Национализм был важной силой в коммунистических партиях во время последних лет жизни Сталина и в период кризиса после его смерти. От него пострадали различные партии, особенно в Югославии, Польше, Венгрии и Грузии. Важно понимать, однако, что националистическое несогласие в партиях того времени было реакцией на сталинские отступления от ленинских принципов интернационализма. После осуждения сталинской практики и внесения необходимых корректив в ведение коммунистических дел, начиная с 1956-57 годов, особенно в отношениях между КПСС и другими коммунистическими партиями, основа для националистического несогласия в этих других партиях постепенно исчезла. С этого момента националистические чувства в соответствующих группах населения стали фактором, с которым коммунистические режимы могли бороться с помощью согласованного разнообразия тактик и расчетливого проецирования ложного образа национальной независимости коммунистических партий. Как бы то ни было, с 1957-60 годов режимы в Китае, Румынии, Югославии и дубчекской Чехословакии не были мотивированы различными видами национального коммунизма; их действия последовательно диктовались ленинской идеологией и тактикой, направленной на преследование долгосрочных интересов и целей коммунистического блока в целом, которым подчинены национальные интересы народов коммунистического мира.

Основной ошибкой Запада на протяжении всего времени было игнорирование принятия долгосрочной политики блока, а также роли и модели коммунистической дезинформации. Либо дезинформация вообще не принимается во внимание, либо предполагается, что используется модель фасада и силы. В действительности же с 1958-60 годов применяется модель слабости и эволюции. Дезинформация по этой модели заложила основу для ошибочных оценок Западом коммунистического мира, которые, в свою очередь, породили ошибки в ответах и политике Запада. В результате коммунистическому миру было позволено систематически осуществлять свою долгосрочную политику в течение более чем двадцати лет.

СУЩЕСТВУЮТ ДВА СПОСОБА анализа и толкования каждого из основных событий, произошедших в мировом коммунизме с 1958 года, описанных во второй части. Согласно общепринятой точке зрения, основанной на старой, устаревшей методологии, каждое из этих событий является проявлением спонтанного роста расщепляющих тенденций в международном коммунизме. Новая методология приводит к радикально иному выводу: каждое из них является частью взаимосвязанной серии стратегических дезинформационных операций, направленных на реализацию долгосрочной политики блока и его стратегий. Суть новой методологии, отличающая ее от старой, состоит в том, что она учитывает новую политику и роль дезинформации.

Традиционная методология часто пытается анализировать и толковать события в коммунистическом мире изолированно и по годам; инициативы коммунистов рассматриваются как спонтанно возникающие попытки достижения краткосрочных целей. Но поскольку в 1957-60 годах произошла корректировка внутриблоковых отношений, а также была сформулирована и принята новая долгосрочная политика для блока в целом, правильное понимание того, что произошло в те годы, дает ключ к пониманию того, что произошло после. Первый и основной принцип новой методологии заключается в том, что отправной точкой для анализа всех последующих событий должен быть период 1957-60 годов.

Из уже приведенного отчета о тех годах, основанного в основном на внутренней информации, можно выделить восемь новых факторов. Только если все эти факторы и взаимодействие между ними будут поняты и учтены вместе, анализ событий последних двадцати лет может дать правильные результаты. К этим факторам относятся:

• Корректировка отношений между членами коммунистического блока, включая Югославию, начиная с 1957 года, и принятие общей долгосрочной политики.

• Решение вопроса о сталинизме.

• Установление коллективного руководства, прекращение борьбы за власть и решение проблемы преемственности.

• Этапы и долгосрочные цели политики.

• Исторический опыт на котором политика была основана.

• Подготовка к использованию партийного аппарата, массовых организаций, дипломатических, разведывательных и спецслужб всего блока в целях политического влияния и стратегической дезинформации.

• Принятие слабой и эволюционной модели дезинформации.

• Новая оценка коммунистическими стратегами того, как можно использовать полемику между различными членами коммунистического блока.

Из этих новых факторов можно вывести новые аналитические принципы. Каждый фактор будет рассмотрен по очереди.

До начала формулирования новой политики и в качестве одной из существенных предпосылок для ее формулирования в 1957 году были установлены новые отношения между режимами коммунистического блока. Советское господство над восточноевропейскими сателлитами и сталинские попытки вмешательства в дела китайских и югославских коммунистов были отменены в пользу ленинских концепций равенства и пролетарского интернационализма. Доминирование уступило место подлинному партнерству, взаимному сотрудничеству и координации в преследовании общих долгосрочных интересов и целей всего коммунистического блока и движения; учитывалось разнообразие конкретных национальных условий, в которых действовал каждый коммунистический режим и партия.

Устаревшая, традиционная методология не смогла распознать значение этого изменения; она продолжала считать, что советская партия пытается, часто безуспешно и в конкуренции с китайцами, оказывать свое влияние на другие коммунистические партии, чтобы обеспечить их соответствие советскому образцу. После осознания того, что по взаимному соглашению между 81 партией, подписавшими Заявление в ноябре 1960 года, разнообразие внутри коммунистического движения было санкционировано, легко понять, что споры и разногласия между коммунистами по поводу ортодоксальности различных тактик являются искусственными, надуманными и рассчитанными на достижение определенных стратегических или тактических целей. Новая методология исходит из того, что 81 партия приняла на себя обязательства по новой долгосрочной политике и согласилась внести свой вклад в достижение ее целей в соответствии с характером и масштабом своих ресурсов. Более того, поскольку разнообразие было разрешено, разделение труда могло быть между партиями, и любой из них могла быть отведена особая стратегическая роль в соответствии с ее национальной спецификой и предложением Ленина в более раннем историческом контексте, что «нам нужен громадный концерт; нам нужно выработать себе опыт, чтобы правильно распределить в нем роли, чтобы одному дать сентиментальную скрипку, другому свирепый контрабас, третьему вручить дирижерскую палочку».36 Решения 1957-60 годов дали советской, китайской, албанской, югославской, румынской, чехословацкой, вьетнамской и другим партиям свои различные инструменты и партии для исполнения в симфонической партитуре. Старая методология слышит только диссонирующие звуки. Новая методология стремится оценить симфонию как единое целое.

Новое толкование фактов, доступных из официальных коммунистических источников, приводит к выявлению шести взаимосвязанных коммунистических стратегий и иллюстрирует различные стратегические роли, отведенные различным коммунистическим партиям в рамках общего замысла.

Съезд коммунистических партий блока в 1957 году согласился с общей, взвешенной оценкой ошибок и преступлений Сталина и с мерами, необходимыми для их исправления. Основа для разногласий между коммунистами по вопросу о сталинизме и десталинизации была устранена; вопросы были решены. Старая методология практически не учитывала этого и продолжала рассматривать их как спорные вопросы между различными советскими лидерами, между Советами и китайцами и албанцами. Новая методология рассматривает сталинизм с 1958 года и далее как мертвый вопрос, который был намеренно и искусственно возрожден и использован для создания ложного образа враждующих фракций среди лидеров коммунистического блока. Понимание составных элементов десталинизации и того, как они использовались, дает ключ к пониманию коммунистической тактики и техники в остальной программе соответствующих дезинформационных операций, касающихся, например, мнимых конфликтов между югославским и советским «ревизионизмом» и китайским и албанским «сталинизмом», или «независимостью» Румынии.