– Леди Мария? – Этен обеспокоенно заглянул мне в глаза. – Вам нехорошо? Давайте присядем. – Он утянул меня к окну с широким каменным подоконником и опустился рядом. – Не беспокойтесь, я понимаю, столько нового и все в один день.

– Да знали бы вы, – невольно фыркнула я.

– О, поверьте, я знаю! – Этен рассмеялся. – Я и сам появился во дворце только лет в семнадцать, его величество нашел меня. Поверьте, вы еще хорошо справляетесь! Я с трудом сдерживался, так хотелось натворить что-нибудь этакое, высморкаться в портьеру, например, чтобы слегка разрядить обстановку. Особенно при виде Кроу, которому как будто скормили кол, да так он с тех пор прямой и ходит. Сам не расслабляется и другим не дает.

Я засмеялась в ответ.

– Кажется, вы его не слишком-то любите.

– Проще сказать, кто его любит, – отмахнулся Этен. – Признавайтесь, он уже пытался вас запугать?

– Откуда вы знаете? – притворно изумилась я.

– Наговорил гадостей?

Кивнув, я постаралась припомнить слова Кроу как можно точнее.

– Сказал, чтобы я уносила ноги, потому что король жестоко расправляется с игрушками, которые ему надоедают.

Смеющееся лицо Этена неожиданно стало серьезным. Он повернулся к окну, за которым расстилался сад, а затем снова посмотрел на меня.

– Боюсь, что это не совсем шутка. Его величество может быть великодушным и милостивым, но чаще всего… вам действительно стоит быть осторожной, боюсь, здесь я солидарен с Кроу. Король готов на все ради Аренции, но он терпеть не может тех, кто водит его за нос.

Я поежилась, продолжая прямо смотреть в глаза Этену.

– Я учту.

Этен выгнул бровь.

– Раз так, то, надеюсь, вам уже лучше? Вы готовы продолжить путь? – Этен встал и галантно подал мне руку. Я поднялась и неохотно пошла рядом с ним по коридору.

– Я… по правде говоря, мне нужно поговорить с понтифом Серго. Брешка сказала, что я могу найти его в библиотеке.

– Верно. Пойдемте, заодно и с ним поговорим.

– Наедине, – намекнула я.

Этен повернулся ко мне и вздохнул. Затем оглянулся и взял под руку.

– Пойдемте.

– Что? Куда вы меня ведете?

Этен отмахнулся. Открыл первую попавшуюся дверь и втянул меня внутрь. Комната оказалась спальней, и я уже готовилась закричать, когда Этен проговорил:

– Леди Мария, будет проще, если мы разберемся во всем сейчас.

Сердце ушло в пятки. Ладно, главное – сохранять спокойствие. И улыбаться. И, пожалуй, строить из себя дурочку – тут мне и стараться не придется.

– В чем разберемся? – похлопала глазами я, теребя кончик косы. – Я не понимаю, чего вы от меня хотите. Отпустите, а то я буду кричать.

Этен фыркнул и демонстративно сложил руки на груди.

– Да пожалуйста. Идите хоть сейчас к понтифу Серго или к королю, а я пока буду считать минуты до того момента, как кто-то из них поймет, что вы не та, за кого себя выдаете.

– Что? – горло перехватило.

Закатив глаза, Этен сел на край кровати и жестом предложил мне опуститься рядом.

– Леди Мария, я хочу вам помочь. Прежде чем ситуация станет непоправимой.

– Непоправимой?

– У вас речь образованной горожанки, а то и баронессы, но вы понятия не имеете, как вести себя в обществе, являетесь в замок без сопровождения и в мужском камзоле на голое тело. Вы удивились тому, как вас встретили, будто понятия не имеете, что за даром обладаете – высшим королевским благословением. Вы явно не девушка легкого поведения, как о вас болтают: ни одна из них не постеснялась бы раздеться при Брешке. Ну и, наконец, леди Мария. Чтобы не привлекать к себе внимания, вам стоило бы выбрать менее экзотическое имя.

Он серьезно? Несмотря на всю серьезность ситуации, мне стало смешно, и я фыркнула. Да куда менее экзотичное-то! Брови Этена взлетели вверх.

– Извините, – пробормотала я. – Просто… Нет, это сложно объяснить.

Несколько секунд Этен смотрел на меня нечитаемым взглядом, а затем сказал:

– Леди Мария, я врагу не пожелал бы перейти дорогу королю или Кроу. Я… знаю, о чем говорю, поверьте мне. А потому, если все это ошибка – я помогу вам, но если, – он нахмурился, – если вы нас всех обманываете, я должен буду доложить, мне придется, потому что…

– Не нужно! – воскликнула я и тут же прикусила изнутри щеку.

Молодец, Маша, второй день подряд ляпаешь ерунду, не подумав. Впрочем, чему я удивляюсь? Все как обычно, просто раньше от моих слов немногое зависело. Что мне стоило сейчас промолчать и изобразить амнезию? Обморок? Или, на худой конец, припадок эпилепсии?

Теперь этот Этен точно знает, что со мной что-то нечисто, иначе я бы так не всполошилась. И что делать? Соврать? Но что? Я и так уже выдала себя с потрохами.

«Может, все-таки попробовать в эпилепсию? Зря ты что ли в драмкружке в школе занималась? Была лучшим деревом в третьем ряду», – авторитетно заявил внутренний голос, и я посоветовала ему заткнуться.

Этен смотрел на меня, спокойно и прямо, ожидая ответа, и я решилась. Мне нравился этот парень, я даже не могла бы сказать, почему. Было в нем что-то хорошее и надежное, какой-то стержень, который заставлял меня надеяться на то, что Этен – не из тех, кто может обмануть или подставить.

Или нет?

– Ладно, – тихо сказала я. – Этен, дело в том, что ты – моя галлюцинация.

– Я твоя – кто?

– Галлюцинация! – я серьезно смотрела в карие глаза. – Ты – ненастоящий. И замок вокруг тоже ненастоящий, и ваши король с советником. Я все это придумала, понимаешь? Попала под машину и лежу сейчас в коме. А мой мозг в это время активен и продуцирует всякое. Мне это чудится.

Увидев выражение лица Этена, я запоздлало вспомнила о том, что в привычном мне мире в определенные времена – как раз в те, когда по улицам ездили кареты, – методы лечения сумасшествия были совсем негуманными.

– Так. Подожди, – потряс головой Этен. – Давай по порядку. Что значит – тебе все это чудится?

– Все началось с того, что я попала под машину.

– Подо что ты попала?

Ох, кажется, это будет нелегко. Я набрала в грудь побольше воздуха и принялась рассказывать о том, что со мной случилось. Уложилась я всего в несколько минут, причем большую часть времени пыталась объяснить, что же такое машина. Когда я упомянула, что она едет сама, сжигая находящееся внутри топливо, глаза Этена зажглись маниакальным блеском. Судя по всему, в ближайшее время мне не избежать допроса с пристрастием. Даже жалко, что я ничего не понимаю в том, как устроена техника, и объяснить смогу разве что сложнейшую конструкцию чеснокодавки.

– Понимаешь теперь, – сказала я после того, как насчитала шестьдесят секунд неловкого молчания, – что это все не взаправду? Я просто сплю сейчас, вот и все. Мне жаль, – добавила я, напомнив себе о том, что должна быть чуткой.

Этен моргнул, приходя в себя.

– Пойдем к понтифу Серго.

Я пожала плечами и направилась следом, мимолетно порадовавшись тому, что Этен набился в сопровождающие: коридоры дворца были такими длинными и запутанными, что заблудиться здесь в одиночку – вообще не вопрос.

Зайдя в библиотеку, я даже забыла о том, чего хотела, – обо всем забыла, кроме книжных стеллажей высотой метра три, занимающих все пространство. Запах книжной пыли защекотал ноздри, я с удовольствием вдохнула поглубже, провела пальцами по корешкам ближайших томов – и едва не расплакалась, вспомнив, что не умею читать на здешнем языке, даже букв не знаю.

Ну что за несправедливость!

Не обращая внимания на то, что я едва не шмыгаю носом от обиды, Этен шел вперед, легко находя дорогу между стеллажей, расположенных, кажется, в хаотичном порядке.

– Понтиф Серго, – окликнул он, когда мы вышли к длинному столу у окна, за которым сидел старик, склонившись над толстым фолиантом. Еще несколько книг лежали вокруг, открыты они были на каких-то схемах, похожих на гороскоп или карты звездного неба. – Понтиф Серго, нам нужно с вами поговорить.

– Этен! – понтиф Серго обернулся и едва не подпрыгнул от радости, прямо сидя на стуле. –  Мальчик мой, я так давно тебя не видел! Где ты пропадал?