-- Кошмар, -- сказала Гермиона, продолжавшая читать газету.

   -- Что еще? -- встрепенулся Гарри.

   -- Это ужасно. -- Гермиона сложила газету на десятой странице и пододвинула к Гарри и мне.

   "ТРАГИЧЕСКАЯ КОНЧИНА МИНИСТЕРСКОГО РАБОТНИКА Больница святого Мунго пообещала вчера вечером провести детальное расследование обстоятельств гибели сорокадевятилетнего Бродерика Боуда, сотрудника Министерства магии, задушенного в своей постели "комнатным" растением. Вызванные на место происшествия целители не смогли вернуть его к жизни. Мистер Боуд пострадал от несчастного случая на рабочем месте за несколько недель до смерти.

   Целительница Мириам Страут, дежурившая по палате во время этого происшествия, отстранена от работы с сохранением содержания и была недоступна для журналистов, однако представитель больницы заявил:

   -- Больница глубоко сожалеет о смерти мистера Боуда, уже поправлявшегося перед этим трагическим происшествием.

   У нас установлены строгие правила касательно украшения палат, но, по предварительным данным, целительница Страут, перегруженная работой в связи с Рождеством, не обратила внимания на опасный характер растения на тумбочке мистера Боуда. Поскольку речь и подвижность у мистера Боуда уже восстанавливались, целительница Страут доверила ему уход за растением, упустив из виду, что это не невинная цветокрылка, а отросток дьявольских силков. При первом же прикосновении к нему растение моментально задушило выздоравливавшего мистера Боуда.

   Больница пока не может объяснить, каким образом растение оказалось в палате, и просит всех волшебников и волшебниц, располагающих какой-либо информацией, сообщить об этом."

   -- Боуд... -- сказал я. -- Что-то знакомое...

   -- Мы его видели, -- прошептала Гермиона. -- В больнице, помнишь? Кровать напротив Локонса -- он лежал и смотрел в потолок. И видели, как принесли дьявольские силки. Она -- целительница -- сказала, что это рождественский подарок.

   -- Как это мы не узнали дьявольские силки? Мы ведь видели их раньше... могли помешать...

   -- Кто же думал, что дьявольские силки появятся в больнице под видом комнатного растения? -- сказал я. -- Это не мы виноваты, а тот тип, что их прислал. Тоже мне, лопух -- не видит, что покупает.

   -- Да ну тебя, Рон, -- дрожащим голосом сказала Гермиона. -- Не верю я, что кто-то сажал дьявольские силки в горшок и не знал, что они стараются удавить всякого, кто прикоснется. Это... это было убийство... притом хитроумное. Если растение прислано анонимно, как узнать, кто это сделал?

   -- Я знаю Боуда, -- медленно сказал Гарри. -- Мы с твоим отцом встретили его в Министерстве.

   У меня округлились глаза.

   -- Я помню, отец говорил о нем дома! Он был невыразимец, он работал в Отделе тайн!

   С минуту мы глядели друг на друга, потом Гермиона притянула к себе газету, закрыла ее, свирепо посмотрела на первую страницу с портретами беглых Пожирателей смерти и вскочила.

   -- Ты куда? -- опешил я.

   -- Отправить письмо. -- Гермиона вскинула сумку на плечо. -- Не знаю, получится ли... но надо попробовать... а кроме меня, некому.

   -- Терпеть не могу, когда она себя так ведет, -- проворчал я. Мы тоже направились к выходу из Большого зала, только не так быстро. -- Умрет, что ли, если скажет, в чем дело? Ну, потеряла бы десять секунд... А-а, Хагрид.

   Хагрид стоял у двери в вестибюль, дожидаясь, когда пройдет толпа Равенклоцев. Он по-прежнему был в кровоподтеках, как в день возвращения из командировки к великанам, а на переносице у него красовалась свежая рана.

   -- Как жизнь, приятели? -- спросил он, причем вместо улыбки у него получилась болезненная гримаса.

   -- А ты как, Хагрид? -- спросил Гарри, шагая рядом с ним через вестибюль к парадной двери.

   -- Хорошо, хорошо, -- ответил Хагрид, с наигранной веселостью; он помахал рукой, едва не контузив проходившую мимо профессора Вектор. -- Всё дела, понимаешь... к занятиям готовиться... у пары саламандр чешуйная парша... у меня испытательный срок.

   -- У тебя испытательный срок? -- громким голосом переспросил я, так что многие ребята с любопытством обернулись. -- Извини... Правда испытательный срок? -- повторил я шепотом.

   -- Да... Правду сказать, я другого не ждал. Вы, может, не заметили -- инспекция-то не больно хорошо прошла... вот как, значит... -- Он тяжело вздохнул. -- Пойду-ка натру этих саламандр красным перчиком, не то, глядишь, и хвосты отвалятся. Пока, ребятки.

   Он вышел в дверь, спустился с каменной лестницы и зашагал по мокрому лугу.

   ***

   Известие о том, что Хагрид оставлен с испытательным сроком, разнеслось по всей школе, но почти никто не расстроился, а некоторые -- и в первую голову, конечно, Драко Малфой -- просто обрадовались. Что же до диковинной смерти какого-то министерского служащего в больнице святого Мунго, то знали о ней и были огорчены, кажется, только мы трое. Разговоры в коридорах были только об одном: о десяти сбежавших Пожирателях смерти -- новость распространили те немногие, кто читал газеты. Поползли слухи, что кое-кто из беглых замечен в Хогсмиде, что они прячутся в Визжащей хижине и намерены прорваться в Хогвартс, как когда-то Сириус Блэк

   Ребята, выросшие в семьях волшебников, с детства знали имена этих Пожирателей смерти -- их произносили почти с таким же страхом, как имя самого Темного Лорда; преступления их, совершенные в годы Вол-деґмортовского террора, стали легендой. А по коридорам Хогвартса ходили юные родственники их жертв, и теперь на них падали вовсе нежеланные отсветы их мрачной славы. Сьюзен Боунс, чьи дядя, тетя и двоюродные братья пали от руки одного из злодеев, с горечью сказала на уроке травологии, что теперь она поняла, каково оказаться на месте Гарри.

   -- Не знаю, как ты с этим живешь. Это ужас, -- выпалила она, подсыпая слишком много драконьего навоза саженцам визгоперки, отчего они недовольно запищали и заерзали.