В 1921 году, когда начинался НЭП, ОГПУ создало внутри Советской России ложную антисоветскую организацию – Монархическое объединение Центральной России. Когда-то это была настоящая организация, основанная царскими генералами в Москве и Ленинграде, но ликвидированная советской службой безопасности в 1919-20 годах. Бывшие члены этой организации, среди которых были царские генералы и представители старой аристократии, перешедшие на сторону СССР, номинально возглавили движение. Их новая лояльность советскому режиму не вызывала сомнений, поскольку они предали своих бывших друзей по антикоммунистическому подполью. Это были царские генералы Брусилов и Зайончковский; царский военный атташе в Югославии генерал Потапов; и царский транспортный чиновник Якушев. Самым активным агентом «Треста» был бывший офицер разведки Генерального штаба в царской России, чьи множественные фамилии включали Опперпут.

Агенты Треста выезжали за границу и устанавливали конфиденциальные контакты с настоящими лидерами антикоммунистической эмиграции, чтобы (якобы) координировать деятельность против советского режима. Среди важных эмигрантов с которыми они встечались были Борис Савинков и генералы Врангель и Кутепов.

Эти агенты сообщали своим связным, что антисоветское монархическое движение, которое они представляли, уже прочно обосновалось в Советской России, проникло в высшие эшелоны армии, службы безопасности и даже в правительство, а со временем захватит власть и восстановит монархию. Они убедили лидеров эмигрантов, что режим претерпел радикальные изменения. Коммунизм потерпел полный крах; идеология мертва; нынешние лидеры не имеют ничего общего с фанатичными революционерами прошлого. В душе они были националистами, а их режим превращался в умеренный, национальный режим и вскоре мог рухнуть. НЭП следует рассматривать как первую важную уступку на пути к восстановлению капитализма в России. Вскоре последуют политические уступки. Поэтому, говорили агенты «Треста», любое вмешательство или враждебный жест со стороны европейских держав или эмигрантских движений будет неразумным, если не трагичным, поскольку это только сплотит русский народ вокруг своего правительства и тем самым продлит его выживание. Европейские правительства и эмигрантские лидеры должны прекратить антисоветскую террористическую деятельность и изменить свое отношение к советскому режиму с враждебного на пассивное принятие. Они должны предоставить дипломатическое признание и расширить торговлю. Таким образом, у них будет больше возможностей внести свой вклад в эволюционный процесс. Эмигрантские лидеры должны вернуться в Россию, чтобы внести свой вклад.

Естественно, среди эмигрантов были сомневающиеся, но авторитет руководителей организации (в частности, генерала Брусилова) убедил большинство. Они приняли за чистую монету дезинформацию Треста и передали ее своим влиятельным друзьям в европейских спецслужбах. К тому времени, когда она была распространена среди правительств как «секретная» разведка, она звучала очень впечатляюще, а когда со временем одна и та же история подтверждалась источником за источником, она стала «секретной и надежной». Спецслужбы Европы были преданы своему делу, и было немыслимо, чтобы все они могли ошибаться.

Пока Трест процветал, ОГПУ полностью или частично взяло под контроль два других движения, призванных повлиять на политический климат в поддержку НЭПа. Это были «Смена вех» и «Евразийское» движение. Первое использовалось советской службой безопасности для введения в заблуждение эмигрантов и интеллектуалов в Европе, чтобы они поверили, что сила коммунистической идеологии идет на убыль и что советский режим эволюционирует в более умеренное, национальное государство. При неофициальном содействии правительства движение издавало в Праге и Париже еженедельный сборник «Смена вех», а в Берлине – газету «Накануне». В 1922 году советское правительство, рискуя, разрешило издавать в Ленинграде и Москве два журнала – «Новая Россия» и «Россия». Они должны были оказывать аналогичное влияние на интеллигенцию внутри страны.

К 1926 году все публикации движения «Смена вех» были свернуты, движение распущено, а некоторые его лидеры в Советском Союзе арестованы. Официальная советская публикация частично подтверждает эксплуатацию движения и описывает его конец. Вскоре после этого деятельность «Треста» была прекращена с арестом тех противников режима, которые имели неосторожность показать себя таковыми, связавшись с «Трестом».

Чтобы произвести впечатление на советских людей, по всей стране проводились судебные процессы над представителями оппозиции – некоторые подлинные, некоторые фальшивые. За рубежом использовались различные средства, чтобы нанести ущерб, сорвать и дискредитировать как эмигрантские движения, так и европейские спецслужбы. Агенты тех и других – некоторые подлинные, некоторые ложные – публично судились заочно; лидеров эмигрантских движений, европейских журналистов, бизнесменов, дипломатов и правительственных чиновников шантажировали, под предлогом их участия в работе на советскую разведку; отдельных лидеров эмигрантских движений, включая Бориса Савинкова и генерала Кутепова, а также эстонского посла в Москве Бирка, похищали; компрометированных шпионов обменивали или возвращали; отдельных лиц и правительства выставляли на посмешище как «дураков, обманутых ловкой провокацией ОГПУ» или оказывали давление или шантажировали угрозой дискредитации. Например, в 1944 году, во время советского занятия Финляндии, Жданов угрожал финскому президенту Маннергейму, что если он не подчинится советским требованиям, то будет предан публичному суду за участие в антисоветской деятельности во время операции «Трест» и таким образом, будет вытесненым из политики.

НЭП был официально завершен Сталиным в 1929 году, что было названо «социалистическим наступлением на всех фронтах». Концессии иностранным промышленникам были отменены; частное предпринимательство было запрещено; частное имущество было конфисковано; сельское хозяйство было коллективизировано; усилились репрессии против политической оппозиции. НЭПа могло бы и никогда не быть.

Сельское хозяйство, промышленность и торговля значительно улучшились во время НЭПа. Хотя НЭП не смог привлечь крупные кредиты с Запада, он принес технологии и новое эффективное оборудование. Тысячи западных техников помогли индустриализации Советского Союза, а западные фирмы построили там важные заводы. Справедливо сказать, что основы советской тяжелой и военной промышленности были заложены в 1920-е годы с американской, британской, чехословацкой и, после Рапалльского договора (1922), немецкой помощью. Германия сыграла особенно значительную роль в советской милитаризации. Согласно секретным пунктам договора, немцы помогли построить в СССР современные авиационные и танковые заводы. Коммунисты цинично говорили об иностранных концессионерах и бизнесменах как о «помощниках социализма». Было начато долгосрочное планирование и индустриализация. Признание Советского Союза Западом де-юре помогло режиму нейтрализовать внутреннюю оппозицию и таким образом стабилизировать себя политически. Остатки других политических партий (социалисты-революционеры, меньшевики, сионисты) были подавлены, ликвидированы или сосланы. Крестьяне были умиротворены. Независимость церквей была нарушена, и новые, контролируемые «живущие церкви» приняли режим. Националистические и сепаратистские движения в Грузии, Украине, Армении и азиатских республиках были подавлены, а их народы полностью включены в федеративный союз. Во время НЭПа не возникло новой организованной политической оппозиции режиму. Регулярные чистки членов коммунистической партии поддерживали идеологическую чистоту; меньшинство членов поддалось соблазнам капитализма и было исключено. Партия и служба безопасности приобрели опыт активистских методов и контроля над контактами с Западом. Служба безопасности начала осуществлять эффективный контроль над советским обществом.