— Я просил доктора Клейна сообщать мне о любых происшествиях. Полагаю, труп — это происшествие.

— Думаешь, хакерская атака и труп как-то связаны?

— Не знаю. Может, и никак. Но этот институт словно Бермудский треугольник. Ты ведь не знаешь, да?

— О чем?

— Как погиб его прежний руководитель. Дело вел Пинг. Говорит, что стопроцентный несчастный случай.

— У тебя есть сомнения.

— Нет. На камере все ясно видно. Но тенденция настораживает. Когда, кстати, у вас свидание?

— О-о. Уже разболтал, значит.

— Я знаю один хороший ресторанчик. Стэйки — пальчики оближешь. Самые низкие цены на натуральное мясо в Лост Арке.

— Мне кажется, натуральное мясо в Лост Арке везде стоит одинаково дорого.

— Жаль, я не согласился на массаж ступней, — рассмеялся Жан. — В следующий раз, когда тебе захочется дело, придумаю что-нибудь поразвратнее. Ладно, увидимся на месте.

Новый аэрокар пошел на снижение. Он резал небо легко и почти бесшумно — так странно, совсем не привычно. Ничего в нем не гудело, не трещало и не лязгало, как прежде. Саре казалось, что она находится не внутри огромной и тяжелой консервной банки, а просто сама по себе летит среди облаков, закинув ногу на ногу. Да и садился новый аэрокар, словно опускался на перину.

Снаружи было жарко и душно — не то что в салоне. Стоял полдень, и солнце уже раскалило все, до чего дотянулось своими жгучими лучами. На стоянке пахло нагретым металлом и немного лесом.

Ее уже встречали. Курносый коротышка лет двадцати пяти, с блестящим от пота лицом и бегающими глазами. На нем был светлый халат, по левому рукаву тянулась серая полоска грязи, как если бы им протерли пыльную поверхность.

— Томас, — назвался коротышка. — Ассистент доктора Клейна.

— Сара, — представилась она, вытаскивая из машины темно-синий кейс. Голубая форма не требовала дальнейших пояснений. — Идемте.

Они направились к высокому зданию, походившему на ракету или большую, белую хлопушку. Возможно, из-за недавнего визита Жана ассистент доктора Клейна уже привык к пьюрам и не испытывал страха или излишней тревоги.

Саре это нравилось. Обычно люди при виде голубой формы вели себя иначе: мекали и бекали, не в силах связать пару слов, смотрели на нее вытаращенными глазами, как на злое божество, сошедшее с небес, случалось, что и столбенели. Она устала от впадающих в ступор всех без исключения участников расследуемых ею дел. На Томаса голубая форма пьюра не оказала никакого эффекта.

— В общих чертах — что у вас произошло?

— Старый портал… В нем появился труп. Человека.

— Понятно, — спокойно сказал она, так как уже впрыснула холодок, который на время приглушил ее эмоции. — И куда этот портал ведет?

— На Спэйс Нидл.

— А есть вероятность, что тело подбросили в вашей лаборатории?

— Не, — ухмыльнулся Томас. — Он стоит у всех на виду. Не думаю, что кто-нибудь смог бы пронести целый труп и остаться незамеченным. К тому же — зачем?

Сара промолчала, не соглашаясь со своим спутником. Например, кто-то мог попытаться скрыть следы преступления, произошедшего здесь, в Институте транспорта и коммуникаций, а не на космической станции, с которой после осмотра места преступления надо будет обязательно связаться. Если это, конечно, возможно.

— Кто обнаружил тело?

— Я, — ответил Томас. — Как пыхнуло, я чуть не обделался. Портал старый, новые так не горят. И не шумят.

— Когда это произошло, поблизости находился еще кто-нибудь?

Томас задумался.

— Да почти все были на месте. То есть еще девять человек. Они тоже заметили вспышку.

— Конфликты между работниками?

— Вроде нет… никаких конфликтов.

Они добрались до института. Перед ними уже разъехались створки дверей, когда Сара раскрыла кейс, обнажая ожерелье пьюра, — шесть темных, круглых и блестящих дронов, напоминающих крупные, размером с кулак, черные жемчужины.

Нежное касание оживило ожерелье, и дроны темными бусинами заплясали вокруг хозяйки, собирая урожай инфы: от крошки на полу до видеофайлов с камер наблюдения. Когда она окажется на месте преступления, то будет знать все: кто входил, кто выходил, кто случайно пролил кофе, кто не имеет привычки вытирать ноги после того, как залез в грязь, а кому следует купить шампунь от выпадения волос. А то вон роняет их, словно линяющая псина.

Дик, инфа поступает в облако?

Да, — отрапортовал корешок.

И Сара, окруженная плавающими дронами, последовала за Томасом, почти сразу наткнувшись на подозрительный след. Она посмотрела на дату: во вторник институт посещал Виктор Шварц. Тот самый психолог, который в тот же день безуспешно пытался вправить ей мозги. Он еще так странно смутился, когда она оказалась на его виртуальном пляже. Чем он тут занимался? Оказывал психологическую помощь, навещал приятеля или…

— К вам вчера приходил психолог по имени Виктор Шварц. Знаете, что он тут делал?

— А, да, — ответил Томас. — У него были проблемы с наноидами.

— Что именно случилось?

Томас пожал плечами.

— Спросите доктора Клейна.

— Спрошу.

Они вошли в зал, заставленный телепортами, и, не останавливаясь, начали его неспешно пересекать. Место, где они оказались, походило на цех по сборке кабин лифта разных форм и размеров. Вычурные и совсем простые. Большие, куда поместился бы аэрокар, и маленькие, словно собачьи будки. С прозрачными и не очень стенками. То тут, то там что-то искрилось или вспыхивало голубым пламенем.

Сара отпустила ожерелье на волю, и шесть дронов закружились по залу, чтобы впитать терабайты и терабайты данных. Тем временем Томас подвел ее к громоздкой телепортационной установке, на дне которой лежал труп.

До нынешнего дня Саре не приходилось видеть жертв телепортации. Тело как будто лишили всей влаги. Оно было скорченным, безглазым и полностью обезвоженным. Казалось, только тронь — рассыплется прахом. Именно им и пошла версия о подброшенном трупе. Донести его в таком состоянии было нереально — все равно что фигуру из песка. Иссохший труп просто не перенес бы никакого перемещения.

Сара вновь открыла кейс, извлекла микропроекторы и разбросала их по сторонам, огораживая желтыми голографическими лентами место преступления. Томас поспешил убраться из выделенной зоны, но остался неподалеку. К нему присоединились еще зеваки, двое хмурых мужчин лет за сорок и совсем молоденькая девушка.

Стая дронов, выпущенная на свободу, порхала по залу, загребая инфу. Место преступление было огорожено. Жертва спокойно лежала на дне портала, никуда убегать не собиралась. И…

И Сара понятия не имела, что делать дальше. Если бы труп был обыкновенным, она, исходя из положения тела, попросила бы ожерелье сформировать голограмму его падения, его предсмертного движения. Привычно повертела бы, покрутила ее, а там, глядишь, ниточка бы и потянулась. Но с трупом в телепорте прежние приемы не работали, а дроны пока не нашли ничего любопытного. Ухватиться было решительно не за что. Разве что… Жертва лежала в такой позе, будто перед смертью, перед тем, как войти или броситься в портал, обнимала кого-то или держала что-то. Высушенные руки сходились неровной дугой над грудью.

В помещении сделалось тихо. Почти все сотрудники института подтянулись к голографическим лентам, чтобы поглазеть на пьюра за работой. Но продемонстрировать им пока было нечего. Настоящее место преступления висело где-то там, среди звезд. А может, никакого преступления и вовсе не было, а этот несчастный шагнул в портал из-за неразделенной любви. Или случайно, под градусом, заскочил не в ту кабину на Спэйс Нидл.

Тишина продлилась недолго. Дроны уловили внезапные восторги, словно в институт вдруг решил заглянуть какой-нибудь известный блогер. Шум приплыл из коридора, по которому они с Томасом шагали несколько минут назад. Сара приказала дронам показать источник суматохи, и при виде картинки подумала, что серьезно бы удивилась, если бы не находилась под холодком. Из коридора выходили двое: Жан и представитель Совета. Жан был крупным мужчиной, но идущий с ним рядом советник настоящей горой. Строгий черный костюм, смуглая кожа, бритый череп, могучие плечи и квадратная челюсть. Казалось, пожелай он — и одной рукой поднимет идущего рядом с ним Жана.