========== Первое письмо ==========

За Усоком захлопывается дверь его квартиры, словно отрезая его от внешнего мира, уличного шума, закатного неба, - от всего на свете. Он тяжело вздыхает и скидывает на пол тяжелую сумку, не особо заботясь о сохранности ноутбука в ней. Он устал.

Этот день начался так тяжело и сложно, и все потому, что он не услышал будильник. С ним это бывает нечасто, но стабильно: раз в две недели его резко подбрасывает на кровати, вталкивает в душ, засовывает в одежду и впихивает в душный автобус до работы. Вот как сегодня.

Заставляя себя перестать думать про утро, он стягивает с ног черные мокасины, жестоко отбрасывая их в сторону, и делает пару шагов вперед, намереваясь просто упасть на диван в гостиной и полежать так минут двадцать.

Оказавшись на твердой, но гостеприимной поверхности этого деревянного спального мешка, он шарит рукой, не глядя, по соседнему журнальному столику и хватает, наконец, пульт от кондиционера. Он сразу же понижает температуру на пять градусов, возвращает пульт туда, откуда взял (потому что иначе есть риск его вообще потерять) и начинает медленно, даже лениво, расстегивать пуговицы на своей рубашке.

Усок мечтал об этом весь чертов день. Температура под тридцать градусов, душный класс и три десятка неугомонных детей под его покровительством, а он думал только о том, как придет домой, разденется до трусов и будет наслаждаться сладким уединением под прохладным ветром кондиционера.

Он стянул с плеч рубашку, еле заставив себя слегка приподняться, и затем принялся расстегивать ремень с тяжелой и просто несоразмерно огромной металлической пряжкой. После того, как ремень с громким стуком свалился на пол рядом с диваном, Усок начал стягивать с себя черные в тонкую белую полоску брюки, откидывая их затем куда подальше в угол комнаты.

И вот, достигнув мимолетного совершенства, он поудобнее устроился на уже ставшей мягкой поверхности, предварительно слегка поерзав и поправляя подушку под головой. День сегодня прошел бездарно. Дети капризничали и не слушались, то ли от жары, то ли от того, что почувствовали, что Усок сегодня не в том состоянии, чтобы их усмирять. Его коллега Ким Чонвон снова крутился вокруг него во время перерывов, и, если бы тот не был учителем начальных классов, то Усок запросто мог бы подумать, что тот с ним флиртует. И это откровенно раздражало. А еще он опоздал, и ему снова пригрозили выговором, но, кажется, красивые глаза спасли его и в этот раз. Хорошо хоть, что он с утра не пожалел времени на макияж.

А еще он не успел сегодня заскочить в свою любимую кофейню.

Обычно он всегда заходит туда по утрам, если встает по будильнику (хотя бы со второго раза). Она находится как раз недалеко от его дома и прямо по пути на работу, что крайне удобно. Можно с утра освежиться лаймовым лимонадом или ягодным смузи, или же взбодриться от крепко заваренного кофе. Он, конечно, определенно не признает фаворитизма (профессиональная деформация на лицо), но в этой кофейне у Усока существует один-единственный самый любимый бариста.

Его зовут Джинхек, если судить по бейджу на темно-джинсовом фартуке его рабочей формы, и это все, к сожалению, что Усок про него знает. Ну, кроме того, что тот готовит божественный кофе. И еще, конечно же, кроме того, что у него сегодня был последний рабочий день перед тремя выходными. И Усок к нему сегодня не зашел.

«Что ж, не судьба», - подумал было он, но расстроился отчего-то еще сильнее прежнего.

Время медленно, но верно подбиралось к восьми. Завтра надо на работу, а это значит, что пора приходить в себя и начинать готовить материалы. Показательно громко вздохнув (исключительно чтобы подбодрить себя), он встал с дивана и отправился к шкафу с одеждой, чтобы выудить оттуда безразмерную, но аккуратную и чистенькую футболку, которая служила для него своего рода пижамой. Все люди, которые так или иначе имели доступ к его квартире уже раз сто успели пошутить про высокого бойфренда и фетиш на чужие вещи. На что Усок всегда неизменно выдавливал показательно-надменную ухмылку а-ля «идите-ка все в жопу».

Зайдя на мгновение на кухню и поставив чайник, он затем медленно, словно наслаждаясь каждым шагом, отправился в прихожую, чтобы подобрать свою сумку с ноутбуком и всеми прочими крайне важными документами. Кстати говоря, все названия комнат в его квартирке были достаточно условными, потому что она представляла собой одну большую комнату, разделенную на зоны разными обоями и мебелью.

Устроив свою рабочую лошадку на барной стойке, он отправился искать заварку для чая, так как сил на кофе у него уже не было. Его кухня знавала всего два состояния: идеальной чистоты, когда в доме вообще не было еды, и ужасного беспорядка, если в холодильнике были хотя бы овощи. Сегодня у Усока было убрано. Он вообще в последнее время мало следил за собой, питался на ходу и все какими-нибудь сэндвичами, но у него не было моральных сил на что-либо еще. Он уже буквально молился на скорый приход каникул.

Тем временем, совершенно неожиданно для расслабившегося парня, на улице грянул гром. Причем неслабый, намекающий на приближающуюся мощную грозу. Внезапный звук заставил его вздрогнуть, а сердце забиться быстрее, но он тут же успокоил себя и принялся заливать кипятком пакетик с зеленым чаем. Усок, конечно, больше любил черный чай, но зеленый был полезнее и всегда его успокаивал. А потравить свой организм он еще успеет и вне дома.

Поставив чашку рядом, но на достаточном расстоянии от ноутбука (горький опыт разлитых на клавиатуру жидкостей), он открыл папку с материалами для работы и продолжил писать планы уроков на ближайшее время. Тем временем за окном поднялся ветер, и Усок, никогда не любивший уличную пыль, встал со своего высокого барного стула, чтобы закрыть все створки и опустить жалюзи. Затем он, окинув взглядом квартиру, отыскал пульт от освещения и выставил его на нейтральный оранжеватый оттенок.

Вернувшись на место и просидев за компьютером еще минут двадцать, он сделал для себя вывод, что работа сегодня не шла. Да что там работа, даже чай особо не пился, и поэтому он отправился к раковине, чтобы вылить его успевшие остыть остатки и приготовить себе все-таки кофе.

Но в этот момент случилось нечто странное.

Он услышал, как скрипнула задвижка на почтовой щели его входной двери, как если бы в нее бросили газету. Особенностью их многоквартирного дома было то, что у них не было почтовых ящиков, а все письма приходили через специальные щели в дверях, прямо как в фильмах про маленькие американские городки.

Сначала Усок решил, что ему показалось. Ведь с людьми часто бывает такое, что они слышат какой-то знакомый звук, хотя его на самом деле не было. Как, например, с уведомлениями или вибрацией на телефоне. Ведь, в любом случае, в девять часов вечера почта уже не приходит. Даже курьерские службы уже не работают. Усок положил чайную ложку, которую все это время держал в руках, на столешницу и заодно оперся о нее двумя руками.

Так, это уже все походило на какую-то паранойю, что совершенно не вписывалось в его концепт понимания самого себя, и именно поэтому он собрал волю в кулак и… заглянул за угол, слегка высовываясь из-за барной стойки. Самое страшное, что он мог бы увидеть, это то, как кто-то подглядывает за ним в эту самую почтовую щель.

.

.

.

Но, к счастью, никто за ним не подглядывал.

Однако же, на полу возле двери аккуратно лежал белый конверт, которого там явно не было, когда Усок вернулся с работы, а это значит, что именно этот конверт ему только что и подкинули. Это было странно по всем параметрам, но, почему-то, именно в этот момент Усоком начало править раздражение вместо такого обычного для него страха, и он широкими шагами подошел к двери, наклонился, чтобы поднять письмо (предположительно), и вернулся на свое рабочее место.

На лицевой стороне аккуратным почерком было выведено «Для Ким Усока», и обладатель сего прекрасного имени, недолго думая, начал вскрывать конверт, чтобы уже разобраться раз и навсегда с главным раздражающим фактором его сегодняшнего унылого вечера. В конверте действительно находилось письмо, вроде как написанное от руки, но, внимательно приглядевшись, Усок понял, что оно все же было напечатано.