-- Больше у вас не будет выходных в Хогсмиде, мистер Поттер, -- прошептала она. -- Как вы осмелились... как вы могли... -- Она сделала глубокий вдох. -- Я снова и снова пыталась отучить вас лгать. Видимо, вы до сих пор не усвоили моего урока. Минус пятьдесят очков Гриффиндору и еще неделя штрафных занятий.

   Она зашагала прочь, прижимая "Придиру" к груди, и многие ученики проводили ее взглядом.

   Не прошло и часа, как по всей школе расклеили гигантские объявления -- они появились не только на факультетских стендах, но и в коридорах, и в классных комнатах.

   ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА Любой учащийся, уличенный в хранении журнала "Придира", будет немедленно исключен. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании N2 7. Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.

   Всякий раз, когда Гермионе попадалось на глаза одно из этих объявлений, она прямо-таки расцветала от удовольствия.

   -- Да что тебя так радует? -- не выдержал Гарри.

   -- Неужели ты не понимаешь? -- удивилась Гермиона. -- Даже если бы она сама захотела, чтобы в школе не осталось ни единого человека, который не читал бы твоего интервью, она не могла бы придумать ничего лучше, чем запретить его!

   Похоже, Гермиона была права. Хотя Гарри ни разу даже мельком не видел в школьных помещениях запретного журнала, к концу дня все только и делали, что цитировали друг другу его интервью. Гарри слышал, как о нем шептались в коридорах перед занятиями, за обедом и на задних партах во время урока, а Гермиона, заглянув в туалет для девочек перед лекцией по древним рунам, сообщила, что во всех кабинках только об этом и судачат.

   -- А потом они заметили меня -- очевидно, они знают, что я тебя знаю, -- и налетели с вопросами, -- сказала Гермиона с сияющими глазами, -- и по-моему, Гарри, они тебе верят, честное слово, -- думаю, ты их все-таки убедил!

   Тем временем профессор Амбридж курсировала по школе, останавливая учеников на выбор и заставляя их вынимать из сумок книжки и выворачивать карманы; Гарри знал, что она ищет запрещенный номер "Придиры", но ученики всегда на несколько шагов опережали ее. Они успевали заколдовать страницы с интервью Гарри так, что любой посторонний видел в них только выдержки из учебников, или волшебным образом превращали их в чистые, снимая заклятие лишь тогда, когда им хотелось перечитать статью снова.

   Преподавателям, разумеется, запрещалось упоминать интервью согласно Декрету об образовании номер двадцать шесть, однако они все равно находили способ выразить свои чувства. Профессор Спраут наградила гриффиндорцев двадцатью очками, когда Гарри передал ей лейку; лучезарно улыбающийся профессор Флитвик под конец урока заклинаний впихнул ему в руки коробку попискивающих сахарных мышек, сказал "тс-с!" и поспешил прочь, а профессор Трелони на своих занятиях вдруг истерически разрыдалась и заявила изумленному классу и очень недовольной Амбридж, что Гарри вовсе не умрет в юном возрасте, а доживет до преклонных лет и станет министром магии и отцом двенадцати детей.

   Гарри огорчило то, что Чжоу пришлось пролить еще одну порцию слез, но очень обрадовало, что они снова начали разговаривать, а потом она быстро чмокнула его в щеку и поспешила дальше. А едва мы добрались до класса трансфигурации, как произошло еще нечто столь же замечательное и невероятное: навстречу Гарри из толпы однокашников выступил Симус.

   -- Я только хотел сказать, -- промямлил он, косясь на левое колено Гарри, -- что я тебе верю. И послал этот журнал маме.

   Если Гарри и нужно было что-то еще для полного счастья, этой мелочью стала реакция на происшедшее Малфоя, Крэбба и Гойла. В тот же день, ближе к вечеру, они сидели в библиотеке: сдвинув головы, тихо переговаривались. С ними был еще один худосочный мальчишка; Гермиона шепнула, что его зовут Теодор Нотт. Они оглянулись на Гарри, когда он искал на полках книгу с инструкциями по частичному исчезновению. Гойл угрожающе затрещал суставами пальцев, а Малфой стал что-то яростно нашептывать Крэббу.

   -- И самое смешное, -- ликующе сказала Гермиона, когда они вышли из библиотеки, -- что они даже возразить тебе не могут: ведь это значило бы, что они прочли запрещенную статью!

   В довершение всего Полумна сказала ему за ужином, что никогда еще выпуск "Придиры" не расходился так быстро.

   -- Папа печатает дополнительный тираж! -- сообщила она, возбужденно выкатив глаза. -- Ему в это просто не верится: похоже, что ты интересуешь людей даже больше, чем морщерогие кизляки!

   В этот вечер в гостиной факультета Гарри чествовали как героя. Фред и Джордж дерзко увеличили обложку "Придиры", заколдовали ее и вывесили на стену, так что гигантская голова Гарри озирала присутствующих, время от времени выдавая громогласные сентенции вроде "В МИНИСТЕРСТВЕ ОДНИ ИДИОТЫ!" или "НАЕШЬСЯ УДОБРЕНИЙ, АМБРИДЖ!" Гермиона сочла это не слишком забавным: она сказала, что ей не дают сосредоточиться, и, раздраженная, рано отправилась спать. Через час-другой шутка приелась и Гарри -- особенно когда колдовство стало сходить на нет, так что его голова на плакате просто выкрикивала отдельные слова вроде "АМБРИДЖ!" или "ИДИОТЫ!" с постепенно уменьшающимися интервалами и все более и более высоким голосом. В конце концов у Гарри заболела его собственная голова, а шрам стало неприятно покалывать. Под разочарованные возгласы ребят, которые сидели вокруг и заставляли его в сотый раз переживать тот достопамятный день в Хогсмиде, он объявил, что ему тоже необходимо лечь пораньше.

   мы еще поседжели после чего я пошел спать.

   -- НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

   -- Что? -- взвизгнул чей-то голос рядом.

   Гарри отчаянно замахал руками, запутался в пологе и упал с кровати. Опять ему кошмар приснился. надеюсь сегодня никто не умер.

   -- Если ты перестанешь барахтаться как псих, я тебя вытащу!

   Я сорвал материю, и Гарри уставился на него в лунном свете. Он лежал на спине, и его шрам раздирало болью. Я уже собирался лечь в постель, когда это произошло.

   -- Опять на кого-то напали? -- спросил я, рывком поднимая Гарри на ноги. -- На отца? Снова эта змея?