Девочка-кукла – молчунья в наряде -

Слово смолчит – не дерзит…

Сядет в углу на подушке дивана -

Он не заметит слезы.

Девочка-кукла – красивая кукла,

В длинных размахах ресниц,

И для него из фарфора игрушка,

Милая нежность зарниц…

Кромешность жжётся на холсте:

Уста смыкает роза.

Лечу опять одна во сне,

Кругом одни лишь звёзды.

Закрыть картину на засов

И переставить планы -

Но бабочку сжимает брошь,

Блестит в ней соль каратом.

И сон один – всегда один:

Кругом летает пустошь.

И говорит мне в уши мир

Тем голосом, что душит.

И что мне падает на лоб?

Зажатый кнут иль пряник?

Скорей возьми меня на холст,

Февраль – Шагал-титаник!

Красив весенний лес в цвету,

Но сад вишневый лучше.

Я к дому матери бегу -

А дом цветет, как кустик -

Вишневый кустик снежно бел,

А рядом дом кирпичный,

За домом сад белеет в мел,

В нём расцветает дичка,

Подросток дикий – яблонь цвет -

Растет назло морозам,

Хотя не белый там ранет,

Но запах, будто розы…

Черемуха кидает мне привет

На плечи из ресничек,

А запах вдруг меня зовет

Бежать на речку с книжкой…

Как мне до боли это жаль,

Когда была я юной,

С подругой шли по гальке вдаль,

Чтоб затеряться в чуде…

Не знаю, много ли ушло в забвенье песен,

Которые тебе весной пропеты нежно,

В лоскутик память сердце рвёт – немеют плечи,

Немеет голос – ты молчок – дрожат колени.

Немеют губы на ветру – немеют губы,

Слеза стекает на ветру – слеза стекает,

Играют в небе облака – играют в небе,

Играет нами синева – играет нами.

Я не ждала тебя уже, и не мечтала

Увидеть снова по судьбе, и не желала

Войти в одну и ту же дверь – не ожидала,

Вошла – и вот меня ты ждешь, а я смолкаю.

Все всколыхнулось от потерь – над нами ветер

Летает будто по судьбе, и снова лето,

Вдыхаю аромат страстей – свеча и вечер,

Сливаюсь в счастье за предел объятий нежных.

Любимый станет стаей птиц, летая в мае,

Мне в небе улыбнется лик сквозь птичью стаю…

Увижу облик меж ресниц в небесном крае,

Слеза прольётся через крик – я замираю.

Когда-то видеть довелось

Мне "огоньки от папиросы"

Сквозь мглистый сумрак летом в ночь!

По кладбищу носились волки!

Путь из деревни пролегал

В обход по сельскому кладбищу,

И стая в три десятка глаз

Бежала следом за машиной.

Тогда, мне, девочке, с отцом,

Сидящим рядом, было страшно,

А вдруг машина не пройдёт

По колее лесного царства.

Их было много – гнал их голод,

Туман ложился над селом,

Глаза горели вдоль дороги,

И тишина рвалась за мной.

Теперь, глядя на небо ночью,

Когда там красная луна,

Я вижу глаз волчицы томной

И выть хочу: «Спасите нас!»

Поэт ребристой светотени,

Читающий роман,

Стихи завернутой страницы

И пожелтелый адамант.

Любитель нежной-нежной кожи,

Пергамента страниц,

И букв на белом, чёрных линий,

Как абрис чёрненьких ресниц.

Всё это Ваше наслажденье -

Придуманный роман -

Всё это Ваше наважденье -

Всемирный опыт и обман.

Читатель мой, глухой и бедный,

Любитель высших сфер,

Читает в лицах многих песен

Небесной музыки квартет.

Художник, славный, кистью водит

По полотну любви,

И краски в тон его уводят

От горизонта до земли.

Я гимн ему слагаю звонко,

Поэт – любитель муз -

Себя не видит, что по кромке

Ползёт канатоходцем душ.

Первопроходец по нетленным

Дорогам вечных тем,

И барабанщик у Вселенной,

Передающий ритм небес.

Вселенная что вечный клавесин для нас -

А мы как чёрно-белые квадраты в вечном споре.

Для нас пропишут музыку небес с утра,

А мы сыграем чётко и по нотам дирижера.

Что знают клавиши о музыке небес,

Раз не дано услышать им симфонию в мажоре?

Они торжественный танцуют полонез,

Не видя нот времен у композитора в просторе?

Вселенная – и клавесин, и дирижер.

А мы звучим, как ноты разной высоты в миноре,

И лишь сливаясь в многозвучиях сестёр,

В аккордах фатума, в октавах рока близнецовых…

Небесный вальс танцуют люди по судьбе,

А кто-то быстро пролетит, вращаясь на орбите,

А кто-то в детской карусели станет в центр

И пожалеет, что ступил на путь кривых в софите.

Сосновый бор стоит давно в неволе,

Нахохлившись под тяжестью проблем,

Снегами скатывают дети горки

То санками, то лыжами до вен

На черепе лысеющего старца,

Укутанного пухом до колен,

Игольчатый зелёный царский саван

Изрешечен от стрельбищ и потерь…

Когда-то старца украшали скалы,

Река с широким донцем там текла,

Его любила, синью брызг ласкала,

Как женка верная, в постель звала.

От скал осталась пропасть и забвенье,

Река согнулась старости вослед,

Старик седой стоит в оцепененье,

Судья немой делам людским сто лет.

На скользком камне я стою -

Внизу холодная водица,

Поток несёт хрусталь на юг -

Вода прозрачная искрится.

Скользит стопа босая в воду -

Отдавшись воле волн на миг,

Горячий пропускаю холод -

Немею – пульс прогрыз мой крик.

Потоку отдаюсь с надеждой,

Бреду по острой гальке… дрожь,

Мне страшно: и поток безбрежный,

И зубы отбивают дробь.

Потоком увлекаюсь сильным

В движении бурливших волн,

Меня несет волна в стремнине -

Иду в течении на боль.

Себя прожаривая хладом,

Потоку отдаваясь вся,

Бреду сквозь толщу вод и камней

Навстречу дальним берегам…

Ещё чуть-чуть – и я на камне -

А там шажок – и я прошла,

Изрезав сердце в кровь и в память,

Свой путь к далёким берегам.

Вся наша жизнь – игра ребристой светотени!

Полоска у судьбы притянет белый бант -

И ты готов парить над сетью "Интернета"!

А чёрная в судьбе – да чёрт с ней – будет фант!

И будет жизнь играть на лике у ребенка

Эмоций чувственных, прошедших у судьбы

Страстей-идей и многих-многих песен,

Рожденных из души, как детские мечты.

Душа поэта – чистая душа ребенка -

Вместит в себя цветной, безмерный, разный мир…

Играют нами ярко наши светотени -

Рельеф, возникнув, станет всеми зрим…

Стою на мосту и кидаю монетку,

Сюда приведи ты, судьба-лиходейка,