-- Где? -- быстро спросил я. -- В Хогвартсе?

   -- Конечно! -- откликнулся Джордж. -- Ведь он именно там хранил философский камень.

   -- Оружие наверняка покрупней размером, чем камень, -- заметил я.

   -- Не обязательно, -- возразил Фред.

   -- Да, размер и сила -- разные вещи, -- согласился с ним Джордж. -- Взять, к примеру, Джинни.

   -- Что ты хочешь сказать? -- спросил Гарри.

   -- Ты никогда не попадал под ее Летучемышиный сглаз?

   -- Тсс! -- Фред привстал. -- Слушайте!

   Все замерли. Кто-то поднимался по лестнице.

   -- Мама, -- сказал Джордж, и думали они с Фредом недолго: громкий хлопок и они пропали. Несколько секунд спустя за дверью скрипнула половица. Мама слушала, разговариваем мы или нет.

   Хедвиг и Сычик тоскливо ухнули. Снова скрипнула половица, и Гарри и я услышали, что мама идет наверх проверять Фреда и Джорджа.

   -- Вечно нас подозревает, -- с сожалением сказал я. Мама, скрипя ступенями, теперь спускалась обратно, а когда ее шаги умолкли, я отчетливо услышал, как по лестнице поднимаются другие существа...

   ***

   Я лежал, свернувшись под одеялом, и комнату наполнял громкий голос Джорджа:

   -- Мама говорит: вставать, завтрак на кухне, а потом она ждет вас в гостиной, там в тысячу раз больше докси, чем она думала, и под диваном она нашла большое гнездо с дохлыми шушерами.

   Через полчаса Гарри и я, быстро одевшись и позавтракав, поднялись на второй этаж и вошли в гостиную -- продолговатую комнату с высоким потолком и грязными серо-зелеными гобеленами. Из ковра при каждом шаге вылетали облачка пыли, а в длинных болотного цвета бархатных шторах стояло какое-то жужжание, словно там роились невидимые пчелы. Там-то все и столпились -- мама, Гермиона, Джинни, Фред, Джордж. Головы их снизу были обмотаны полосами ткани, закрывавшими нос и рот. Каждый, кроме того, держал по большой, наполненной черной жидкостью бутылке с насадкой-распылителем.

   -- Завяжите лица и возьмите пульверизаторы, -- велела мама мне и Гарри, едва нас увидела, и показала на две другие такие же бутылки, стоявшие на высоком тонконогом столике. -- Это доксицид. В жизни не видела такого засилья паразитов! Чем занимался последние десять лет этот эльф-домовик?

   -- Кикимеру много лет, он, наверно, не может...

   -- Ты удивишься, Гермиона, когда узнаешь, сколько всего Кикимер может, когда хочет, -- сказал Сириус, который только что вошел с запятнанной кровью сумкой, где, как выяснилось, были дохлые крысы. -- Я кормил Клювокрыла, -- добавил он. -- Я держу его наверху, в спальне моей матери. А что касается этого стола...

   Он кинул сумку с крысами на кресло и склонился над письменным столом с запертой тумбой, который слегка подрагивал.

   -- Да, Молли, я почти уверен, что это боггарт, -- кивнул головой Сириус, поглядев в замочную скважину, -- но пусть на всякий случай Грюм посмотрит, прежде чем мы это выпустим. Зная мою мамашу, всегда можно опасаться чего-нибудь худшего.

   -- Я тоже так думаю, Сириус, -- сказала мама.

   Они говорили между собой с нарочито легкими, вежливыми интонациями.

   Внизу пронзительно лязгнул дверной звонок, и вслед за этим мгновенно разразилась такая же какофония криков и стенаний, что и вчера, когда Тонкс повалила подставку для зонтов.

   -- Сколько раз я им говорил: не звонить в звонок! -- в ярости воскликнул Сириус, кидаясь за дверь. Загрохотали его шаги по лестнице, а между тем вопли миссис Блэк в очередной раз отдавались эхом по всему дому:

   -- Подлые негодяи, мерзкие полукровки, осквернители нашего рода, порождение грязи...

   -- Будь добр, Гарри, закрой дверь, -- сказала мама.

   Гарри медленно подошел к двери. Судя по тому, что крики прекратились, Сириусу удалось завесить мать портьерами. Я услышал, как Сириус идет по коридору, потом зазвенела цепочка на входной двери, потом раздался густой голос Кингсли Бруствера:

   -- Меня только что сменила Гестия, она взяла у Грюма мантию-невидимку, а я хочу оставить отчет для Дамблдора...

   Гарри нехотя закрыл дверь гостиной и вернулся к группе, готовящейся к атаке на докси.

   Мама наклонилась к лежащему на диване справочнику по домашним вредителям Гилдероя Локхарта, раскрытому на главе, посвященной докси.

   -- Будьте, пожалуйста, очень осторожны: докси кусаются, и зубы у них ядовиты. У меня есть, конечно, противоядие, но не хотелось бы к нему прибегать.

   Она выпрямилась, встала лицом к шторам и жестом велела всем остальным придвинуться к ним ближе.

   -- Когда я дам команду, прыскайте немедленно, -- сказала она. -- Они полетят прямо на нас, но на жидкости написано, что хорошая струя сразу их парализует. Тех, которые лишились подвижности, кидайте в это ведро. Она осмотрительно отошла с их линии огня и подняла свой пульверизатор.

   -- Внимание... начали!

   Из складки ткани, стрекоча блестящими жучьими крылышками и оскалив крохотные острые как иголки зубы, вылетела взрослая докси. Миниатюрное тельце покрывал густой черный мех, и все четыре маленьких кулачка были яростно стиснуты. Я встретил ее струей доксицида. Она оцепенела в полете и с неожиданно громким стуком упала на вытертый ковер. Я швырнул её в ведро.

   -- Фред, что ты делаешь? -- раздался недовольный голос мамы. -- Опрыскай и немедленно выбрось!

   Фред держал барахтающуюся докси большим и указательным пальцами.