Разум Лунатика отказался функционировать, как только он увидел ужасающий постер с лицом молодого Сириуса, арестованного в ночь 31-го октября. Обезумевшего, отчаянного… И такого пугающего.
«ВЫ ВИДЕЛИ ЭТОГО ВОЛШЕБНИКА?»
«Будьте предельно осторожны! Не пытайтесь использовать магию против этого человека! Любая информация, ведущая к аресту преступника будет должным образом вознаграждена»
— Папа, это что тот самый… — начал сиплым голосом Эш.
И Люпин схватил его за руку, побежав так быстро, насколько позволяли парализованные ноги. Никогда ещё в жизни им не овладевала большая паника. Все тело затряслось от волны неверия.
— Малыш, нам немедленно нужно возвращаться и собирать вещи! — он схватил ребёнка так крепко, что едва не переломил рёбра. Глаза тут же начали искать любые признаки того, что рядом могла быть… опасность. — Мы поедем в Хогвартс сегодня же.
— Зачем? — Эшер взволнованно уставился на дрожащего отца.
— Наша квартир-ра… — начал запинаться Люпин. — Нам сейчас нельзя там находиться, слышишь? Не отходи от меня, пока мы не приедем, ты понял?
Эшер кивнул, но страх вдруг пронзил серые радужки.
— Он пришел за мной?
Римус ощутил, как сжимается челюсть в гневе, и прижал к себе самое дорогое, самое драгоценное существо. Неизвестно было, как сильно Блэк обезумел за тринадцать лет Азкабана. Ходили слухи, что дементоры вытягивали лучшие из воспоминаний, лишали человека рассудка и здравого смысла… Если Сириус превратился в чудовище ещё до тюрьмы, то каким он, должно быть, был сейчас? Как он вообще, черт побери, сбежал? Как этого допустили? Если он увидит Эша… Если он просто посмотрит в его глаза… Он обо всем догадается. И Римус просто не мог этого допустить. Он должен был поехать в школу вместе с сыном. Он должен был быть рядом, пока эта буря не стихнет.
— Ты в безопасности, малыш, — Римус поцеловал макушку сына. — Со мной ты в безопасности. Я сегодня же приму приглашение Дамблдора преподавать в Хогвартсе. Я не дам тебя в обиду, слышишь?
И Эшер повиновался, крепко прижавшись к отцу.
========== Oh, home, let me come home (3) ==========
Комментарий к Oh, home, let me come home (3)
Важно отметить, в этой вселенной Волдеморт никогда не возвращался:)
Edith Whiskers – Home
We laugh until we think we’ll die
Barefoot on a summer night
Nothing new is sweeter than with you
And in the streets we run a-free
Like it’s only you and me
Jeez, you’re something to see
Oh, home, let me come home
Home is wherever I’m with you
— Привет, — смущённо улыбнулся Сириус с двумя сумками на плечах, как только отворилась дверь.
И Римус застыл перед ним, не в силах что-либо ответить или пошевелиться.
— Привет… — выдохнул он. И все его тело отказалось подчиняться разуму, где царил самый настоящий хаос из чувств.
Этот год был… Весьма необычным. После того, как Римус сбежал с Эшем в Хогвартс и принял предложение Дамблдора начать преподавать Защиту от темных искусств… На него обрушился целый поток воспоминаний. Из запахов, знакомых мест и лиц. Поток бесконечной тоски, вызывающий тошнотворное чувство ностальгии. Он будто бы впал на десять месяцев в кому, где все казалось абсолютно нереалистичным и пластиковым. А он был лишь картонной фигуркой, попавшей в один из своих снов.
Глотком искреннего счастья была встреча с Гарри… Знакомство с ним и возможность открыть для себя особенный мир, заключённый в этом юном волшебнике. Как только Поттер узнал, что у профессора учился на Гриффиндоре сын, Эшер Люпин, третьекурсник тут же взял мальчишку под опеку. Он был старше Эша на два года, но они с Роном все время вступались на защиту ребёнка и помогали найти своё место в огромном замке. Видеть Гарри и Эшера рядом друг с другом… Это было похоже на больную галлюцинацию. Настолько оба мальчика напоминали Сириуса и Джеймса. Разве что глаза у Гарри были ярко-изумрудными, а волосы сыну Люпин подстриг до ушей, дабы избежать лишних вздохов со стороны учителей, встречавших Сириуса. Но в остальном… Даже их общение, шутки и проделки заставляли Римуса улыбаться от какого-то согревающего душу чувства. Хоть в то время он и думал, что дружба Бродяги и Сохатого была самой фальшивой игрой в мире.
Но… В июне, 1993 года… Поттер младший пришел к Лунатику с картой Мародёров в руках и бросил лишь одну незначительную фразу: «Питер Петтигрю, я видел его на пергаменте». И все обрушилось на Римуса каким-то смертельным комом осознания.
Сириус срывался на Лунатике не потому, что злился на него… Он не доверял стае и считал, что парня могли переманить на сторону Волдеморта. Он бросил Римуса не потому, что тот жил у Питера несколько недель, а потому что сделал вывод: «Луни не хочет возвращаться домой после того, как предал меня». Блэк никогда не выбирал себя хранителем тайны, в этом не было смысла. Римус только спустя тринадцать лет осознал, что Сохатый и Бродяга не были настолько глупыми. Они знали, что лучший друг семьи Поттеров – самый очевидный выбор.
Сириус никогда не предавал Джеймса, он никогда не убивал магглорожденных и Питера…. Это был Петтигрю.
Ужас, ненависть и злость на самого себя, на Питера, на министерство были несравнимы с тем кошмаром, с тем отчаянием, что Лунатик ощутил по отношению к несчастью Бродяги.
Двенадцать лет. Двенадцать блядских лет ни за что. Сириус никогда не сходил с ума, никогда не переставал любить Джеймса и Лили. Он никогда не совершал того, за что гнил в тюрьме половину своей жизни. Дольше, чем они с Римусом знали друг друга.
Он встретил в хижине это одинокое, разбитое существо, такое чужое и незнакомое. Помог отвезти Петтигрю в Министерство и присутствовал на суде, где установили вердикт: «Сириус Блэк невиновен». Наверное, не было большего облегчения за тринадцать лет, чем услышать эти слова. Римус просто сжался в своё кресло на трибунах и разревелся, как маленькое дитя.
— Ты в порядке? — прошептал Бродяга, все ещё прижимая к себе сумки, как защитный щит. Его уставшие, серые глаза, скрывающиеся за синяками, обеспокоено изучали застывшего Римуса.
— Д-да… — Лунатик пошатнулся, освобождая мужчине проход, и поспешил куда-то на кухню. То ли заварить чай, то ли отдышаться, то ли упасть прямиком в обморок. — Хочешь чего-нибудь?
Сириус его уже не замечал, он бродил по гостиной, восхищенно разглядывая мебель, стены, картины… Все такой же красивый, но измученный до изнеможения. Сердце Римуса сжалось от переполняющего душу трепета.
— Здесь почти не изменилось… — Сириус улыбнулся, освещая гостиную ямочками. В кожаной куртке, свитере и брюках. Да, в Хижине он выглядел просто ужасно, но каким-то чудом за несколько недель Блэк привёл свои зубы, кожу и волосы в порядок. И теперь даже сложно было сказать, где он находился последние тринадцать лет. Старше и мрачнее, чем в молодости, но по прежнему… такой… такой чарующий. — Ты ее не продал?
— Нет… Сириус, кхм, нам нужно поговорить… — Римус начал осторожно подходить к мужчине поближе, ощущая себя глупым пятнадцатилетним подростком. Ему нужно было скорее поставить все точки над «и» до того, как Эш пришел бы с прогулки. Он пока ещё не успел рассказать сыну об освобождении отца из тюрьмы. Не знал какие слова было необходимо подобрать, как объяснить чудовищную ошибку. — Я не успел отреагировать на письмо Дамблдора о том, что он направляет тебя ко мне… Но… — Римус поднял взгляд на прожигающие глаза брюнета. — Но ты не можешь тут оставаться.
Сириус лишь тихонько усмехнулся, опустив сумки на пол. В глазах его промелькнуло принятие, смешанное с искренней печалью.
— Я ему так и сказал, — Бродяга заправил прядку волос за ухо и тяжело выдохнул. Их взгляды вновь встретились, и заставили Римуса ощутить дрожь по всему телу. — Спасибо, что не отвернулся от меня в Хижине… Помог в суде и отвёз Петтигрю в Министерство. Этого достаточно, Римус. Правда… Я благодарен тебе.
Лунатик неуверенно кивнул, потому что он знал, что этого совсем, совсем недостаточно. Сириусу некуда было идти, он остался совсем один, без единого друга или родственника. Где он будет жить?
