— Но чувство, будто ты вещь на аукционе? — Римус прошептал, укладываясь на вторую подушку. В нескольких сантиметрах от лица Сириуса.
— Ага…
Луни осторожно вытащил пушинку из прядки тёмных волос и погладил друга по макушке. Конечно, Сириус всегда делал вид, что он был рождён для повышенного внимания и обожал в нем купаться. Но он почти никогда ни с кем не встречался и был вовсе не тем сердцеедом, что из него пытались сделать девчонки.
И какого черта они вообще решили, что, если твой вкус – Римус Люпин, то ты автоматически не подходишь Сириусу Блэку? Это было самой большой ложью в мире.
Сердце вырывалось из грудной клетки от одного только взгляда на засыпающего парня. Бродяга ластился ближе, умиротворённо посапывая. И это было обычное для них дело, но почему-то именно сейчас Луни ощутил покалывание во всех конечностях. Томительное волнение от близости.
Они так и заснули на кровати, прямо посреди десятков подарков.
***
Сириус всегда знал, что он был довольно ревнивым.
Ему не нравилось, когда Джеймс проводил время с командой по Квиддичу, Пит пропадал в шахматном клубе, а Вальбурга выделяла Регулуса как единственного сына. Но сейчас, когда Римуса засыпали подарками, когда девчонки глазели на него и прикасались… Ревность пожирала изнутри. Хотелось громко закричать всему миру, что только Бродяга мог любить его. Но это было бы несправедливо… И по отношению к Луни, которого раньше девушки вовсе не замечали, и по отношению к самому себе. Ведь Сириус прекрасно знал, что у него было мало шансов. Люпин никогда не подавал никаких намеков на то, что ему нравились парни. Даже не глазел на них, когда в летнюю жару по прессу стекала влага. Не обращал внимание на горячих игроков Квиддича. И, если они и были в баре, наполненным стильными парнями, Рем все равно смотрел только на друзей, на Сириуса.
— Римус, надо поговорить, — Блэк подошёл к нему в библиотеке, как только очередная девчонка склонилась над светловолосым, чтобы протянуть приглашение на вечеринку. — Оставишь нас?
Блондинка окинула его с презрением, а затем ретировалась на выход, подмигивая краснолицему Лунатику.
— Какое уже по счету? — Сириус присел напротив, разглядывая стопку пригласительных.
— Двенадцатое, если не считать несколько предложений в немного иных форматах, — Римус устало упал лицом на руки и взглянул на взволнованного парня напротив. — А у тебя?
Сириус закусил губу и почувствовал страшное желание солгать и уменьшить количество вдвое. Потому что никто не смел недооценивать Луни.
— Столько же, сколько и у тебя… Но сейчас не об этом. Ты выбрал с кем идти на вечеринку?
— Нет, — тяжело вздохнул светловолосый. И его чудесный веснушчатый носик дёрнулся в раздражении. Несколько лет уже Блэк не мог отделаться от чувства, что хочет его поцеловать. Гребаные бабочки в животе. — Это будет мой второй день после полнолуния. Я не хочу идти…
Сириус понимающе кивнул, и сердце его куда-то разочаровано упало в пятки.
— А что такое? — приподнял бровь Люпин.
— Просто… Я подумал… — Бродяга неуверенно потеребил рукав рубашки. — Было бы весело подшутить над девчонками и пойти вдвоём… Как, ну, парни… Чтобы они отстали… Но, если ты будешь ещё в больнице…
Он поднял взволнованный взгляд на Рема и нашёл в нем не удивление, не насмешку… А какой-то настоящий испуг.
— Оу, это… — выдохнул парень, подбирая слова. — Черт, это было бы здорово. Я бы мог… Ну, кхм, я бы мог… Попросить Помфри отпустить пораньше. Я бы… Я бы хотел, ну, пойти с тобой. Вот.
Римус настолько раскраснелся, что Сириус непроизвольно улыбнулся до самых ушей. Наверное, это волнение друга ничего особо не значило, но почему-то на душе потеплело, как от жара костра.
— Только представь их лица! — тихонько рассмеялся Бродяга в кулак. — Два самых горячих парня придут вместе!
Римус издал тихий смешок и начал с каким-то незнакомым прежде обожанием рассматривать хохочущего Блэка.
***
— Вот так вот…
Сириус осторожно просунул перебинтованную руку Лунатика в правый рукав рубашки и поправил воротник. Уже одетый в свой темно-синий вельветовый костюм и пахнущий, как дорогие французские духи.
— Ауч, — прошипел Луни, когда ноготки парня задели свежий шрам.
— Прости-прости, — Бродяга в панике начал дуть прохладной струйкой на грудь, где сиял алым новый порез. И от этого мурашки забегали по всей напряженной спине.
Не то, чтобы Римус не мог одеться сам… Просто Сириус вызвался ему помочь, и он был его свиданием… Может, только и на одну ночь. Но это не имело значения, когда всю свою осознанную жизнь ты ждёшь хотя бы одной секунды, когда можешь назвать Сириуса Блэка «своим».
— Я выгляжу так, словно меня переехал поезд, — проскулил Луни, когда заметил своё отражение в зеркале, осунувшееся и бледное. Последствия «веселого» полнолуния.
— Римус, хватит себя недооценивать, — Сириус начал застегивать пуговички, просверливая его ворчливым взглядом. — Напомню, тебе выделили девчонки целую коробку.
Луни смущённо улыбнулся и предпочёл не продолжать этот спор. Он хотел насладиться теми минутами, когда Бродяга бережно натягивает на друга пиджак.
И уже через час они спустились в гостиную Гриффиндора, где и проходила вечеринка трёх факультетов (Слизерин не сильно расстроился, что его не позвали). В помещении царила атмосфера настоящего хаоса. Все девчонки, очевидно, ждали появления друзей, потому что половина из них уставилась на веселого Блэка, сжимающего ладонь Лунатика.
— Сириус… — прошептал в ужасе Люпин, который так сильно, так сильно ненавидел общественное внимание.
— Доверься мне…
Бродяга притянул его за руку к себе и повёл в самый эпицентр танцпола. Такой счастливый и беззаботный… Римус не мог поверить, что он действительно стал тем человеком, рядом с которым друг будет танцевать целую ночь.
— Обними меня за талию…
— Что? — Лунатик чуть не споткнулся на месте.
Сириус не стал больше ничего повторять, лишь по-собственнически притянул парня за живот и зашевелил бёдрами в танце. И, как только их пахи соприкоснулись, Римус нервно заелозил на месте в попытках отодвинуться незаметно.
— Давай же, Луни! — весело прокричал темноволосый и начал кружить его в танце, выбивая из лёгких последние остатки воздуха. — Они смотрят?
Люпин огляделся на танцующие пары вокруг них, и да… Половина девчонок уставилась на них, разинув рты. Кэйти Твист даже заскрипела зубами, глядя Люпину в глаза.
— Да, — гордо улыбнулся Римус и придвинулся ближе, цепляясь ладонями за шелковистые волосы на плечах.
— Хочешь их удивить ещё сильнее?
Сириус с вызовом взглянул на него, и Римус инстинктивно кивнул, потому что все его тело изнывало от переполняющих грудь чувств и той податливости, которая всегда нежно разливалась в нем от этого испытующего серого взгляда…
— Не пугайся, хорошо? — Блэк придвинулся ближе.
И уже через секунду его лицо оказалось в непозволительной близости, а губы решительно накрыли рот Лунатика…
И все внутренности Римуса сделали болезненное сальто от неожиданности. Глаза распахнулись в немом шоке, и парень застыл.
Незнакомый прежде вкус, но такой опьяняющий, такой головокружительный.
Он не знал, куда деть себя от шока, потому что мягкие, самые чудесные губы на планете настойчиво целовали его и тянули к себе. Такие сладкие… Такие… Такие…
Римус схватился ладонями за лицо парня и начал со всем жаром отвечать на прикосновение, сминая и лаская нежную плоть. Тихий стон вырвался, когда их рты приоткрылись, чтобы впустить языки. И свист со стороны студенток, возгласы Джеймса, аплодисменты… Все затерялось в тумане. Оставляя только одну мысль: «Римус, блять, Люпин не смей проебать эту возможность. Целуй его так долго, пока не прекратит вращаться планета Земля».
Наверное, из-за своей жадности и нежелания возвращаться в реальность, где они были просто друзьями, он так забылся… Что начал сжимать в руках парня пониже, зарываться пальцами в длинных волосах, вздыхать от наслаждения и отдавать каждое неозвученное «Боже, Сириус, я так влюблён в тебя, у меня сносит крышу».
