Папа был археологом, судя по тому, что я о нём помню. В детском доме не удалось прояснить хоть что-то. Знаю только, что отца звали Иваном Алексеевичем Душным, то есть у меня когда-то был дед, мой полный тёзка, так как тоже был Иванович.

Не знаю, кем была мама по профессии, но её лицо я помню лучше, чем отцовское. Александра Михайловна, если верить записям в архиве детдома. Эх…

Вообще ничего не осталось. Как они попали в аварию – так и всё. Дома нет, никаких личных вещей нет. Воспитательница, Ольга Сергеевна, рассказала мне, что я, в чём дома был, в том и приехал в детдом. Штанишки в клетку, рубашка с короткими рукавами, плюшевый медвежонок без одного глазка. На новогоднем фото я запечатлён в этой самой одежде, иначе бы и не знал.

Родственников нет, квартиру присвоили какие-то ухари из предприимчивых. Но об этом я узнал сильно потом, когда, уверенный, что мне будет где жить по выпуску из детдома, пришёл по адресу, записанному в детдоме, и наткнулся на автопарковку. Дом снесли, задним числом переписали на кого-то и этот кто-то получил квартиру в новостройке. Тогда можно было всё, это были 00-е…

Да и сейчас, думаю, возможно. Чёрные риелторы, престарелых жертв которых иногда привозят в морг, ведь продолжают свою паскудную и подлую работу…

Сигарета докурена. Пора готовить себе ночлег.

Жёлтая луна если и светит хуже Солнца, то ненамного. Видно всё как перед закатом, то есть хреновато, но всё же.

Начал обыскивать руины домов. Полусгнившая древесина, уже явно проверенная и перепроверенная десятки раз. Нихрена. Но это ожидаемо.

Расчистил себе место на полу, разлёгся там и закрыл глаза. Если здесь есть какие-нибудь хищники, то пусть жрут на здоровье. Единственное, о чём буду жалеть – что не докурил остаток сигарет. Да, вот такое поганое и депрессивное настроение у меня всякий раз, когда вспоминаю о родителях.

Несправедливо, конечно, судьба обошлась со мной. И я как в детстве попал в эту обоссанную чёрную колею, так и продолжаю по ней двигаться. Без просветов, с ежегодным увеличением сложности. Вот и сейчас…

Лежу, думаю. Тут на грудь ко мне забрался кот. Подготовив «площадку», то есть, потоптавшись у меня на груди, он свернулся калачиком и затарахтел своим кошачьим двигателем.

Под это мерное тарахтение я и уснул.

//В Серых песках, 7 мая 2021 года//

Сон снился. Будто цифры какие-то перед глазами мелькают. Какое-то «меню», «характеристики», «навыки», «способности» и что-то про «безальтернативный выбор класса».

Я открыл глаза и уставился на сидящего среди деревянных обломков кота. Он ожидающе смотрел на меня. Чего-то ждёт. Только чего?

– Чего надо? – недоуменно спросил я у него.

– Ответь на предложение о патрона-а-аже, – донеслось от кота.

– Чего?! – отшатнулся я поражённо.

– Ты поначалу показался мне сообра-а-азительным малым, – вновь донёсся голос.

– Ты кто?! – воскликнул я.

– Мои сородичи называ-а-ают меня Саволом, – представился голос. – А ты кто?

– Алексей Иванович Душной, – ответил я.

– Рад зна-а-акомству, – ответил голос.

– Взаимно… – ответил я, а затем опомнился. – Покажись!

– Да я перед тобой, А-а-алексей Ива-а-анович Душной, – ответил голос. – Ну и длинное у тебя имя.

– Ну так я тебя не вижу перед собой! – раздражённо воскликнул я.

– Да-а-а неужели? – кот помахал мне правой лапой.

– Твою м-м-мать… – прошептал я. – Здесь воздух отравлен, да? Галлюцинации?

– Не исключено, – ответил кот. – Серые земли непредска-а-азуемы…

– Почему я должен тебе верить? – спросил я.

– Здесь кто-то кому-то что-то должен? – удивился кот и спустился с обломков на пол. – Никогда не слышал о таком, А-а-алексей Ива-а-анович Душной.

– Зачем ты каждый раз называешь меня полным именем? – недоуменно спросил я.

– Ты представился именно та-а-ак, – к моему удивлению, кот махнул левой лапой.

– Зови меня Алексеем, – сказал я ему. – Это моё настоящее имя.

– Глупо называть своё настоящее, а тем более полное имя таким, как я, – покачал мордой Савол. – Но я расценю это как акт велича-а-айшего доверия. Ита-а-ак, ты примешь предложение о патрона-а-аже?

– Какое предложение? – не понял я.

– Открой меню и выбери вкла-а-адку «Сообщения», – попросил кот Савол.

– Какое ещё меню? – снова не понял я его слов.

– Ох, как же сложно объяснить такое тем, кто этого никогда не видел, – совсем по-человечески вздохнул кот. – Закрой гла-а-аза, сфокусируйся на жела-а-ании открыть меню. Мне помогло, когда я оказа-а-ался здесь впервые.

Я честно попытался попробовать. Тем более, что это было знакомо мне по… по сну. Чёрт, а ведь это…

Меню открылось легко. Даже слишком легко.

– Что за чертовщина?! – воскликнул я.

– Не кричи, пожа-а-алуйста, у меня чувствительный слух, – попросил кот. – А «чертовщина» это, как говорят местные, Дар богов или Дар Господень. Или Проклятье Молоха, как говорят совсем редкие здесь предста-а-авители богоизбранного на-а-арода.

– Ничего не понимаю, – признался я, глядя на таблицы перед глазами.

Они прямо перед глазами. «Меню» открылось, и я начал одновременно видеть как то, что показывали мне глаза, так и то, что представляло собой меню. Вкладки «Характеристики», «Навыки», «Способности» – всё как во сне. А главное – окошко как в компьютере, с надписью «безальтернативный выбор класса: „Служитель смерти“, смена невозможна».

– Это норма-а-ально, что ты ничего не понима-а-аешь, – ответил кот снисходительно. – Скоро всё поймёшь.

– Что такое «Служитель смерти»? – спросил я у кота.

– О, значит, тебе уже повезло обза-а-авестись классом? – спросил кот удивлённым голосом. – «Служитель смерти» – это то, из-за чего ты здесь оказа-а-ался. Точнее, та особа, которую ты отова-а-арил киянкой по голове, и есть «служитель смерти III класса». На са-а-амом деле, это сквозная классифика-а-ация, а по специальной классифика-а-ации она «Некрома-а-ант». И уровень у неё не слишком высокий, поэтому опции с уда-а-арами киянкой в затылок всё ещё допустимы. Лет через два-а-адцать ты и подойти к ней не сможешь…

– И не собираюсь подходить, так-то… – хмыкнул я.

– Даже если за-а-ахочешь, – уточнил кот Савол. – Я всё ещё жду ответа на предложение о патрона-а-аже.

– Дай разобраться, что это значит, – попросил я его. – Какие ты выгоды получишь от того, что я соглашусь на патронаж?

– Ну, во-первых, это интересно, – загнул один когтистый палец кот. – Во-вторых, мне надоело скита-а-аться по песка-а-ам в одиночестве. В-третьих, ты обла-а-адаешь мощным источником некроэнергии, что выгодно для меня и не очень выгодно для тебя.

– Почему это интересно? – задал я первый вопрос.

– Потому что я очень удивился тому, как лихо ты обхитрил целого некрома-а-анта, успевшего принести в жертву два-а-адцать семь человек, – охотно ответил кот. – Ты ведь понима-а-аешь, что процесс отлова та-а-аких, как ты, у неё был отточен до зерка-а-ального блеска?

– Да, понимаю, – кивнул я. – Тогда что значит «выгодно для тебя» и «не очень выгодно для меня»?

– Это комплексный вопрос, – вздохнул кот. – Для меня выгодно потому, что я, скажем так, нужда-а-аюсь в источнике некроэнергии. От этого зависит моё существова-а-ание, скажем так. А ты – созда-а-ание Жизни, поэтому постоянное влияние некроэнергии на твой орга-а-анизм губительно. И если в твоём родном мире общий немагический фон был силён как нигде больше, не позволяя га-а-гатовому концентратору ра-а-аспространять своё влияние в полную силу, то тут… Последствия будут для тебя очень неоднозна-а-ачными. Да, неодонозна-а-ачными.

– То есть я сейчас умираю? – запаниковал я.

– Никто не говорит, что некроэнергия убива-а-ает, – поднял лапу Савол. – Последствия ведь могут быть и после прекра-а-ащения жизни, понима-а-аешь?

– Какие, например? – спросил я.

– На-а-апример, ты восста-а-анешь сразу в виде высшей нежити, – легко ответил кот Савол. – Унесёшь с собой в могилу очень много живых душ. На-а-асколько знаю человеческую мора-а-аль и этику твоего мира, это плохо для ва-а-ас. Религия, смертные грехи и всё та-а-акое…