Из жёлтых барханов вырос указатель. Я приблизилась к нему, силясь понять надпись на незнакомом языке. Доска со слегка стёртыми закорючками свисала со вкопанного столба, держась на одном большом гвозде. Я приподняла край таблички и расположила её горизонтально.

Сработало узнавание: надпись гласила «Опасно».

– Благодарю богов, что загрузили в мой мозг информацию о языках. Благодарю того, кто оставил это предупреждение здесь. Осталось понять, где именно опасно. На камне в сказаниях о богатырях хотя бы приписывали «направо пойдёшь», а тут – куда идти?

Я покрутила доску в поиске её первоначального положения, но безрезультатно. Отпустила табличку и решила опять положиться на Окла: он же не позволит мне сгинуть. Да?..

Пошла дальше, вырисовывая прямую цепочку зыбких следов. Высоко висящее солнце стало нещадно жечь. Я вынула красное перо из-за ворота и понесла его в руках, помня, что в наших пустынях по ночам холоднее, чем среди скал.

Пот градом стекал по лицу, попадая в глаза. Песчаные барханы подрагивали из-за движения раскалённого воздуха.

– Ай! – вскрикнула, запнувшись о песчаную кочку. Ворча под нос, вытряхнула забившийся в туфлю песок, а выпрямившись, осмотрелась по сторонам.

– Странно… – протянула, заметив крупные борозды, будто кто-то пытался тут вспахать землю.

Размышляя о находке, шагнула вперёд и повалилась на колени, в последний момент успев подставить руки.

– Откуда?.. – прошептала вслух, оказавшись на дне широкой борозды. – Голова поехала от усталости и жары?..

Выкарабкалась на ровный песок и принялась отряхиваться. Мелкие песчинки долго будут преследовать меня после того, как выберусь из этой пустыни.

Вдруг земля под ногами пришла в движение. Я вскрикнула от неожиданности, вспомнив про существование зыбучих ловушек. Сердце лихорадочно забилось. Я резвым зайцем понеслась от опасного места, причитая на бегу:

– Ой, мамочки… Спасите!.. Помогите!..

Так, может быть, и до цивилизации доскакала бы, но вырвавшийся из-под ног столб пыли отбросил на песок. Когда видимость восстановилась, я сидела и немигающим взглядом смотрела на нечто, достойное звания ночного ужаса. Единственная проблема, точнее, недостаток – был разгар дня, и я без труда могла бы пересчитать острые как иглы зубы у этого змеевидного нечто без глаз. Я по крайней мере затруднялась предположить, где они у клыкастой морды и есть ли вообще.

Мысли со скоростью света метались в голове, стремясь выдать решение на возникшую из-под земли задачу:

«Глаз нет. Значит, он ориентируется на звук… Не шевелись! Как долго? Это точно поможет? Господи, гадость какая! Спокойно. Не время для паники. Мама, роди меня обратно в наш мир!.. Позвать Окла? Пусть помогает. Нет. Если тварь ориентируется на звук, это может стать моим последним словом… Не хочу умирать с именем бога, который не спешит вычёркивать подопечную из меню песчаной змеи!»

Тварь помотала головой, то есть торчащим с зубами концом, словно выискивая свою жертву, затем медленно уползла под землю. От напряжения мышцы протестующе ныли, не выдержала и пошевелилась. Песок под пятой точкой пришёл в движение, а следом и вокруг меня, описав полукруг вздыбился холмиком. Я судорожно сглотнула.

– Хочешь загадать желание? – спросил нерасторопный бог.

– Я… – заговорила и резко захлопнула рот, вытаращив глаза на песчаную волну, пробежавшую между мной и Оклом.

– Слушаю. Записываю, – подгонял бог, а в его руках появился блокнот и ручка. – И с удовольствием исполню. Говори.

Я как можно медленнее и плавнее мотнула головой в сторону вспучивающегося песка, намекая, что я скорее умру в попытке высказать своё желание, чем он закроет этот гештальт. И кто будет виноват, спрашивается?..

– Говори, они нам не помешают, – заверил Окл, держа ручку с блокнотом наготове.

Я выразительно выпучила глаза.

Они?.. Оно тут такое не одно?!

И что значит «не помешают»?..

Я нахмурилась. Этот бог… жизни и смерти смеет меня шантажировать таким образом?

От поднявшегося в груди гнева, позабыла про острые зубы, крутящихся под землёй чудовищ, и оттолкнулась от вязкого песка, чтобы встать на ноги. Хищное рыло выскочило из вздыбившегося бархана, метя в лицо. Сердце взорвалось болью от дикого ужаса, ноги подкосились, и я упала на задницу. Холодный пот помог осознать, что я ещё жива.

Словно выброшенная на берег рыба, я таращила глаза и хватала ртом воздух, поражаясь спокойствию Окла. Зубастая тварь дёргалась в воздухе в метре от меня, вместо того чтобы завершить начатое.

– Они тебя не укусят, пока я тут, – соизволил сообщить бог.

– Правда? – уточнила и вскрикнула: справа из земли выскочило ещё одно чудовище, кряхтя и сверкая зубами.

– Песчаные черви не любят воду, – проинформировал Окл. – Если запросишь магию воды, то без труда избавишься от них и доберёшься до города.

– Черви?.. – шёпотом переспросила, метая взгляд от одной толстой твари к другой.

Если закрыть глаза и обнять одного из чудовищ, представляя родные берёзы, то разницы не почувствую, но решу, что попала в эпицентр землетрясения или урагана. Они же не будут смирно стоять столбами, когда их обнимает обед.

– А можно?.. – Черви задёргались с удвоенной силой, реагируя на мой голос, и к ним добавилось ещё две особи. – Можно их убрать?

Окл задумался.

– Они мне мешают сконцентрироваться на правильной формулировки желания.

По безмолвному приказу чудовища уползли под землю.

– Говори, – требовательно бросил Окл.

– Уф. Дай минутку отдышаться. Эти твари меня так перепугали… Я, наверное, поседела, – затараторила, вставая на ноги и осматривая пряди каштановых волос.

– Нет. Не поседела. Говори уже своё желание.

– Не торопи, у меня чуть сердце из груди не выскочило. Нельзя было как-то предупредить, что по пескам опасно ходить?

– Там табличка была. Ты её что, не видела?

– А?.. Табличка? Она об этом предупреждала? Извините, не смогла прочесть её правильно. Неучи какие-то её написали и поставили.

– Что-то ты разболталась…

– Я так стресс снимаю. Меня всю трясёт, смотри! – Я вытянула руки в сторону Окла, демонстрируя нервный тремор. – Может, ты меня перенесёшь в безопасное место?

– Это твоё желание?

– Это вопрос.

– Нет – мой ответ.

От пережитого стресса и прибавившейся к нему обиды на глаза выступили слёзы. Я поджала губу, не намереваясь сдерживать себя. «Хочется реветь – реви», – так сказал психотерапевт на первом сеансе. Окл на специалиста данного профиля не походил, поэтому он и его мир довели меня до грани.

– Без слёз, – сухо бросил бессердечный бог.

– А-а-а! – затянула я.

Черви из песка взмыли в воздух, клацая зубастыми пастями. Ну прям ансамбль «Песни и пляски»: я за вокалиста, а чудовища на подтанцовке.

– Твоих слёз не хватит, чтобы разобраться с червями.

– А-а-а! А… – оборвалась моя песня из-за резкого рывка вверх. В шоке уставилась на трясущихся чудовищ и тёмную фигуру бога далеко внизу под ногами, не понимая, с чего это я взмыла в воздух. Окл решил сжалиться таким странным образом?

– Зачем попёрлась в пустыню? Жить надоело? – прорычал кто-то в макушку, крепче прижав меня к себе.

Взгляд переместился на руки, обвившие меня под грудью. Не мои. Потому что своими я принялась колотить наглеца, напавшего сзади.

– Отпусти! Я не вернусь в твою башню!

– Хочешь спасти червей от голода? – этот вопрос заставил меня замереть.

– Нет! Не отпускай! – Крепко вцепилась в мужские ладони, надеясь, что они не превратятся в когтистые драконьи лапы. – И унеси меня отсюда!

Ничего не ответив, дракон-похититель, разрезая воздух огромными кожистыми крыльями, устремился в ту сторону, где за каменными хребтами скрывалась башня. Если бы он в первый раз предстал передо мной в таком виде, я бы приняла его за демона. Несмотря на то, что демоном этот гад не являлся, на звание ангела он тоже не тянул.

Чёрная крылатая фигура залетела в окно полуразрушенной башни. Поставив свою ношу на пол, Норман разжал руки и убрал крылья, впуская лучи заходящего солнца в покои. Полина покачнулась, ноги после полёта плохо слушались, но совладав с собой, резко развернулась и отскочила от опасного парня.