Он думал об Алеке — об Алеке-человеке, на которого совсем не похож. Все его проблемы были от этого — от непохожести. Никто его из-за этого не смог полюбить. Может, и Каспер не смог, но почему-то… почему-то очень-очень хотел.

Он развернулся, встречаясь с дулом пистолета лицом к лицу. Теперь сталь едва касалась его на уровне губ, и Алек подумал, что выстрелом через рот тоже можно пробить микросхему.

Сделав голос мягче, жалобно сведя брови, Алек дрожаще спросил куратора:

— Зачем ты меня убил?

Дуло качнулось в сторону, но не опустилось. Каспер хмуро бросил:

— Чего?

Но Алек уловил и это дрожание, и неуверенность, проскользнувшую в его тоне. Он напустил больше надсадности в голос:

— Я так испугался тогда… Я думал, ты меня любишь…

Алек поднялся, стараясь не опускать взгляд на маму, и дуло не последовало за ним. Каспер растерянно смотрел на юношу.

— Алек? — с искренним изумлением переспросил он.

— Да, — кивнул мальчик. — Да, это я.

В глазах Каспера промелькнуло недоверие, и Алек испугался: сейчас выстрелит. Но тот строго сказал:

— Скажи мой номер. Номер, под которым я был в «Люксферо».

Глупый просчёт. Алек видел его анкету в архиве. Алек знает про цифры всё.

— 1394-2, — без запинки проговорил он.

Каспер, расслабившись, сунул пистолет в кобуру, преодолел расстояние между ними и обнял мальчика за плечи, Алек почувствовал прикосновение его губ на своих волосах. Через силу он обхватил его за талию в ответ — пистолет уперся в сгиб его локтя. Одно движение и он смог бы его достать.

Но пока рано.

— Я скучал, — сипло произнёс Каспер. — Всё это время вместо тебя здесь был какой-то придурок.

Алек лихорадочно придумывал себе новую историю: да, это он, тот самый Алек, прежний. Нового Алека переклинило от страха, вот и вылез на свет прежний: похороненный под кодами и программными обеспечениями, он вдруг вышел на голос Каспера и кинулся в его объятия.

Ужасно хотелось уйти из этой квартиры, заставить куратора отрубить камеры в центре города и скорее перебраться через стену, но… Прежний Алек ничего об этом не знает. Прежний Алек не понимает, что нужно бежать.

Поэтому он надеялся, что Каспер искренне жаждет побега, что он вытащит их обоих.

Набравшись решимости, он попытался посмотреть вниз, на тело матери, но ладонь Каспера остановила его — он отвернул его лицо, придерживая за щеку.

— Не надо, — попросил он. — Не смотри.

— Это мама, — то ли спросил, то ли сказал Алек. Он сам не понял, какую интонацию хочет придать своему голосу.

Каспер нервно хихикнул:

— Да, извини, я убил твою мать… Она меня выбесила, — и потом снова сказал: — Извини. Ко всему прочему, она была человеком.

— Но я тоже…

— Да, был, — согласился Каспер. — Но теперь ты лучше, совершеннее. Я сделал тебя совершенным.

Он взял мальчика за руку и потянул за собой в коридор. Дал ему платок с эмблемой «Крикса», сам надел черный, с черепом, спрятал пистолет под толстовкой. Показал, что нужно закрыть лицо, и Алек неуверенно повторил, словно делал это впервые.

— Держи, — Каспер дал ему в руки флайборд, взял второй, с лисенком, и они торопливо выскочили за дверь.

Алек растерянно оглянулся на мамино тело, но куратор потащил его за руку:

— Нужно сматываться. Соседи могли сообщить в УПП о выстрелах.

Алек вёл себя послушно: шел, куда говорил Каспер, и повторял каждое действие, какое он велел выполнить. Уже паря на флайборде над гладкой поверхностью асфальта, Алек уточнил:

— А куда сматываемся?

— В Перенополь.

— А зачем?

Каспер, обернувшись на него, свел брови к переносице. Алек занервничал: он сказал что-то не то.

— Ты ничего не помнишь? — спросил куратор. — Не помнишь, как мы сбежали из «Люксферо»?

Алек изобразил удивление:

— Нет. Я просто как будто… как будто проснулся. И увидел тебя.

Каспер продолжал недоверчиво коситься. Алек сглотнул:

— А что случилось?

Он не понимал, как нужно себя вести — ему нужно больше спрашивать или меньше? Быть умнее или глупее? Каспер сказал, что он — придурок, но что это значит? И как перестать быть для него придурком?

— Ты сказал, я убил тебя, — заметил Каспер.

— Мне так, — Алек запнулся, — мне так показалось…

Каспер неожиданно сбросил скорость на флайборде и начал тормозить. Алек, не зная, что делать, по инерции повторил за ним, и они оба остановились, опершись одной ногой о землю. У мальчика дрожали коленки: он прокололся, теперь точно…

Но Каспер прошептал:

— Прости.

— Что? — пролепетал Алек.

— Прости. Он сказал мне, что для меня это единственный шанс.

— Кто сказал?

— Кавальканти. Он сказал сделать так. И еще сказал, что твои воспоминания хранятся в их лаборатории, что тебя всё равно можно будет вернуть, и я подумал, это ведь даже лучше, мы оба будем роботами, мы будем равны…

Алек не сводил с него настороженных глаз, не понимая, что должен сказать парень, у которого только что попросили прощения за убийство в прошлой жизни. «Ерунда, всё в порядке»?

— Я бы не сделал этого, если бы от этого не зависела моя жизнь, — продолжал оправдываться Каспер. — Понимаешь?

Алек, помедлив, кивнул. Кажется, что-то такое Каспер говорил уже сотню раз.

— Я думал, ты никогда не вернешься, — выдохнул он. — Думал, твой сраный батя удалил меня из твоей головы. Ты меня до этого вообще не помнил. Но я знал, что ты там, потому что когда ты пришел в школу, в этом году, ты сразу в меня влюбился, я это почувствовал, и ты тоже почувствовал нашу связь, да?

Алек молчал. Чёрт, что сказать-то? Ему вообще нужны ответы? Одно он знал точно: если что-то и почувствовал, то было такой же ложью, как и остальные его привязанности.

— Теперь мы уедем, — Каспер подошел ближе, взял его лицо в свои ладони. — Навсегда. Только ты и я.

Не выдержав, Алек спросил главное, что его интересовало:

— Ты знаешь, как уехать?

— Знаю. Придется рискнуть, — говорил он. — Но если перелетим через стену, будет проще. Я везу компромат на «Люксферо», надеюсь, мне простят за него… всё остальное, — он криво усмехнулся.

Наклонившись, Каспер поцеловал Алека в губы, и мальчик, давя в себе отвращение, ответил на поцелуй со всей искренностью, на какую был способен.

Отстранившись, Каспер прошептал прямо в губы:

— Флайкар ждет у стены.

Алек нахмурился:

— Где ты его взял?

— Я договорился кое с кем.

— Договорился? — переспросил Алек. — Это значит?..

Каспер, вместо ответа, поправил кобуру под толстовкой, и сказал, беря Алека за руку:

— Поехали. У меня остался один патрон.

Алек поставил вторую ногу на доску флайкара, подчиняясь движениям Каспера, а сам мысленно вёл подсчет:

«Один патрон. Должно было остаться пять. Остался один».

Значит, он не ходил за патронами этим утром. Он ходил убивать.

Комментарий к Глава 23 Ставьте лайк, если это лучшая история любви!

====== Глава 24 ======

Когда после поворота на улицу Правды начали стрелять, Алек решил: показалось. Но когда вторая пуля попала по его флайборду, приводя доску в негодность, он понял: за ними погоня.

Забарахлив, флайборд скинул Алека с себя, и мальчик больно проехался локтями по асфальту. Каспер, вернувшись, затормозил рядом, одним махом — как котенка за шкирку — поднял парня с земли, и поставил на доску перед собой, крепко удерживая. Доска с лисенком была гораздо меньше, чем сломавшийся флайборд, и они едва умещались рядом.

Алек, повернувшись, попытался разглядеть, откуда стреляют, но Каспер отвернул его голову обратно.

— Почему нас обстреливают?

На самом деле, ему хотелось спросить другое: «Какого хрена нас обстреливают, ты что, не уладил всё, прежде чем организовывать побег, и теперь мы рискуем быть нахрен убиты?».

Каспер, обняв, закрыл его своим телом, и Алек испытал к нему щемящую жалость: как такие контрасты — психопатичная жестокость и трогательная нежность — могут умещаться в одном теле?