Алесса наконец вспомнила, как дышать.

Публика вопила, некоторые – от радости, а кто-то – от разочарования. Волк же не бахвалился и не упивался победой. Он лишь принял полотенце и вытер им свое лицо; кровь мгновенно пропитывала потрепанную ткань.

Ворота отворились, и он растворился в толпе.

Она вечность блуждала по заполненному заведению, практически утратив надежду отыскать его, но в конце концов заприметила Волка.

– …пятнадцать, не двенадцать. – Он хлопнул окровавленной ладонью по барной стойке. – Четыре боя плюс бонус за отсутствие поражений.

Владелец бара прекратил натирать исцарапанную стойку тряпкой, с виду загрязненной сильнее, чем деревянная поверхность, и смерил его взглядом.

– Минус три за вчерашнюю ночевку и пропитание.

– За то, что спал у тебя в кладовке? Да ты издеваешься.

– Минус…

Волк ругнулся.

– Налей хотя бы виски, пока не обчистил мои карманы.

– Конечно, если желаешь спать в переулке. – В эту секунду Алесса устроилась на высоком табурете, и владелец глянул на нее. – Что будешь?

– Виски, пожалуйста.

– Хороший, достойный или дешевый? – Алчно улыбнувшись, он продемонстрировал могильно-серые зубы.

– Хороший, пожалуйста.

Пока она отсчитывала необходимую сумму, владелец внимательно рассматривал ее перчатки, и Алесса мысленно поморщилась.

В этом городе, если ты прикрывал запястья одеждами, значило, что у тебя имелся грязный секрет. Но здесь, у пристани, где многие носили метки изгнанников, некоторые люди предпочитали утаивать подробности совершенных ими преступлений. Впервые в жизни перчатки не выделяли ее из толпы, лишь делали еще одной незнакомкой, стыдящейся своего прошлого. Хотя черная кожа, тонкая и гладкая, как шелк, не совсем вписывалась в обстановку.

Тщательно отмерив в стакане янтарной жидкости на один палец, он подтолкнул выпивку к ней, даже не пытаясь скрыть татуировку в виде монет на левом запястье. Вор.

Алесса повертела стакан, наблюдая за тем, как виски ласково изливается по стеклу, и вдохнула его сладкий аромат прежде, чем сделать глоток. Не самый лучший образец в ее жизни, но и не худший. Вскоре на табурете рядом с ней устроился Волк, и она покосилась на него, выглядывая из-под капюшона. Он накинул на плечи рубашку, но не застегнул ее, выглядя не менее угрожающе, чем во время их прошлой встречи. Но сейчас он хмурился, потому что владелец бара обслуживал кого угодно, только не его. От него пахло бодрящим потом, что должно было вызывать отвращение, но не вызывало.

– Я куплю тебе выпить. – Алесса достала из кармана две сверкающие монеты. – Самого лучшего, пожалуйста.

Волк вперился в ее лицо темными глазами. Согласившись угоститься, он осушил стакан одним глотком и с ворчанием, которое она приняла за благодарность, стукнул тарой по барной стойке. Волк тоже не думал прятать свою метку.

Скрещенные ножи, взятые в круг печатью Саверио. Убийца.

Она вздрогнула.

– Не стоило сюда приходить, – произнес он, глядя перед собой.

– Почему это?

– Если я понял, кто ты, это поймет и кто-то другой. И большинство из присутствующих жаждут узнать, что произойдет, если ты умрешь.

– А ты? – Она затаила дыхание. – Чего хочешь ты?

Он поднялся с табурета.

– Меня не волнует любой исход. – Перекинув потрепанную сумку через плечо, он зашагал прочь.

Алесса закрыла глаза.

В городе, полном напуганных людей или тех, кто строил против нее козни, равнодушное отношение могло стать наилучшим вариантом, на который она могла надеяться.

Он умел защитить себя, значит, способен защитить и ее. Возможно, движимый не преданностью или верностью, но у каждого есть цена.

Алесса бросила на стойку еще пару монет и оставила недопитый стакан. Наверняка, как только она уйдет, владелец перельет содержимое обратно в бутылку, но это ее уже не касалось.

Выскочив на улицу, она обнаружила, что он, заткнув пальцы за ремень, практически успел добраться до центральной дороги.

Дверь за ее спиной захлопнулась, и вокруг воцарилась тишина. Не оглядываясь, он вытащил руки из-за пояса. Лунный свет отразился от острых клинков, тотчас оказавшихся в его руках, служивших предупреждением каждому, кто посмеет его преследовать.

– Я хочу тебя нанять, – крикнула она, находясь на безопасном расстоянии.

Он спрятал ножи обратно под одежды.

– Нет.

– Но мне нужна твоя помощь.

– Мне жаль. – Он продолжил свой путь, но его тихий отказ прозвучал достаточно громко, чтобы она услышала.

– Не очень-то похоже. – Она попыталась угнаться за ним.

– Ладно. Мне не жаль. Но и неинтересно.

– Я пытаюсь спасти Саверио.

– Если спросишь меня, то пусть Саверио хоть на дне морском окажется.

У нее скрутило желудок. Увидев, как он насмехается над уличным священником, она отчего-то решила, что он на ее стороне. Допустила, что ему не плевать, жива она или мертва, ведь он вступился за маленькую девочку. Как наивна она была.

Она тряхнула головой, желая избавиться от непрошенных мыслей.

– Мне нужна защита, пока я не выберу следующего, последнего Фонте. – Она старалась выяснить поскорее, какое из ее предложений вынудило бы его остановиться. – Я заплачу. Предоставлю ночлег и пищу.

Он даже не сбавил шаг.

– Не нуждаюсь.

– Серьезно? – Алесса едва не подавилась воздухом. – Не нуждаешься? Предпочитаешь драться за гроши и пить разбавленный водой виски, а не пищу, крышу над головой, деньги и безопасность?

– Мне не нужна безопасность.

Она подбежала к нему, слишком возмущенная, чтобы вести себя осторожно.

– Все хотят быть в безопасности.

– Только не я.

– Если люди ошибаются и меня убьют, все погибнут.

– Так перестань здесь шастать. – Он прозвучал невообразимо хладнокровно.

Алесса замедлилась, и расстояние между ними начало увеличиваться. Чем ближе он подходил к концу переулка, тем дальше уносилась ее надежда.

– Пожалуйста, – выдавила она, и ее голос сорвался.

Он остановился и покачал головой, как будто разозлившись на себя.

Алесса откинула капюшон, стянула шаль и приподняла подбородок. Ее синяки приобрели зеленовато-фиолетовый оттенок.

– Мне нужна твоя помощь.

Он развернулся, и его взгляд упал на ее шею, задерживаясь на отпечатках.

– У тебя есть армия. Ты можешь… – Он осмотрел улицу и стремительно подошел к ней, понизив тон голоса до рычания. – Ты способна убить прикосновением. Я тебе не нужен.

– Еще как нужен. – Она позволила страху и растерянности охватить тело, отчего ее голос зазвучал хрипло из-за непролитых слез. – Прошлой ночью меня пытался убить мужчина, а стражник помог ему бежать.

«Раз начала, доводи дело до конца».

Она сцепила руки под подбородком, и по ее щекам покатились горячие слезы. В Цитадели их посчитали бы потаканием своим низменным желаниям, но, если у Волка была слабость к девушкам в беде, она согласна исполнить эту роль.

Если это вообще была роль.

– Я уже не понимаю, кому верить и кто на кого работает. Мне нужен тот, кто будет работать на меня. Присматривать за мной. Временно. Пока я не выберу Фонте. Я знаю, у меня получится, – лгала она, – но мертвой вряд ли смогу.

Он почесал затылок, и благодаря лунному свету на его волосах заплясали голубоватые блики.

– Временно?

– Мы можем умереть через несколько недель. Ничто не вечно.

Он изогнул бровь.

– Прости. У меня осталось только черное чувство юмора. Если поможешь мне, я выделю тебе место в крепости.

Он ущипнул себя за кончик носа.

– Пожалуйста?

Волк бросил раздраженный взгляд на небо, и Алесса поняла, что поймала его.

Восторг от победы продержался недолго.

Он был меченым. Алесса не могла провести его через городские врата, не раскрыв при этом стражникам свою личность и то, что она уходила без разрешения. Ей требовалось придумать план, а за стенами находился всего один тоннель, который вел внутрь.