- Ну а что мы можем думать, уважаемые коллеги, наше дело - маленькое, собственно, как и наши ученики. Будь они хотя бы на десять лет постарше, то тогда можно было бы и вступать в дискуссию, а так, только слухи разводить, а к чему это? Правильно, совершенно ни к чему, да и не подобает приличным людям.
Усоку нечего было добавить к подобному великолепнейшему ответу, и он лишь слабо улыбнулся и одобрительно кивнул, демонстрируя, что во всем согласен с предыдущим оратором. После этого спор плавно сошел на нет, но в воздухе продолжало витать волнение от неудовлетворенного любопытства.
Это до боли напоминало все то, что происходило с ним в тот раз. Ситуации были до того похожими, что в его душу начали прокрадываться мелкие, словно вошь, сомнения о природе возникающих в его школе явлений. Ведь если существовала вероятность того, что Вэй работал вместе с ним (а она существовала), то он вполне мог устроить что-то подобное специально…
Но нет.
У Усока не было абсолютно никаких поводов думать, что Вэй может знать о том случае. Конечно, он всем своим видом (точнее манерой своего письма) показывал, что он знает об Усоке все, но так ли это было на самом деле? Ему хотелось и одновременно не хотелось знать ответ на этот вопрос.
Путь до своего кабинета он проделывал почти на автомате, пока все возможные варианты развития событий перекатывались по его мыслям, словно слегка подтаявшее масло по блюдцу. И, подобно этому же самому маслу, они оставляли за собой вязкий, мешающий ему спокойно существовать след из ощущения некоего постоянного постороннего присутствия.
…
День проходил напряженно, он то и дело отвлекался от занятий, ловя очередной удар от своего же собственного подсознания, и к концу последнего урока он стал замечать косые и взволнованные взгляды практически ото всех учеников.
Это было плохо, категорически нельзя было позволять личным проблемам проникать в его работу и беспокоить его детей. Он стойко дотерпел до конца, распустил всех в свободное послеурочное плаванье, забыв дать домашнее задание, и поспешил обратно в учительскую в поисках поддержки, как бы странно это ни звучало, от своего раздражающего сонбэ.
Ему просто нужно было ненадолго отвлечься, влиться в свою естественную среду, в которой на заднем фоне его коллеги обсуждают успеваемость или неуспеваемость своих учеников, а Чонвон-сонбэ продолжает увлеченно рассказывать о совершенно неважных вещах.
Он вошел в учительскую практически на автомате, будучи затерянным где-то в своих мыслях, но, уже оказавшись за своим столом, он понял, что справа нет того привычного присутствия самого болтливого человека на свете, а перед ним, на его рабочем столе снова лежит конверт.
Конверт… обернутый зеленой лентой, которая была изящно завязана в бант, чьи края ниспадали кудряшками на белую поверхность приятной бархатной бумаги. Выглядело до боли потрясающе.
И все же…
Он не стал церемониться.
В два движения, за которые он развязал бант и открыл края конверта, Усок заполучил в свои руки послание, которое было настолько лаконичным, насколько это вообще возможно:
«Буду ждать на центральной площади.
С любовью,
Вэй»
Он уже в который раз за последнее время глубоко вздохнул и отложил записку в максимально отстраненной манере. Ему казалось, что он целиком и полностью контролировал ситуацию, что он нисколько не напуган, да он и не мог позволить себе испугаться сейчас.
Только не на работе.
Но, тем не менее, когда он поднял взгляд, который до этого был словно приклеен к неровной и заросшей бумагами поверхности его стола, то комната перед ним помутнела, а сам Усок чуть резче, чем ему хотелось бы, схватился за ручки своего кресла. И ему очень повезло, что его бравая офисная лошадка не подвела его, и не издала никаких лишних звуков, которые могли бы обратить на него ненужное внимание.
Вновь обретя ясность мыслей и аккуратно оглядевшись, он почувствовал себя словно в какой-то компьютерной игре, где ему нужно было прятаться от врагов, находившихся буквально повсюду. Один неверный шаг, малейший сбой в отлаженном маршруте, и миссию придется проходить заново.
Впервые за долгое время ему захотелось выговориться. Просто выпустить все из своей головы на волю, и будь что будет. Ему срочно нужен был его сонбэ.
- Извините, коллеги, - обратился он ко всем присутствующим в комнате, радуясь, что его голос практически не дрогнул, - вы не знаете, где сейчас Ким Чонвон-сонбэ?
- Он отпросился сегодня пораньше, сказал, что у него какие-то срочные дела дома, - механично отозвалась учительница по физике, так и продолжая что-то активно печатать на своем компьютере.
Усок поблагодарил ее, улыбнувшись, но в душе он уже просто был готов разрыдаться. Почему именно сейчас, сонбэ?
Как бы то ни было, решил он, прикрывая ноющие от напряжения глаза, это был своего рода знак свыше. Его проблемы принадлежат только его голове, и покидать ее они не должны. Он уже один раз так доверился, и вон во что это все в итоге вылилось. О чем он вообще думает, господи?
Он стал так слаб. Не просто морально, но и с точки зрения банальной логики, чего он никогда не должен был себе позволять. Строгий анализ, четкие действия – только это позволит ему пережить эту лихорадочную болезнь под названием «Вэй», которую он черт знает как умудрился подцепить.
Нужно было идти, ведь на центральной площади обосновались его любимые неприятности. Усок приоткрыл свой ежедневник, конечно же обращая внимание на оборванную сверху страницу, быстро пробежался глазами по важным записям и понял, что дел у него было выше крыши. В любой другой ситуации при такой загруженности он остался бы на работе часов до девяти вечера, но сегодняшний день был для него особенным во всех смыслах.
Он пошел на сделку со своей совестью, так как завтра был выходной, и это предоставляло возможность отработать то, что он недоработал за все эти проблемные дни. Окончательно обо всем с собой договорившись, он медленно начал собираться, хаотично скидывая все подряд в свою бездонную сумку, о чем он, конечно же, обязательно потом пожалеет.
Возможно, это была какая-то его личная фишка: осознанно принимать решения, зная о всех их негативных последствиях.
Но, возможно, он просто был мазохистом.
- Усок-ши, сегодня не останетесь? Как-никак отчет на носу…
Он даже не разобрал, кто это говорил, голос был точно знакомый, но при этом это чувство чего-то знакомого походило больше на некое дежавю, нежели чем на настоящее узнавание.
- Возьму работу на дом, неважно себя чувствую, - ответил он куда-то в пустоту, продолжая свои беспорядочные сборы.
Это всегда было самой выигрышной стратегией: говорить полуправду - чтобы тебя точно никто ни в чем не заподозрил. Он и правда собирался взять работу на дом, и он правда в какой-то мере неважно себя чувствовал, однако, у него, конечно же, имелась куда как более веская причина вот так нахально сбегать с работы перед квартальным отчетом.
- Везет вам, молодым-неженатым – пробормотал кто-то из его коллег-мужчин, - дома никто не будет пилить за бесконечные часы за компьютером. Мой Вам совет, уважаемый Усок: не женитесь как можно дольше.
- Вы чему это молодежь учите, господин Чхве, а еще уважаемый учитель называется…
Дальше Усок уже не слушал. Он мягко улыбнулся, осознав, что стал причиной небольшой перепалки его коллег, и это немного, но все же взбодрило его будто опущенные в стакан с водой нервы.
Вежливо попрощавшись со всеми, он направился к выходу из школы. А затем к остановке. А затем он зашел в автобус…
Вот только всего этого он практически не помнил.
Выйдя из учительской, Усок как будто бы уже через мгновение оказался на центральной площади. Его мысли настолько зажевали его сознание, что он просто не соображал, что делал. Оглядываясь по сторонам, осознавая себя в центре толпы, Усок думал о том, что, будь он хотя бы чуть более в своем сознании минут пятнадцать назад, то он бы поехал домой. И к черту Вэя.
