Напряжение возрастало.

Алек повернулся к Иво и поставил его перед фактом:

— На уроки сегодня не идём.

Друг разулыбался:

— Ну, наконец-то! А куда идём?

— В парк аттракционов, — огрызнулся Алек.

Можно подумать, им есть куда ходить, кроме как по коридорам туда и обратно. Даже на улицу не выпускают, Алек уже забыл, когда последний раз видел солнечный свет. Может, в этой школе не только роботы, но и вампиры водятся?

— Пойдем требовать у Каспера ответы, — разъяснил он.

Иво заелозил на месте от нетерпения:

— Паспортно-гомогейский шантаж?

— Ужасное название, — закатил глаза Алек.

Иво прыснул:

— Ну, лучше, чем: «План, как украсть паспорт у Каспера».

План, который Алек мысленно назвал: «План, как шантажом выманить информацию у Каспера» (что бы там Иво ни говорил), решили осуществлять незамедлительно. Тянуть было нельзя: Николь уже обратили в робота (или подменили роботом, убив настоящую — от этой версии у Алека шли мурашки по коже), с родителями связи нет, бессмысленность учебного плана начала угнетать даже самых тихих и податливых — семилетний Густав из класса «И» уже третью ночь писался в постель, а кураторка Ирма кричала на него: «Вот отдам тебя злым дядям, больше никогда писаться не будешь». Алек, услышав эту историю за соседним столиком в столовой, потом доказывал Иво, что «это всё только подтверждает мою теорию». Отдать злым дядям — это значит переделать в робота. Роботы же не писаются!

В общем, вооружившись паспортом и компрометирующей информацией, юноши отправились к кабинету №116, как обычно проходя мимо кабинета №114, за которым скрывался портал в бездну — кабинет истории ВДРП. Куратора на месте не оказалось, и мальчики уже было начали разочарованно переглядываться (неужели придется идти на урок?), как Иво вдруг указал за спину Алека:

— Вон он!

Алек оглянулся, и секундного столкновения взглядами с Каспером оказалось достаточно, чтобы тот развернулся и пошел обратно — туда же, откуда пришел.

— Он уходит! — воскликнул Алек.

Иво решительно закатал рукава пиджака:

— Ага, скрыться пытается! Давай окружать.

Коридоры в школе «Люксферо» представляли собой замкнутый квадрат, что давало некоторое представление о форме здания: Алек не редко пытался вообразить помещение, в котором они находятся, в виде квадратного бублика с дыркой посередине. Но, как бы там ни было, прятаться в таких коридорах не слишком удобно — лестница располагалась на их стороне.

Алек двинулся в правую сторону, Иво — в левую, и между кабинетом «Служения обществу» и кабинетом кураторки класса «И» они зажали Каспера с обеих сторон. Парень выглядел измученным и уставшим: его безупречно зализанная причёска топорщилась вверх сразу несколькими прядями (очень нетипично для Каспера), а галстук на вороте рубашки был ослаблен в два, а то и в три раза. Мученически закатив глаза, он раздраженно спросил:

— Ну что, что опять? Где твои родители? — это он посмотрел на Алека. — Как вытащить руку из батареи? — это он посмотрел на Иво. — Почему при интегрировании получается отрицательная площадь? — теперь взглянул на них обоих.

Алек опешил:

— Мы такого не спрашивали.

— Значит, спрашивал кто-то еще!

Иво, прокашлявшись, серьёзно сказал:

— Мы по важному вопросу.

— Вы любой разговор так начинаете, — вздохнул Каспер, заметно смягчаясь в тоне. — Какой вопрос?

— Мы украли ваш паспорт.

Каспер на секунду переменился во взгляде, но, быстро овладев собой, снова отрешенно посмотрел на ребят и флегматично заметил:

— Это не вопрос.

— Да, — согласился Иво. — Но мы вам его не отдадим, пока вы не ответите на наши вопросы.

Каспер фыркнул, не сдержав смешка, и мальчики растерялись: чего это он фыркает? Он должен был испугаться!

— Ну, я же могу просто сказать Управлению, что вы украли мой паспорт, и вас заставят его вернуть. Это довольно бессмысленный шантаж.

Алек и Иво переглянулись, как бы спрашивая друг друга: почему мы придумали такой бессмысленный шантаж? И Иво ответил — то ли Алеку, то ли им обоим:

— Ну, на этот случай у нас и был план Б, — и, уперев руки в боки, заявил: — Господин Загорски, мы знаем, что у вас нет разрешения на гомосексуализм, а гомосексуализм при этом есть!

Алек отметил, что в этот раз Каспер сдержал удивление лучше, и, ни единым нервом на лице не дрогнув, уверенно произнёс:

— Отборная чушь, — положив руку на рукоять электрошокера, он с ухмылкой прикинул: — М-м-м… эта чушь тянет примерно на восемьдесят тысяч вольт.

Алек инстинктивно отпрянул назад, а Иво скороговоркой заговорил:

— Феликс-Кавальканти-Феликс-Кавальканти-мы-всём-знаем-знаем-знаем-что-вы-с-ним-мы-видели-у-нас-есть-запись!

Алек испугался этой самоуверенности в тоне Иво: он что, забыл, что никакой записи у них нет? Но тот продолжал так вдохновенно шпарить угрозами, что Каспер, замерев с электрошокером в руках, применять его не спешил.

— Вам грозит тюрьма, обоим, двадцать и дес…

Иво недоговорил. Нечто, протрещав как молния, вспыхнуло над головами мальчиков, и Алек на мгновение подумал, что Каспер всё-таки применил электрошокер — похожая вспышка ослепила Алека в тот раз, во время удара. Но боли не последовало, как и паралитического ощущения в мышцах. Они оба остались на ногах, только коленки задрожали от страха.

А потом стало темно-темно. Индукционная подсветка в коридоре погасла.

— Что случилось? — прошептал Иво в непривычной тишине коридора.

Оказывается, индукционные лампы так шумно работают…

— Просто выключили свет, — невозмутимо ответил Каспер.

Алек, поморгав, привыкая к темноте, вытащил смартфон из кармана, включил фонарик и засветил им куратору в глаза, как следовательской лампой. Сказал ледяным тоном:

— Вам грозит тюрьма.

От того, как резко Каспер приложил палец к губам и прошипел: «Тш-ш-ш», Алек догадался, что они попали в болевую точку, что у них получилось напугать его! Обрадовавшись, он вошёл в кураж и попытался напустить еще больше страха на юношу:

— И если Феликс Кавальканти робот, в чём мы его подозреваем, вам грозит смертная казнь!

Каспер, убрав ладонь с электрошокера, посмотрел сначала на Алека, потом на Иво, и, сжав челюсти, отвёл взгляд в сторону. На его щеках проступили скулы, и Алек заметил странную дрожь на подбородке. На секунду ему стало жаль Каспера, захотелось убрать фонарик и сочувственно сказать: «Да ладно, мы пошутили, только не плачьте! Записи у нас нет», но он заставил вспомнить себя, ради чего они это затеяли. И ради кого.

Мама. Папа. Николь. Их собственные жизни. Разве это не стоило того, чтобы слегка напугать Каспера?

Помолчав, куратор спросил:

— И что вы хотите?

Алек, взяв себя в руки, начал перечислять:

— Хотим знать, что здесь происходит. Почему нас здесь держат? Почему уроки такие странные? Что делают на Посвящении? Что будет потом, после него? И самое важное, — сделав глубокий вдох, он отчеканил слова: — Что. С моими. Родителями?

Каспер, глядя в сторону, ответил очень размыто:

— Я всего лишь куратор. Я не обладаю всей информацией.

— Ты спишь с директором! — возмутился Иво.

Алеку снова вспомнилась голубая вспышка, озарившая комнату, резкий вскрик Каспера и густой голос, отдающий команды в темноте.

Трахни меня, папочка.

В груди что-то неприятно задавило. Он был не уверен, что происходящее с Каспером называлось «спать с директором», но… Не время же теперь об этом спорить. У них было важное дело.

— Он не предоставляет мне такую информацию, — холодно ответил Каспер.

Алек твердо сказал:

— Тогда просто проведи нас на Посвящение. Мы хотим посмотреть, что там происходит.

— Я на них не присутствую, — снова начал отпираться Каспер.

— Но ты же знаешь, где они проходят, — упрямо говорил Алек. — Не можешь не знать. Наверняка вы туда детей и отводите, вы же кураторы, — он издевательски выговорил последнее слово.

Опомнившись, что всё ещё светит фонариком в глаза, Алек опустил руку со смартфоном, отметив про себя, как ловко куратор умеет смотреть на свет и не щурится. Даже не моргнул. Даже глаза не заслезились! Вот это выдержка…