Так, вот тут очень интересный момент. Нигредо можно бодяжить максимум до 90 % концентрации, причём только спиртом или дистиллированной водой. Если нарушить технологию, то начинается постепенно разрушение сосудов мертвеца. А сколько я набодяжил? И почему о таких вещах я узнаю из некроанатомии, а не из некромантии?! Ъуъ! Сука!

Ладно, впредь не допущу. Потерял немного ресурса Гены, конечно, но несмертельно. К тому же, если найдём относительно свежий труп, то сварим ещё нигредо и устраним недоработку…

Вышли к посёлку.

Серая пустыня почему-то не наступала на это поселение, сформировав вокруг него этакий круг из дюн. На мощёных улицах ни песчинки, кремового цвета каменные здания в полном порядке, судя по всему, а фоном высится пятиэтажное здание ратуши или мэрии. Не знаю, кто у них тут за главного коррупционера, но муниципалитет он на откатах соорудил знатный.

Не видно ни одного человека, ни животного, вообще никого. Всё выглядит прилично, будто вот-вот мороженщик выедет на фургоне, но при этом ощущается заброшенность. Будто давно тут нет людей. Очень давно.

Ладно, заходим.

– Будь внимателен, Волобуев, – предупредил я мертвеца. – Держи меч наготове.

Тихо поскрипывали сани, не предназначенные для езды по мощёной каменной дороге, я тихо и нервно бормотал себе под нос песню «Paranoid», а ещё где-то трещало дерево.

Прошли к центральной площади, посреди которой находился центральный коррупционный комитет города. Тихо, пусто, напряжённо.

Тут дверь ратуши или мэрии отворяется и оттуда выходят два мертвеца с копьями и щитами. Хм…

– Хлопцы, чьи вы будете? – спросил я. – Кто вас в бой ведёт?

Одновременно с вопросом вынул из ножен стальной меч. Да, надо практиковаться…

Мертвецы, вместо ответа, навели копья на нас с Геной, подняли круглые щиты и двинулись вперёд.

– Обходи их, – приказал я Гене.

Эти мертвецы явно не так просты, как может показаться: на головах бронзовые шлемы, а на туловищах ватники. Ну, которые не фуфайки, а многослойные… А, вспомнил! Стёганки.

Вот, в общем, в стёганках эти ребята. И в шлемах. И с копьями. Чувствую, игла смерти не пробьёт ни шлем, ни стёганку. А с мечом я справляюсь как ребёнок с палкой, то есть нихрена не достаточно для смертоубийства. Ладно, попробую попасть в лица или…

Щиты, будто услышав мои мысли, закрыли лица мертвецов, оставив лишь небольшую щель для обзора. Вот суки!

А ведь эти твари могут убить меня. У меня, очень кстати, душнилиевая кольчуга… в санях лежит. Блядь!

Жарко мне было, мать раз так! Вот сейчас будет по-настоящему жарко!

Тут Гена пошёл в атаку на левого мертвеца, а правый двинулся на меня.

Я перехватил меч поудобнее и начал отступать. Зазвенел металл где-то на фоне.

Так, соображай, Алексей Иванович! Соображай!

Щит надёжно закрывает лицо ублюдка, но это ведь не единственное его уязвимое место… Точно!

Мертвец отвёл копьё для будущего удара мне в кишки, а я выпустил иглу смерти ему в левое колено. Есть контакт! Наколенники надо носить!

В этот момент мертвец нанёс удар копьём, от которого я с трудом уклонился. Нога непокойника хрустнула и он упал. А вот и Джонни!

Взявшись за рукоять меча двумя руками, я нанёс вертикальный рубящий удар по ничем не прикрытому затылку упавшего ублюдка.

+10 единиц опыта

+3 к «Ближний бой»

Готов!

Вот для какого-нибудь спецназовца, ветерана Чеченской кампании и Куликовской битвы, всё это – азы, классика, которую надо знать. А вот для меня – долбанное открытие сродни ньютоновскому. Ну не думал я в своей жизни, что можно херачить иглами смерти в незащищённые суставы противника!

Зато теперь я извлёк ценный урок и буду активно использовать приобретённое знание.

Поднял взгляд на Гену. Тот загнал копейщика без копья, но со щитом, в угол под крыльцом ратуши или мэрии. Последовательно нанося удары мечом по щиту, Гена хотел то ли разрушить щит, то ли лишить противника воли к сопротивлению.

– Гена, копьё! – подсказал я ему.

Мертвец перестал бессмысленно долбить по ценному щиту и отступил к уроненному противником копью. Вооружившись трофеем, Гена прицелился, замахнулся и снёс поднявшегося на ноги противника мощным броском. Копьё пролетело под щитом и поразило мертвеца в области таза, заставив отлететь спиной в стену ратуши или мэрии. Гена не дал ему прохлаждаться и снёс голову одним ударом.

+5 единиц опыта (от поднятого существа)

А это ведь круто! Выходит, я буду получать опыт от каждого поднятого?! Не жизнь, а сказка!

– Hej du! – окликнул меня из ратуши или мэрии знакомый голос. -

Skjut inte!

Да сегодня просто праздник какой-то!

//Серые земли, в песках, 12 июня 2021 года//

– Волобуев, убей её, – приказал я.

Мертвец поднял меч и сделал шаг вперёд.

– Vänta! Låt oss komma överens! – воскликнула вышедшая из ратуши Эстрид Бранддоттер.

– У меня с похитителями разговор короткий! – сказал я ей.

Тут некромантка опустилась на колени, скинула с себя ожерелье и подняла руки.

– Гена, стой! – остановил я своего верного протеже. – Послушаем, что скажет! Эй ты! Говоришь на человеческом языке?

Кот Савол предупреждал меня, что надо учить языки. Это у кота был расширенный языковой конвертер, а у меня хрен да душа. Впрочем, как и у Эстрид. И как же быть теперь? Я в шведском вообще никакой…

– Jag kan vara behjälplig, – сообщила мне некромантка.

Или некромантесса? Или некромантуха? Да насрать! Пусть будет некроманткой.

– Не понимаю тебя! – ответил я ей. – Донт андестенд, нихт ферштейн, же не ву компрон па!

– Fremian êow spellian Englisc? – озадаченно спросила Эстрид.

– Вот нихрена понятнее не стало! – пожаловался я. – Инглиш? Да, инглиш ай спик! Ещё как! Кхм-кхм! Вот ар ю лукин фор хир?

– Yfel ðrôwian nâ becnâwan êow, – не очень уверенно ответила Эстрид.

– Тва-а-ю м-м-мать… – протянул я. – Дойчешпрехе? Вас зухт ду хир?

Не то чтобы я был полилингвистом, но парой фраз на паре языков сверкнуть могу.

– Yfel ðrôwian nâ becnâwan êow, – покачала головой Эстрид.

– Ага, теперь стало гораздо понятнее… – пробормотал я саркастически. – Эх…

И тут мне пришла мысль, что надо поискать в меню переводчик. Должно же быть, если для людей делали…

Савол – ладно, он опытный путешественник между мирами, поэтому ему известны все скрытые ништяки и он знает, как болтать со всеми встреченными. Но должно быть что-то, чем общаются местные. Просто ни о какой мирной коммуникации речи идти не может, если ты, вооружённый мужик с этой стороны, не понимаешь вооружённых мужиков с той стороны…

Так, стоп! Это интересная мысль! Я прямо чувствую, как схватил кончиками пальцев скользкую жопу разрешения проблемы.

Вооружённые мужики – это не то. Ещё бы про мужиков в форме вспомнил… Нет, мимо.

Мирная коммуникация. Эти индюки, кидающие в наши благословенные края трупы, просто обречены иметь в качестве языка международного общения некую лингву франку. И обычно лингвой франкой в Средневековой Европе выступала… латынь!

– Сальве! – помахал я рукой Эстрид.

– Сальве… – неуверенно помахала она мне рукой.

– Интеллегисне верба меа? – спросил я.

Это значит: «Понимаешь мои слова?»

– Сик эст, – кивнула Эстрид.

Это значит что-то типа: «Да, конечно».

Вот! Коммуникация! Язык латинский – это вам не хрен собачий!

– Валесне? – поинтересовался я учтиво.

Это я спросил, как у неё дела.

– Ту лудис ме, – раздражённо ответила Эстрид.

Так, надо припомнить… Лудис – играть, если перевести латыни. Ту лудис ме… А, понял. Думает, что я прикалываюсь над ней. Ну да, дела у неё не очень и это понятно.

В принципе, латынью я владею неплохо. Даже в студенческом научном кружке с первого по третий курс регулярно зависал. Тогда я думал, что без латыни в медицине совсем никак. Истина оказалась трагичной, но я не пожалел ни об одном дне, посвящённом изучению этого простого и, в чём-то, гениального языка. Только изучая его можно понять, что это язык экспансии. Он будто целенаправленно разрабатывался для того, чтобы даже самый дремучий варвар, будучи погружённым в среду, через три месяца изучения мог относительно неплохо говорить на нём.