гермиона сложила газету и кинула ее на одеяло, -- теперь им долго будет о чем писать... И вовсе оно не эксклюзивное, это интервью, -- оно ведь было в "Придире" еще несколько месяцев назад...

   -- Папа им его продал, -- рассеянно сказала Полумна, переворачивая страницу своего журнала. -- И очень прилично на этом заработал, так что этим летом мы снаряжаем экспедицию на Скандинавский полуостров -- посмотрим, удастся ли нам поймать хоть одного морщерогого кизляка.

   Секунду-другую Гермиона явно боролась с собой, потом ответила:

   -- Желаю удачи.

   Джинни поймала взгляд Гарри и быстро отвернулась, пряча усмешку.

   -- Ну ладно. -- Гермиона села прямее и опять поморщилась. -- А что новенького в школе?

   -- Во-первых, Флитвик избавился от болота, которое сотворили Фред и Джордж, -- начала Джинни. -- Ему понадобилось на это около трех секунд. Правда, один крошечный кусочек под окном он уничтожать не стал и обнес его канатом...

   -- Зачем? -- удивилась Гермиона.

   -- Он сказал, что это образцовое колдовство, -- пожала плечами Джинни.

   -- По-моему, он решил оставить в школе что-то вроде памятника Фреду и Джорджу, -- рот у меня был набит шоколадом, и слова звучали невнятно. -- Это, между прочим, они прислали, -- сообщил он Гарри, кивая на гору лягушек рядом с собой. -- Похоже, их магазинчик приносит неплохой доход, а?

   Гермиона неодобрительно покосилась на меня и спросила:

   -- Значит, после возвращения Дамблдора все неприятности кончились?

   -- Да, -- ответил Невилл. -- Все снова идет своим чередом.

   -- Филч небось на седьмом небе от счастья? -- поинтересовался я, прислоняя к кувшину с водой маленький портрет Дамблдора, извлеченный из обертки с лягушкой.

   -- Не сказала бы, -- возразила Джинни. -- По-моему, он чувствует себя просто ужасно... -- Она понизила голос до шепота. -- То и дело повторяет, что в Хогвартсе никогда не было такого замечательного директора, как Амбридж.

   Мы в шестером оглянулись. Профессор Амбридж лежала на кровати напротив, неподвижно уставившись в потолок. Чтобы вызволить ее, Дамблдор в одиночку отправился в лес к кентаврам; как ему удалось вернуться оттуда вместе с полуживой Амбридж, не получив даже царапины, никто не знал, а сама Амбридж ничего об этом не рассказывала. После возвращения в замок она, насколько знали ребята, еще не произнесла ни единого слова. Почему -- не известно. Ее мышиного цвета волосы, обычно аккуратно уложенные, теперь были растрепаны и в них до сих пор виднелись мелкие прутики и листья, но в остальном она выглядела вполне здоровой.

   -- Мадам Помфри говорит, что у нее нервное потрясение, -- шепнула Гермиона.

   -- А я считаю, она просто дуется, -- откликнулась Джинни.

   -- Во всяком случае, она подает признаки жизни, когда слышит вот это, -- сказал я и тихонько поцокал языком.

   Амбридж подскочила в кровати, с диким видом озираясь по сторонам.

   -- Что-нибудь не так, профессор Амбридж? -- высунувшись из кабинета, окликнула ее мадам Помфри.

   -- Нет... нет, - пробормотала Амбридж, снова опускаясь на подушки. -- Кажется, померещилось...

   Гермиона и Джинни прыснули, зажав ладонями рты.

   -- Кстати, о кентаврах, -- сказала Гермиона, немного придя в себя. -- Кто теперь преподает прорицания? Флоренц остался у нас?

   -- По-моему, у него нет выбора, -- ответил Гарри. -- Другие кентавры уже не позволят ему вернуться.

   -- Может, они с Трелони будут преподавать вместе? -- предположила Джинни.

   -- Но Дамблдор хочет избавиться от Трелони раз и навсегда, -- заявил я, жуя четырнадцатую лягушку. -- Спросите меня, так сам предмет дурацкий -- и даже Флоренц его не спасет...

   -- Как можно так говорить! -- возмутилась Гермиона. -- Разве мы с вами не убедились в том, что истинные пророчества все же бывают?

   -- Жалко, что оно погибло, -- тихо сказала Гермиона, покачав головой.

   -- Да уж, -- согласился я. -- Правда, Сами-Знаете-Кто тоже так и не узнал, что там было... Куда это ты собрался? -- добавил я с удивлением и разочарованием, заметив, что Гарри поднялся с места.

   -- Э-э... к Хагриду -- отозвался Гарри. -- Он только что вернулся, а я обещал зайти к нему повидаться и заодно рассказать, как вы себя чувствуете.

   -- Ну, тогда ладно, -- буркнул я, завистливо глядя из окна спальни на кусочек яркого голубого неба. -- Эх, нам бы с тобой...

   -- Передай ему привет от нас! -- крикнула Гермиона вслед уходящему Гарри. -- И спроси, как поживает его... его маленький друг!

   Гарри махнул рукой, показывая, что все слышал, и скрылся за дверью.

   ***

   За три дня до окончания семестра я с Гермионой вышли из больничного крыла совершенно здоровыми. Гермиона иногда пыталась заговорить о Сириусе, но стоило ей произнести его имя, как я сразу же начинал на нее шикать.

   Профессор Амбридж покинула Хогвартс за день до конца семестра. Она выскользнула из больничного крыла во время ужина, рассчитывая, очевидно, уехать незамеченной, но на свою беду встретила по дороге Пивза; тот не упустил последнего шанса выполнить прощальное пожелание Фреда и со злобным ликованием погнался за ней, осыпая ее ударами трости и носка, набитого мелом. Многие ученики выбежали в вестибюль посмотреть, как она удирает из замка, и деканы факультетов пытались их урезонить -- впрочем, похоже, только для виду. И правда, после недолгих и неубедительных увещеваний профессор Макгонагалл вернулась обратно в учительскую и, усевшись в свое любимое кресло, довольно громко выразила сожаление по поводу того, что не может сама с улюлюканьем помчаться за Амбридж, поскольку одолжила Пивзу трость.