-- Профессор Трелони занималась с нами астрологией! -- возбужденно сказала лежащая на спине Парвати, вытянув руку вверх. -- Марс вызывает катастрофы, ожоги и всякое такое, а когда он стоит под углом к Сатурну, как сейчас, -- она начертила над собой прямой угол, -- это значит, что мы должны быть особенно осторожны в обращении с горячими предметами...

   -- Все это чепуха, выдуманная людьми, -- спокойно промолвил Флоренц.

   Рука Парвати бессильно шлепнулась на пол.

   -- Мелкие травмы, крошечные человеческие беды, -- сказал Флоренц, с мягким постукиванием перебирая копытами. -- Для огромной вселенной это не больше чем муравьиная суета, и движение планет никак на них не влияет.

   -- Профессор Трелони... -- снова начала Парвати уязвленно и негодующе.

   -- Всего лишь человек, -- просто сказал Флоренц. -- И потому не может избавиться от шор и оков, мешающих вашему роду.

   Парвати и несколько учеников, лежащих по соседству с ней, выглядели глубоко оскорбленными.

   -- Возможно, у Сивиллы Трелони и вправду есть дар предвидения, -- продолжал Флоренц, прохаживаясь перед ними; Гарри слышал, как его хвост с легким свистом рассекает воздух, -- но по большей части она напрасно тратит свое время на глупую ворожбу, порождение человеческого самодовольства. Я же пришел сюда, чтобы обучить вас мудрости кентавров, беспристрастной и объективной. Мы ищем в небесах признаки великих перемен, приливов и отливов зла, которые порой отражаются там. Иногда понять то, что мы видим, удается только спустя десяток лет.

   Флоренц указал на красную звездочку прямо над Гарри.

   -- В прошлом десятилетии приметы говорили о том, что в волшебном мире наступил всего лишь краткий перерыв между двумя войнами. Марс, вестник битвы, ярко светит над нами, а это значит, что вскоре борьба должна разразиться снова. Когда именно, кентавры пробуют предсказать, сжигая специально подобранные травы и листья и наблюдая за их дымом и пламенем...

   Это был самый необычный из всех уроков, на которых довелось мне побывать. Мы и впрямь жгли на классном полу шалфей и листья мальвы, и Флоренц велел им вглядеться в едкий дым и попытаться различить там определенные формы и образы, но при этом, похоже, совершенно не огорчился, когда никто из них не увидел ни одного из описанных им знаков, -- он сказал, что людям редко удается овладеть этим искусством, что кентавры осваивают его годами, а напоследок заявил, что слишком уж доверять таким вещам тоже глупо, поскольку в них порой ошибаются и сами кентавры. Он не походил ни на кого из знакомых мне преподавателей. Казалось, главное для него -- не научить их тому, что знал он сам, а втолковать им, что никакое знание, даже нечеловеческое, не может быть абсолютным.

   -- Не скажешь, что он хоть в чем-то уверен по-настоящему, -- тихонько сказал я, когда мы тушили свой костерок из листьев мальвы. -- Я в том смысле, что неплохо бы узнать что-нибудь более конкретное об этой скорой войне, как по-твоему?

   В коридоре, прямо над классной дверью, прозвенел звонок, и все подскочили; Ученики потянулись наружу -- вид у них был такой, словно они еще не успели толком очнуться.

   Гарри и я уже собрались выйти вслед за ними, как вдруг Флоренц сказал:

   -- Пожалуйста, Гарри Поттер, на два слова.

   Гарри обернулся, и кентавр шагнул к нему. Я замешкался.

   -- Вам тоже можно остаться, -- сказал мне Флоренц -- Только закройте дверь.

   Я поспешил выполнить просьбу.

   -- Вы ведь друг Хагрида, Гарри Поттер? -- сказал кентавр.

   -- Да, -- ответил Гарри.

   -- Тогда предупредите его от меня. Его план не работает. Лучше ему оставить свои попытки.

   -- Оставить попытки? -- тупо повторил Гарри.

   -- Да, потому что его план не работает, -- кивнув, подтвердил Флоренц. -- Я бы и сам предупредил Хагрида, но я изгнанник -- теперь мне было бы неразумно приближаться к Лесу... У Хагрида и так немало хлопот -- не хватает ему еще битвы кентавров.

   -- Но... что Хагрид пытается сделать? -- тревожно спросил Гарри.

   Флоренц бесстрастно посмотрел на него.

   -- Недавно Хагрид оказал мне большую услугу, -- ответил он, -- да и прежде я искренне уважал его за любовь ко всем живым существам. Я не выдам его тайны. Но Хагрида нужно привести в чувство. Его план не работает. Скажите ему это, Гарри Поттер. Желаю вам удачи.

   ***

   Скучный март сменился ветреным апрелем. Амбридж по-прежнему посещала все занятия по уходу за магическими существами, поэтому выполнить поручение Флоренца было очень трудно. Наконец Гарри умудрился сделать это, притворившись, что забыл свою книжку "Фантастические звери и места их обитания", и вернувшись назад после урока.

   Вернувшись к нам он сказал что все было бесполезно. Хагрид отмахнулся от него.

   А тем временем, как ни уставали напоминать нам преподаватели и Гермиона, СОВ неуклонно приближались. Все пятикурсники в разной степени страдали от стресса, однако Ханна Аббот первой получила от мадам Помфри успокаивающую настойку, когда вдруг ударилась в слезы на травологии и заявила в промежутках между всхлипами, что она слишком тупа, в жизни не сдаст экзаменов и потому хочет сейчас же бросить школу.

   Мы наконец приступили к работе над Патронусами, о чем все мечтали уже давно, хотя Гарри старался почаще напоминать ребятам, что создать Патронуса посреди ярко освещенной классной комнаты гораздо проще, чем вызвать его при встрече, например, с тем же дементором.

   -- Да брось ты занудствовать! -- весело воскликнула Чжоу, любуясь тем, как ее Патронус, серебристый лебедь, парит под потолком Выручай-комнаты -- дело было накануне Пасхи. -- Они такие милашки!