Толковых мыслей не было. Ни одной. Сара глядела на крошечный экран, куда с наружных камер текло изображение, и видела лишь старую и мрачную станцию, похожую на карусель. Три широких обруча, насаженных на длинное основание, которое формой напоминало здоровенную космическую иглу. После происшествия вращался лишь один, самый мелкий из них. Грустно помигивали красные редкие огни.

Они много раз пытались связаться со станцией — безуспешно. Ни члены экипажа, ни ИИ не отзывались. Запуск дальнего сканирования тоже ничего не дал. Вокруг Спэйс Нидл будто раздулся огромный незримый пузырь, где затухли и исчезали любые сигналы. Казалось, станция была мертва. Или находилась в коме. Пятьдесят восемь человек — ни звука. Гробовая тишина. Неужели все они погибли?

Она столько раз прокручивала запись, что ей уже начали сниться кошмары. Это все, чего она добилась, как одержимая мотая запись вперед и назад. Назад и вперед. Вопросы. Нерешаемые вопросы висели в воздухе — смеялись, издевались над ней, раздражая и уязвляя самолюбие.

Что там на самом деле произошло? Кем были эти призраки и откуда пришли? И самое главное — как их одолеть, когда они вытворяют такое? И вообще можно ли их одолеть?

Пришел Жан — щеки красные, улыбка до ушей, весь такой подвижный, будто на пружинах. Чему радовался — непонятно, но сразу видно: холодок не принимал давно. Круглолицый пьюр сел рядом, на ее койку, источая шоколадно-спиртовый запах.

— Ты что, выпил? Серьезно? — спросила она.

— Не смог отказать штурмовикам. Классные ребята, — ухмыльнулся он и спросил. — Так заметно?

— За милю разит.

— Ой, да ладно, не сгущай краски, — отмахнулся он. — Могу и тебе принести. Неизвестно, что нас там ждет. Жизнь — коротка.

Жан придвинулся к ней так близко, Сара чувствовала его дыхание. И пышущее жаром тело. Она предвидела, что сейчас произойдет. И это произошло: пьюр попытался ее поцеловать. Ей пришлось вежливо отстраниться и положить сложенные пальцы на его вытянутые и влажные губы.

Жан вздохнул, погрустнел, надулся, как обиженный ребенок, и прошептал сквозь ее пальцы:

— Жаль.

— Прими дизэмпатик, — посоветовала Сара, когда он поднялся.

— Ну у меня есть хотя бы шанс? — спросил пьюр, стоя в дверном проеме. — Может, дело в холодке? Я вот когда им закидываюсь… Или дело во мне?

Сара настырно молчала. Пока пьюр, огорченный отказом, не оставил ее в одиночестве. Тогда она покачала головой и сказала:

— Ох, Жан.

Она улыбнулась, представляя, как массирует ему ступни, наряженная в костюм феи. Пестрое короткое платьице, прозрачные крылья за спиной, тонкая диадема в волосах. Как глупо и смешно. А ведь пришлось бы, если бы он согласился отдать ей дело об ограблении? Мики… Ей всегда везло больше, чем другим.

В одном Жан был прав: их ждала неизвестность. Их ждала встреча с призраками, которых по отчету было как минимум двое. И они казались совершенно неуязвимыми.

Дик, сколько до стыковки?

Двенадцать минут тридцать секунд.

Станция встретила их мраком, скрипами и тревожным шепотом. Ну хоть гравитацией побаловала, и на том спасибо.

Штурмовики, бряцая амуницией и оружием, высыпали в темный коридор Спэйс Нидл первыми. Лучи фонарей вспороли мрак, белые пятна лихорадочно забегали по серым стенам. Потом вышел Жан, следом — Сара, чувствуя, как позади нее высокой горой нависает советник. Станция выглядела тесной и неприятно мрачной, словно старая подводная лодка.

Отвергнутый Жан старался не смотреть в ее сторону. Молча раскрыл кейс, выпуская на волю дронов. Он все-таки внял ее совету: принял дизэмпатик перед тем, как браться за дело. Сара тоже откинула крышку кейса, обнажая ожерелье пьюра. Пять дронов вспорхнули в воздух, сверкнули в лучах фонарей и, собирая инфу, исчезли во тьме в поиске живых и мертвых. Шестой повис над плечом, освещая ей путь.

Штурмовики разделились на несколько групп по три-четыре человека, чтобы максимально расширить зону поиска. Еще кто-то сопровождал советника, кто-то Жана. Ей тоже приделали хвост в виде двух бойцов. Первому, наверное, было под сорок, широкие плечи, на лице — ноль эмоций. Вторая — крепкая, но симпатичная девушка лет за двадцати пяти, с большими сияющими глазами и приятной улыбкой. Вся такая подвижная, энергичная, словно пантера. Оба, к счастью, умели держать язык за зубами. Меньше всего Саре сейчас хотелось отвлекаться на болтовню.

Узкий коридор с серыми стенами, белый свет трех фонарей, тихий шорох шагов, дизэмпатик отчаянно борется с естественным страхом, и будто чей-то ехидный голос в голове спрашивает: «Ты хотела получить настоящее дело?»…

Ей на осмотр отдали нижнюю часть западного сектора, где, кроме теплиц гидропоники, больше по сути ничего и не было. Но не успела она проделать и тридцать шагов, как дроны, убежавшие далеко вперед, уже обнаружили двух мертвецов. Без видимых повреждений.

Жан оказался прав. Худшие опасения сбывались: на связь с "Радбосом" никто не выходил потому, что выходить, по всей видимости, было просто некому. Все, кто находился на станции, были мертвы. Пятьдесят восемь человек… Это было стремительное нападение. Это было уничтожение — безжалостное и необъяснимое. Это было…

Сара взяла обеими руками эирган и подумала, что в борьбе с призраками он ей вряд ли поможет — возможно, заряд пройдет сквозь них так же, как они проходят сквозь плоть, не встречая сопротивления. На нее начала накатывать тревога — пока еще тихо, вкрадчиво, еле заметно.

Если бы она знала, как прикончить тварей, стало бы проще. Но ей были известны лишь их сильные, нагоняющие жуть стороны. И ни одной слабой. Она остановилась и впрыснула холодок.

Обнаружено превышение дизэмпатического средства, — взволновался заботливый Дик.

Спи, — приказала она, но быстро опомнилась. — Нет, очнись. Ты мне еще понадобишься. Поговорим об этом позже. Только, пожалуйста, не мешай мне сейчас.

Этот момент рано или поздно должен был настать. За трое суток она всадила почти месячную норму холодка, заглушая страх перед космосом, призраками, смертельной опасностью и проветривая, остужая голову для размышлений о деле, которому уже было не очень-то рада.

Штурмовики не без зависти поглазели на то, как пьюр закинулась драгоценным холодком, чтобы приглушить тревогу. Они тоже боялись, хоть и держались гордо. Страх выбелил их лица, метался в глазах, блестел капельками пота на бледной коже.

Советник Грей долго раздумывал над тем, показывать ли отряду штурмовиков ту неприятную запись. В итоге все-таки решился, предостерегая чуть ли не под страхом смерти слив подробностей грядущей операции на Спэйс Нидл. Но экипаж "Радбоса" так и остался в неведении, понятное дело, чуя неладное. Целый советник, два пьюра, которые обычно работали в одиночку, и несколько десятков штурмовиков — тут даже полный дебил догадается, что на станции заваривается какая-то жутковатая каша.

— Хотите? — предложила Сара.

Они согласились не раздумывая, дружно покивав. Впрочем, Сара их ничуть не винила. Кто откажется от холодка, когда впереди неуязвимый и неведомый враг, быть может, из иного мира, где проходить сквозь стены и плоть — привычное дело.

— Только советнику не вздумайте говорить, — предупредила она.

— Могила, — с улыбкой произнес мужчина. — Я, кстати, Коннор.

— Элли, — представилась девушка.

— Сара.

Она впрыснула им холодок, прикидывая в уме, что если с таким рвением будет тратить дизэмпатик и дальше, то скоро исчерпает все запасы. И на обратную дорогу до Лост Арка его просто не останется.

Едва Сара сделала шаг после недолгой остановки, как в ее голове словно взвыла сирена. В секторе гидропоники один из дронов нашел выжившего, заваливая радостной инфой мозг своей обдолбанной в хлам хозяйки. Но и это было еще не самым поразительным. Сара знала уцелевшего. Вернее, уцелевшую. Это была Джу, с которой они выросли в одном приюте и несколько лет даже делили комнату. Пока ее не удочерил Гарри — наставник, воспитатель и… сраный козел.