— Нет… — прошептал обессилено Луни, поднимая стеклянный от слез взгляд.

— Да!

— Нет!

— Да!

Бродяга подлетел на потрясывающихся ногах и крепко поцеловал тёплые губы своими. Луни выдохнул в удивлении, но затем обхватил талию Сириуса руками и начал нежно отвечать на поцелуй влажным ртом. Сладко, мягко и так… освобождающе. Заставляя брюнета приластиться и утонуть в нежных чувствах, пробирающих до самого сердца.

— И я тебя, — выдохнул Блэк, отодвигаясь на несколько сантиметров и прижимаясь лбами. — И я тебя люблю, моя Луна.

Римус тихонько всхлипнул и задышал обеспокоено, поглаживая друга за спину.

— Почему ты так долго прятался от меня? Отталкивал? — Сириус начал любовно гладить парня по щекам, вдыхая родной аромат свежести леса.

— Я боялся, что ты поймёшь, — слезливо проговорил Римус, и наконец в его глазах начало читаться то тепло, которое раньше дарил только Луни-бу. — Боялся потерять тебя…

— Глупенький.

Сириус тихонько рассмеялся и снова поцеловал такие родные, теперь уже, губы.

***

— Бродяга!

Луни-бу захлопал в ладоши, когда заметил идущих к нему навстречу друзей с коробками шоколада.

— Доброе утро, Ремми, — Сириус подошёл к нему, нежно уложив руку на макушку и погладив растрепавшиеся кудри. — Не бо-бо?

— Не бо-бо! — радостно воскликнул Люпин, хватая Сириуса за руку и бросая коварный взгляд. — Дай носик.

Джеймс хрюкнул в сжатый кулак, как только Бродяга наклонился, чтобы парень нащупал нос.

— Зачем он тебе? — ухмыльнулся Блэк.

И Римус быстро приподнялся, чтобы чмокнуть брюнета решительно в губы.

— Иу, Сириус, ты слишком много ему позволяешь! — Питер сжался от отвращения в кресле, пока Поттер задыхался от смеха. — Какая гадость! Фу, Луни-бу! Плохо!

Сириус только уложил чудесную макушку на свой живот и помассировал волосы подушечками пальцев. Римус начал зацеловывать его пресс под рубашкой.

Прошло уже две недели их тайных отношений, так что было совсем неудивительно, что это всплыло именно таким образом.

— Погоди… — вдруг опомнился Сохатый, широко распахнув веки. — То, что мы с тобой читали! Значит и настоящий Римус этого… хочет?

Сириус присел на кровать к парню и только крепче обнял, зацеловывая лоб.

— К счастью, я тоже.

Комментарий к Moony-boo

*Идея про сознание взята из фанфика “Casting Moonshadows”, история моя

========== Oh, home, let me come home (1) ==========

Комментарий к Oh, home, let me come home (1)

После войны, AU (R): В 1981 году Сириус и Римус расстались. Предательства, смерти и разбитое сердце затянули Бродягу в круговорот беспорядочных любовных связей (История в трёх частях о том, как Римус воспитывает сына Сириуса и наконец обретает семью)

Римус не смог бы ответить точно, по чьей вине это произошло, но в 1981-ом году стало очевидно, что их отношениям с Сириусом пришел конец. Были ли тому причиной его частые вылазки на миссии? Депрессивные состояния из-за частых смертей? Было ли тому виной недоверие, что начало исходить от Бродяги каждый раз, когда Римус возвращался от стаи? Или его вечное желание ругаться и разбивать посуду?

Но в какой-то момент, после очередной ссоры, Римус понимал, что необходимо сделать небольшую паузу. Он решил погостить у Питера несколько недель, потому что Сириус был в невменяемом состоянии после смерти Марлин. Слишком сильно срывался на Лунатике.

И когда Бродяга узнал, что миссия Римуса давно закончилась, а парень так и не вернулся домой, он даже не стал ничего говорить. Лишь холодно бросил при их первой встрече: «Раз мы расстались, нужно продать квартиру».

И все. После семи лет отношений (сошлись они на четвёртом курсе) он даже не попытался поговорить с Лунатиком о произошедшем, почему Рем так боялся появляться дома… Собрал вещи, съехал в отдельную квартиру, начал приводить на ужины Мародёров незнакомых парней и девушек. Всем своим видом указывая на то, что двигался дальше. А Римус ему лишь завидовал, потому что не понимал, как можно целовать кого-то другого, когда ты с одиннадцати лет не замечал никого, кроме Бродяги.

Квартиру они так и не успели продать. Потому что буквально через несколько месяцев после расставания… Сириус совершил самый жестокий поступок, самое зверское предательство. И оставил Римуса одного среди холодных стен… Неспособного дышать, думать и… жить. Он просто существовал и пытался понять, как самый дорогой для него человек мог превратиться в это чудовище.

Возможно, это и было настоящей причиной, почему они расстались. Сириус знал, что собирался совершить… И хотел уменьшить силу удара. Но от этого не стало легче. Нет. Совсем нет. Это лишь продлило мучения Луни на те три месяца, что длилось их расставание.

И вот уже три года Лунатик существовал в жалких попытках двигаться дальше, излечить посттравматическое расстройство и клиническую депрессию.

Но у него ничего не выходило, кроме как заглушить боль бутылками алкоголя и болезненными воспоминаниями… До того момента, пока в Рождество 1984-го года к нему не ворвалась в квартиру Мэри МакДональд. В меховой шубе, красная, запыхавшаяся, растрёпанная… И с ребёнком в руках.

— Мэри, ты в порядке? — тихонько проговорил Люпин, закрывая за подругой дверь. Она бесцеремонно прошла внутрь, тут же поморщившись от жуткого беспорядка и запаха алкоголя.

Они почти не общались после случившегося, только навещали друг друга по праздникам. Слишком много боли доставляло видеть отголоски прошлого на лицах друг друга.

— Какой же у тебя бардак тут, Люпин! — девушка отодвинула сапожком пустую бутылку, даже и не намереваясь разуваться. — С Рождеством, дорогой!

Она тут же переменилась в лице и мягко улыбнулась другу, покачивая смеющееся дитя у себя на руках.

Мальчик был лет двух, темноволосый и с огромными серыми глазами. Такими, что обычно принадлежали только…

Римус поежился.

— И тебя с Рождеством, — тихонько кивнул он и пригласил Мэри присесть на диван, единственное место, где не лежали пакеты мусора. — Почему ты не предупредила, что заедешь? И кто это с тобой?

Он улыбнулся умилительно малышу и поигрался с пальчиками.

— Это экстренная ситуация, она не могла ждать, — МакДональд взглянула на друга, волнительно поджимая пухлые губы. Что-то нервозное в ее взгляде заставило Луни напрячься. — Помнишь Аннабель, мою подругу?

Римус пожал плечами, потому что он даже имени своего иногда не мог вспомнить. Какая ещё к черту Аннабель?

— Вообщем, она позавчера погибла в аварии…

Римус замер и опечалено взглянул на Мэри, потому что даже представить не мог, какого это потерять ещё одного близкого человека после всего случившегося.

— Это ее сын, и у него никого больше не осталось… — голос МакДональд задрожал. А мальчик только непонимающе захлопал серыми глазками. — Я не смогу взять опеку над ним, потому что мы с мужем улетаем в Европу… К тому же, Дерек никогда мне не простит, если я приведу чужого ребёнка в дом. Но… Но его хотят забрать в детский дом… И…

— Мэри… — Римус успокаивающе уложил руку на потрясывающееся плечо девушки. — Это не твоя вина… Возможно, ему подыщут отличную семью.

Сердце Римуса тоскливо сжалось от осознания, как одиноко было улыбающееся дитя перед ним. Чудесный ангел, брошенный на произвол судьбы.

— Да, но… — темнокожая распахнула карие глаза. И атмосфера в воздухе вдруг накалилась. — Прежде, чем я откажусь от него, я должна предупредить тебя…

— О чем?

Мэри погладила тёмные кудряшки на голове мальчика и тихонько проговорила ослабевшим голосом:

— Это ребёнок Сириуса.

Римус дёрнулся, как от резкого укола шприца в спину. Он взглянул на дитя, затем на Мэри… и снова на дитя. И серые пронизывающие глаза мальчика вдруг заискрились знакомым сиянием.

— Это шутка? — выпалил он, сглатывая болезненные иглы, пронизывающие горло.

— Нет.

Описать состояние Луни можно было лишь одним словом: «обморочное». Он сглотнул какой-то внутренний крик и уставился на МакДональд в немом шоке.