Каспер с тяжелым вздохом оперся спиной на стену и скрестил руки на груди. Думал, наверное. Алек и Иво тактично молчали, чтобы не мешать.
Наконец, Каспер сказал:
— Пойдет кто-то один. Кто?
Алек решительно сказал, прерывая Иво на полуслове:
— Я! Они что-то сделали с моими родителями.
— Сегодня в шесть тридцать на десять минут выключится свет, — продолжил Каспер, глядя на Алека. — Когда это случится, у тебя будет пять минут, чтобы дойти до технического помещения…
— Где это?
— Под лестницей. Я буду там.
Алек кивнул: понял.
— И у нас останется еще пять минут, чтобы пробраться в Комнату Посвящения.
— А зачем выключать свет? — встрял Иво. — Типа в темноте не заметят?
Каспер усмехнулся:
— Все прослушивающие и записывающие устройства в школе работают от электричества.
Он изумился:
— Здесь есть камеры и прослушки?!
— На каждом углу.
Алеку стало по-обморочному плохо, он вспомнил, сколько всего они обсуждали с Иво: как полоскали в разговорах эту школу, каждого учителя, директора, и даже Матео Матеосовича — всех. А уж сколько своих секретных планов они проговаривали вслух!..
Иво, подумав, по всей видимости, о том же самом, сказал:
— Но мы уже столько наговорили…
Каспер заверил его:
— Ничего, что касается Феликса Кавальканти, не пройдет мимо Феликса Кавальканти. Но всё остальное донесут в Управление.
— И что потом?
Куратор с неуместной долей легкомысленности произнёс:
— Независимо от того, что вы делаете или говорите, насколько вы лояльны или критичны к государству, правы или левы, вам здесь не выжить. Поэтому не забивайте голову ерундой.
Алек поймал его на слове:
— Если ты знаешь, что нам не выжить, значит, ты знаешь, что будет дальше. Что?
Каспер нехотя произнёс:
— У них опять ничего не получится и они опять всех уничтожат.
Вопросов стало еще больше, чем ответов, и Алек приготовился вывалить их все, но куратор, оттолкнувшись от стены, махнул рукой, заставляя его прикусить язык.
— Мне пора, — сообщил он. — Нужно еще включить свет, а то, не приведи господь, заподозрят внешнее вмешательство. Вы же их знаете…
Усмехнувшись, он развернулся и пошел дальше по коридору, а Алек и Иво так и остались наедине со своими неразгаданными загадками, растерянные и обескураженные всем, что произошло. Это точно они взяли Каспера в ловушку, а не наоборот?..
Алек уже ни в чём не был уверен.
— Что еще за внешнее вмешательство? — шепотом спросил Иво.
Коридор, загудев, вновь зажегся неоновой подсветкой над их головами, освещая лица юношей розово-красным. Они одновременно задрали головы, уставившись на свет, как на чудо. Алек, сглотнув, произнёс:
— Полагаю, это оно и есть.
Комментарий к Глава 9 Спасибо за отзывы!!!
====== Глава 10 ======
В темноте школа «Люксферо» выглядела еще зловещей, чем обычно: передвигаясь по бетонному полу пустынных коридоров, приходилось придерживаться одной рукой за грязные кирпичи стен, а другой подсвечивать фонариком дорогу под ногами. Алек двигался медленно, почти на цыпочках, боясь привлечь к себе чужое внимание, а потому очень боялся не уложиться ко времени. Его шерстяная школьная форма вдруг показалась такой жаркой, такой тяжелой: она, словно привязанный к утопленнику камень, тянула его вниз, замедляла каждое движение и вынуждала останавливаться, чтобы почесать коленку под колючими гетрами или поправить сбившийся набекрень пиджак.
К техническому помещению под лестницей он добрался с опозданием на одну минуту, за что тут же получил от Каспера язвительный комментарий: «Мне что, это нужно больше, чем тебе?». Алек хотел оправдаться страхом, темнотой и неудобной формой, но Каспер, не слушая его, пихнул юноше сверток с одеждой:
— Переодевайся, — приказал он.
Алек, еще не зная, что ему предлагается вместо пиджака и шорт, всё равно обрадовался: вряд ли может стать хуже.
— Это моя запасная форма, — объяснил Каспер, наблюдая, как Алек, расправляя рубашку с нашивкой, оглядывает её со всех сторон, будто прицениваясь.
— А зачем?
— На случай, если что-то пойдет не так. Главное, лицо не показывай, камеры автоматически определяют постороннего.
— А куда не показывать? — уточнил Алек, стаскивая ботинки с ног.
— Желательно, никуда.
Гетры он стянул с огромным облегчением, а потом ещё некоторое время жадно расчесывал щиколотки, пока Каспер его не поторопил:
— Давай, ты и так опоздал!
Раздеваться при кураторе, который еще и подсвечивает фонариком весь процесс обнажения, было стеснительно и неловко. Алек торопливо спрятал трусы в синюю полоску под брюками, а худощавое тело с торчащими ребрами прикрыл рубашкой. Пока он затягивал ремень на поясе, Каспер запихивал его школьную форму в дырку в полу — там отодвигалась половица.
— Думаешь, не заметят?
— Здесь никто не ходит, — объяснил Каспер. — Основной вход в лабораторию с другой стороны.
От слова «лаборатория» Алеку стало не по себе.
Каспер быстро ввел код на смартлоке и, когда дверь открылась, схватил Алека выше локтя и потянул за дверь с табличкой «Техническое помещение». Конечно, ни в какое техническое помещение они не попали. За дверью их ждала винтовая лестница, ведущая, казалось, бесконечно вниз.
Каспер побежал по ней первым, Алек — за ним, суетливо расспрашивая на ходу:
— Слушай, ты не знаешь, директор нас не убьёт?
— Обязательно убьёт, — пообещал Каспер.
— Я имел в виду, внепланово…
Куратор обернулся на него с усмешкой:
— Это как?
— Он же знает, что мы с Иво всё знаем, да? Мы же трепались об этом…
Каспер, отвернувшись, глухо ответил:
— Не знает.
— Но ты сказал: ничто, что касается Феликса Кавальканти, не пройдёт мимо…
Куратор перебил его:
— Я помню, что сказал!
— Так он знает?
— Нет, — отмахнулся Каспер. — Я всё уладил. До своего Посвящения точно не умрёшь.
Алек и не знал, что когда-нибудь его начнут радовать новости о собственной гибели — просто потому, что удалось немножечко её оттянуть.
— А когда моё Посвящение?
— Волков, не действуй на нервы! — разозлился Каспер. — Я не знаю.
Когда он сказал «Волков», а не «0945», Алеку стало так хорошо — даже в животе защекотало. Но это потому что он отвык от человеческих обращений, ни с какими чувствами странное щекотанье не было связано. Он ведь давно обнулил все улыбки и переглядки — у влюбленности в Каспера не осталось фундамента, а значит, не осталось и самой влюбленности.
На середине пути Каспер неожиданно обернулся и быстро сказал:
— Последний шанс, Волков. Ты уверен? Еще не поздно уйти.
Алек опешил: с чего ему разворачиваться в последний момент?
— Конечно, я уверен.
— Есть вопросы, ответы на которые лучше не знать. Ты же понимаешь?
— Я хочу их знать, — уверенно ответил Алек. — Какими бы они ни были. Эти сволочи могли навредить моей семье.
Каспер прикоснулся к циферблату на руке, сверил время и заговорил почти скороговоркой:
— Через тридцать секунд включится свет, после этого трепаться будет нельзя.
Понял? Нельзя. Не произноси ни слова, пока мы здесь, даже шепотом, даже азбукой Морзе, даже если очень захочешь. Мы будем сидеть на лестнице, чуть пониже, камеры до неё не добивают, сотрудники через неё обычно не ходят. Если всё сделаешь правильно — есть шанс, что уйдем живыми. Не предпринимай никаких действий и делай только то, что говорю я.
— А ты будешь говорить?
— Это образно, Волков.
— А-а-а-а, — догадался Алек. — Извини, мама говорит, у меня не развито…
Он хотел сказать, что у него не развито образное мышление, но не успел: вверху, на лестничном пролете, зажегся свет, а следом поочередно затрещали индукционные лампы где-то ниже. Каспер приложил палец к губам и, снова взяв его за рукав рубашки, потянул к себе: они бесшумно, по-стариковски переходя с одной ступеньки на другую, покрались вниз.
