Нет, он не подвергал сомнению любовь матери. Та его любила. Но отстранённо. Так любят весну, растения, позволяющие сохранить материк, хорошую погоду и спокойное море. Всё то, что радует, не приносит хлопот и не требует твоего участия.

А Амалинария любила именно его, Ала. Со всеми его подростковыми проблемами, взрывным характером в то время, нерешительностью, сомнениям в себе, эмоциональными скачками во время прохождения этапов магии.

Если бы не она… Ал не знал, что было бы, если бы не участие, безоговорочная любовь и поддержка старшей сестры, заменившей ему мать.

И он платил ей тем же. Он любил её безусловно, больше жизни, и старался скрывать от неё по возможности любое событие, которое её омрачит.

– Ну, будет тебе, Амали, – по-родственному сокращая имя, похлопал её по спине Ал. – Ничего страшного не произошло. Мы с тобой уже обсуждали, получив статус Драконьего Сердца, я всегда нахожусь под перекрёстным огнём за власть. Ты должна привыкнуть и принимать это стойко…

Он успокаивал сестру и выразительно посмотрел на племянника, глаза которого горели огнём нетерпения. Тому явно хотелось что-то сказать или рассказать Алу, но он почтительно ждал, когда успокоится его матушка.

– Как можно к этому привыкнуть, Ал? – взяла себя в руки и отодвинулась Амалинария. – Я никогда не перестану переживать ни за тебя, ни за Адриантена.

– Мам, чтобы забыть о плохом – у меня радостная новость. Я встретил свою санорэ, – в нетерпении обратил на себя внимание племянник. – И очень хочу тебя с ней познакомить. Ал уже знаком. Давайте сегодня поужинаем всей семьёй и отпразднуем? Победу Ала, и заодно то, что Мелопея согласилась стать моей санорэ.

Алу показалось, что земля качнулась под ногами.

Он попытался взять в себя руки, но эмоции плохо поддавались контролю.

Лишь увидев радостное, разгладившееся от прежних переживаний, лицо Амалинарии, ему удалось привести себя в чувство.

То есть пока он тут вёл борьбу с Акронхыном и боролся за своё будущее, а также будущее всех рас и всего мира, Адриантен и Мелопея…

Ему стало даже больно продолжать эту мысль. Они… в это время…

Они… решали свою любовные дела…

Драгон, как же горько…

Амалинария повернула к нему просветлённое от радости лицо:

– Какое счастье! Я очень рада. Конечно! Это замечательная идея, правда, Ал?

– Да, – еле нашёл в себе силы произнести Ал.

– Пригласи Арунэллу, посидим всей семьёй, – предложила сестра.

Так и стоит сделать. Чтобы скрыть свои чувства рядом с Адриантеном и Мелопеей, ему стоит отвлечься на Арунэллу. Заодно узнает, как у ней обстоят дела с магией земли, они давно не виделись. А судя по тому как копает Акронхын под него, ему стоит поторопиться с воплощением своих планов.

Семейного ужина не получилось. Ал старался вести себя как обычно, сдержанно и холодно. Арунэлла постоянно фыркала в сторону Мелопеи. Будущее родство её совсем не радовало: Мелопея раздражала её одним только видом.

Мелопея была мила лишь с Амалинарией. Кажется, они быстро нашли общий язык. Но за что-то дулась на Адриантена и выдавливала лишь вежливую улыбку, когда он при всех к ней обращался.

Ал был недоволен Арунэллой, потому что та совсем не продвинулась в магии земли и, похоже, совсем не горела её развивать. И всё больше он замечал её капризность, высокомерие и тщеславие.

Его взгляд искал Мелопею, его слух прислушивался лишь к её словам, его нюх чувствовал лишь её запах. Даже когда она сидела от него на другом конце стола.

Амалинария чутко ощущала нервозную обстановку ужина, не понимала причин, но всеми силами старалась разрядить обстановку. И лишь один Адриантен был счастлив и светился как магма вулкана в ночи.

– Я рада, что с вами всё в порядке, – перед уходом, когда прощались, сказала Мелопея, робко заглядывая ему в глаза.

Как же ему хотелось притянуть её к себе, обнять и не отпускать…

Но о чём она говорит? Она ведь не могла знать о делах драконов. Эта информация не освящается в визоре и в зазеркалье.

Если только не длинный язык одного оранжевоглазого дракона…

– А что со мной может случиться? О чём вы, Мелопея? – осторожно спросил он.

На миг на её лице мелькнула какая-то сложная эмоция, но потом лицо разгладилось, она улыбнулась:

– Да так. Вы же обещали доставлять морофруззо по утрам. И я подумала, что с вами что-то случилось. Глупость, конечно, – смущённо махнула она рукой.

– Разве вы не получаете морофруззо по утрам? – озадачился он.

– Получаем, спасибо. Но вы говорили, что будете доставлять лично, – кокетливо улыбнулась она.

Вернее, пыталась. Но он чувствовал ложь, и в словах, и в эмоциях.

– Такого обещания я не давал, мы просто шутили, – холодно сказал он.

Потому что в этот момент подошёл сияющий Адриантен, обнял и прижал к себе Мелопею. Склонился к её лицу и поцеловал в щёку, отчего сирена зарделась словно красная ягода. Сладкая красная ягода, от вида которой сейчас горечь во рту.

– О чём вы говорите? – мурлыкнул он ей на ухо, почти касаясь его губами.

А обожгло кипятком внутри при этом Ала.

– Ни о чём, – дёрнулась Мелопея. – Так, глупости. Пойдём, попрощаемся с твоей мамой.

Мелопея бросила на Ала странный взгляд, в котором ему привиделись вина и отчаяние. Но из-за своих эмоций Ал не мог понять, что происходит. Как сквозь затычки в ушах до него доносился разговор с Амалинарией.

– Мелопея, я так счастлива с вами познакомиться. Давайте завтра днём совершим прогулку? Адриантен свозит нас на пикник на плато, правда, сынок? Знаете, Мелопея, мой сын отличный пилот! Один из лучших.

– Я бы с удовольствием, но…

– Не отказывайтесь, прошу, Мелопея. Мне так хочется узнать о вас побольше.

– Я думаю, это отличная идея! – поддержал племянник.

– Ты же знаешь, днём у меня репетиция, – с укором ответила Мелопея.

– Тогда давай или утром до репетиции или после – полюбуешься на закат.

– Как это ми-ило…

С издёвкой, тихо, чтобы её не слышали остальные, произнесла подошедшая к Алу Арунэлла. Прильнула к его груди, обхватив сзади шею ладонями.

– Может, мы тоже полетим смотреть закат? Это так романтично, – насмешливо предложила она.

– Ты потешаешься над чувствами моего племянника? – сорвался на сирене Ал.

Он убрал её руки с шеи и отодвинулся. Злой он был не на неё, а сорвался на ней. Она его сейчас раздражала.

Впрочем, сейчас его всё раздражало.

– Нет, что ты, – сразу пошла на попятный и растерянно сказала Арунэлла.

– Ты весь вечер показывала своё отношение к Мелопее, – высказал Ал. – Не думай, что это незаметно. Моя сестра расстроилась, а я не хочу её расстраивать. В нашей семье никто ни с кем враждовать не будет. Подумай над этим, Арунэлла, когда у тебя будет время. Ах, да, ты постоянно говоришь, что у тебя нет времени… Значит, наши встречи с тобой приостановятся, пока у тебя не найдётся времени на меня, мою семью и магию земли.

– О чём ты, Ал? Ты самое важное для меня! – испугалась сирена.

Она растерянно искала его взгляд, пытаясь понять, что происходит.

– Что с тобой? Что случилось? Если Амалинария расстроилась, я попрошу у неё прощения, я не хотела… И завтра же начну заниматься магией земли. Пожалуйста, Ал… Ал!..

– Тебе лучше уйти.

– Ты не проводишь меня? – захлопала ресницами Арунэлла и обиженно поджала губы.

– Нет. Я останусь с сестрой. До дома тебя доставит моя охрана. Я свяжусь, когда ты подумаешь о моих словах.

– Я уже подумала! Ал, ради тебя я готова на всё!

Губы Арунэллы задрожали, она была готова удариться в слёзы.

– До связи, Арунэлла, – холодно сказал Ал и кивнул охране.

Арунэлле хотя бы хватило ума не устраивать сцен. Попрощавшись с его сестрой, она ушла, бросая в его сторону страдальческие взгляды.

К нему подошла и приобняла Амалинария.

– Пойдём, я заварю твой любимый тайн. Поговорим.

Она повела его на кухню и усадила за стол. Сколько посиделок и душевных разговоров помнила эта кухня. Амалинария любила болтать именно тут, у очага и с чашечкой тайна.