Черёмуха белёным покрывалом
Накрылась, точно спрятала свой лик.
Трава иголками тропинки шила,
Сухой репейник с осени стоит
И охраняет вход наш у калитки,
И мимо нелегко его пройти.
Как хорошо, что ты приехал рано,
Садись за стол – устал же ты в пути!
В окно берёза потрясла украдкой
Серёжками, чтобы тебя смутить.
Я не ревную к девице белёной,
Её мы вместе для себя нашли,
Как лавочку, что у подъезда помнит
Весёлый смех у молодой любви.
Как хорошо, что ты приехал рано…
Как хорошо, что ты приехал рано…
Ведь мог и опоздать…
-– Тыл… всё для фронта, для победы! –
Вагоны, вагоны, вагоны, бегут…
Мальчишки глазёнками их провожают
И пятый разъезд, что почтовое жало
Изъело их душу, когда повезут
Отцов на войну: повезут, повезут.
А годы бегут, наполняясь бедой:
Мальчишки, девчонки лихих сорок пятых.
Лихая година – взрослели ребята,
Мужчин заменяли, взрослели душой:
Кому похоронка, кому письмецо.
В тылу надрывались, учились зимой,
Для младших своих становились опорой,
Отцами, которых не стало так скоро,
И мамам они подставляли плечо,
Когда не хватало ни сил и ни слёз.
А младшие сами копались в земле,
Чтоб голод не смог их сгубить потихоньку,
Стояли по суткам за хлебом с котомкой,
Делили втроём карандашик и мел
И сами учились – умели взрослеть.
Вагоны, вагоны, вагоны, бегут…
Мальчишки глазёнками их провожают
И пятый разъезд, что почтовое жало
Изъело их душу, когда привезут
Отцов к ним назад: привезут, привезут.
-– Синий край –
Легкость за спиной – а ты на крыльях -
Пусть целый мир смешон,
Нежность к любимым – и смех красивых -
Пусть день твой не прошёл.
Каждый живет, не тужит:
Калейдоскоп простой.
Синий край простужен
Под золотой каймой.
Свет от улыбки – а ты летаешь -
Друг за тобой горой.
Верность к любимым – и слёзы тают -
Пусть день твой зацветёт.
Каждый живет, не тужит:
Калейдоскоп простой.
Синий край простужен
Под золотой каймой.
Если ты один – то не летаешь,
И тяжесть за спиной.
Смелость за мысли – и ты бросаешь
Груз – и твой день поёт.
Каждый живет, не тужит:
Калейдоскоп простой.
Синий край простужен
Под золотой каймой.
-– Я задую свечу –
Я задую свечу, помолюсь на восток,
И иссякну слезой, как забытый исток,
Где рябина горит, как рябая беда,
В захолустную ночь, принося хладный дар.
Я задую свечу, обниму свою боль
Я задую свечу – и сменю свою роль.
Отпуская любя, позабуду мечтать,
И закончу роман… Где же силы мне взять?
У дороги почтарь не найдёт ко мне путь,
Я устала кричать и слезами тонуть.
Я задую свечу, заглотну свою соль
И на сердце своём я поставлю пароль.
Я задую свечу, помолюсь на восток,
Я иссякну слезой, как забытый исток.
Ты прости меня, боль, не хочу больше снов,
Ты лети моя, боль, не касаясь даров.
Я задую свечу, обниму свою боль
Я задую свечу – и сменю свою роль.
-– Антуан –
Ты мой храбрый авиатор,
Антуан Мари Роже!
Поднимаешь в небо трактор,
Что заглохнул в вираже.
Консуэло виновата,
Что застрял пилот в песках,
Новый год в песках из злата,
Жажда, жар, – и в облаках.
Меньше слов, конечно, меньше,
Роза – пытка от воды,
И у тени с ядом внешним
Растопырены шипы.
Он ушёл навстречу звёздам,
Вечный птичий капитан,
Утонул в морском полёте,
Как в пустыне караван.
-– Сокол сапсан –
Умный взгляд стремительной птицы
Воздух в дымке резал и бил,
В поле ходит всё колесница
С осью ярких солнечных спиц.
Перья с медью скрыли убийцу,
В небе сокол плавно парит,
Не растёт давно там пшеница,
А полынь с крапивой дурит.
Лишь листочки клейкие нежно
Взяли в плен пернатых друзей,
Скоро пыль осядет небрежно
Вдоль пути на ряд тополей.
Прячет грязь высокую травку,
Мусор вдоль дороги лежит,
Зарастает память в канавке,
Время-тень за птицей бежит.
-– Сон-трава –
Сон-трава по оврагам растёт,
И любовь от натуги поёт.
Где же тайна лесная живёт?
Где же миром владеет полёт?
Там у лесного ручья,
Там у зелёного мха,
Там у меня, у тебя
В небе растут облака.
Стук по рельсам и стук-перестук,
Шёлк на теле горит за версту,
Сердце ритм потеряло и звук,
Взгляд мой пал на траву и листву.
Там у лесного ручья,
Там у зелёного мха,
Там у меня, у тебя
В небе растут облака.
Там мне милые песни поют,
Там у дома берёзы растут,
Там цветы у сирени цветут,
Там любимые ждут, меня ждут.
Там у лесного ручья,
Там у зелёного мха,
Там у меня, у тебя
В небе растут облака.
-– Глаза –
До сих пор у этой девушки глаза,
Грустные, и с улыбкой очень грустной
По земле она проходит не спеша,
Принимая всё, что ей не нужно.
От чего она грустит частенько?
От того, что девочка ещё в душе?
Верит, что красивы человечки,
Что над миром солнышко весь день.
От того, что люди не умеют
Слышать и услышать без потерь,
Что немного есть на свете белом,
Маленького счастья без проблем!
От того, что где-то на портрете
Грустная душа живёт в глазах,
Что художник ото всех на свете
Прячет под холстом её глаза.
-– Ария не Кармен… –
Оборки в крепдешиновой возне
Взлетают в небо и ложатся строчкой.
Уймись, река, из берегов затей
Цыганского бессрочного покроя.
Где взлёт идёт волна моих кудрей,
Песочного завитого не богом слова,
Где в страхе обмирают на струне
Мои натянутые связки сольно.
Хрусталь небес горит в моих очах
И прожигает чьи-то в дёрне слоги,
Колючие, как истовый монах,
Зажатый келью, злобно-одинокий.
Огонь играет ритм в бою меча
И сыплет ятаганным в слове кроем,
Зажги, моя душа, огонь в речах!
"Из искры пламя" возрастёт не втрое!
Остатки солнца юбкою небес
Сметает долгожданная Юнона,
И истина горька, и горек хлеб,
Как опыт разрушений Парфенона,
Где храм воздвигнут был – потом мечеть
Сменила пост зеркального канона.
На квинту вверх и резкий звук мечей
Разложенного в нотах слов закона.
--– В лужах небо пузырится –
