– И сколько я тебе должен за эти фрукты? – и показал верзиле на корзины.

– Ничего ты мне за них не должен, – начал размахивать руками Хасан, – это я только благодарю тебя за помощь.

Но тут на палубу вышли боцман с артельщиком и, увидев фрукты, удивлённо уставились на Пашинцева:

– А кому эти фрукты? – был их первый вопрос. – Мы их вроде бы не заказывали…

– Кому-кому, – недовольно поморщился Пашинцев, глядя на любопытных артельщика и боцмана. – Для вас и будут они. Чего смотрите, тащите их поварихе и в артелку. Потом уже будем разбираться кому.

Услышав слова деда, боцман с артельщиком тут же подхватили корзины и занесли их в надстройку. Вот тут только Пашинцев заметил, что у трапа стоит тощий негритёнок с четырьмя пустыми канистрами литров по двадцать пять каждая. И тут до него дошло, в чём заключалась хитрость Хасана. Теперь-то от него уже отделаться не удастся, потому что он взял его подарки. Тут уже сработал принцип «щуки». Ты только сунь пальчик в пасть, и назад он уже не выйдет, а залезает только глубже и глубже.

– И чего ты ещё хочешь? – горестно вздохнул Пашинцев, поняв, что наживку он заглотил.

На это Хасан, так же широко улыбаясь, опять поведал животрепещущую историю о том, что подходит какая-то огромная стая рыбы, которую он, Хасан, ну никак не может упустить, и поэтому ему вновь необходимо масло для выхода на рыбалку.

Пашинцев тут же возразил раскатившему губу верзиле:

– Но я тебе могу дать только две канистры масла, – на что тот только рассыпался в благодарностях:

– Спасибо тебе, чиф, ты снова спасаешь меня, – и махнул негритёнку рукой, который мигом взбежал на борт.

А Пашинцеву пришлось идти с ним в машинное отделение и наливать масло в принесённые канистры.

Несмотря на тщедушность негритёнка, тот хоть и с трудом, но вытащил по трапам машинного отделения наполненные канистры на палубу, и они с Хасаном с поклонами и благодарностями сошли на причал.

До отхода Пашинцева никто больше не беспокоил, и он нашёл время подремать. В шестнадцать надо было заступать на вахту, а в двадцать вновь был отход в следующий африканский порт.

К вечернему чаю всему экипажу были выданы фрукты, которые ещё с неделю ели вечерами.

Судно работало на линии, и следующий заход в Конакри планировался через месяц, поэтому Пашинцев где-то в глубине души осознавал, что с этими местными бизнесменами ему ещё придётся встретиться.

22.09.2021

Через месяц «Кидира» вновь стояла у причала в Конакри.

Сомнения Пашинцева, что Хасан повторит свой визит к нему, полностью подтвердились. Через пару часов после швартовки он вновь был на борту судна.

Когда в каюте зазвонил телефон, Пашинцев уже интуитивно знал, что вахтенный матрос скажет, что назойливый Хасан пришёл проведать его.

А Миша так и сказал:

– Дедушка, к тебе опять этот амбал припёрся с фруктами. Он тебя у трапа ждёт.

– Ладно, – тяжело вздохнув, подтвердил Пашинцев, что понял Мишину информацию, – сейчас спущусь.

Как его достали африканские «друзья», которые беззастенчиво пёрлись на судно. Ему-то ещё ничего, а вот капитану со старпомом приходилось намного труднее. Пашинцев их прекрасно понимал, когда видел их, обессиленных, в конце дня на ужине или вечернем чае.

Но надо было что-то решать с этим Хасаном. Надо было от него как-то избавиться, и у Пашинцева наметился кое-какой план.

Спустившись к трапу, он вновь увидел сияющую от счастья, лоснящуюся физиономию своего «лепшего кореша».

– Чиф, как я долго ждал тебя! – чуть ли не кричал тот от радости. – Наконец-то вы пришли, и я имею счастье вновь видеть тебя. Прими мои подарки. – Показывая на большие корзины с фруктами, возле которых стояла пара засушенных чёрных оборванцев.

– А я-то как рад видеть тебя, Хасан. – Пашинцев изобразил на лице непомерную радость. – Что тебя вновь привело ко мне, друг мой? Неужели у ваших берегов вновь появилось очень много рыбы?

– Ты знаешь, чиф, ты угадал. – Радость с лица Хасана моментально испарилась, и на нём отобразилось непомерное горе, которое он в данный момент испытывал. – Рыбы очень много, но я опять без масла никак не могу выйти на промысел.

По виду Хасана можно было понять, насколько эта весть скорбна для него.

Деваться было некуда, не посылать же этого пройдоху на великие три буквы, тем более рядом крутился артельщик, который с вожделением посматривал на корзины. Поэтому Пашинцев поменял тактику в общении с местным «бизнесменом».

Старпом после последнего визита в Конакри рассказал Пашинцеву, что Хасан никакой не рыбак, а обычный пройдоха, который разводит наивных пацанов, типа Пашинцева, давя на жалость. Эти слова старпома Пашинцев хорошо запомнил и понял, что из себя представляет Хасан.

– Хасан, – с проникновенным дружеским чувством обратился Пашинцев к верзиле, – я тебе очень много дал масла, а ты хоть и рыбак, но так и не принёс мне ни одной рыбки. А я так люблю свежую рыбу, – с болью в голосе сказал Пашинцев, жалостно посмотрев на Хасана.

Наверное, его слова проникли в сердце пройдохи, потому что он горячо начал заверять стармеха:

– Дорогой чиф, почему же ты раньше не сказал мне об этом? Я бы вместо фруктов принёс тебе много рыбы.

Тут Пашинцева почему-то обеспокоила реакция Хасана на его просьбу. Не дай бог он свалит с борта со своими фруктами, о которых сегодня боцман и артельщик делали Пашинцеву призрачные намёки, поэтому он поменял тактику.

– Нет, то, что ты принёс фрукты, это хорошо, но никогда не забывай, что я очень люблю рыбу. Но и без фруктов я жить не могу.

В словах стармеха было столько искренности, что Хасан начал горячо его заверять:

– Не волнуйся, чиф, я тебе сегодня принесу рыбу, но только ты не забывай о моей просьбе про масло, – тут же напомнил он.

Конечно, Пашинцев и не сомневался в основной цели визита этого «бизнесмена», тем более краем глаза увидел того же худенького негритёнка с пустыми канистрами на причале. Канистр было уже не четыре, а намного больше. Сколько – Пашинцев пока определить не смог.

– Дам я тебе масло, ты не волнуйся, – заверил стармех забеспокоившегося Хасана, – только у меня к тебе будет ещё одна просьба…

– Какая, чиф? – Хасан тут же изобразил вид полной покорности и услужливости.

– Я хочу сходить в город и купить несколько сувениров.

– Нет проблем, чиф, я тебя сегодня же свожу в город, – тут же начал обещать Хасан.

– Нет, Хасан, – возразил Пашинцев на его заверения, – мне нужно сейчас, потому что у нас вечером будет отход.

– А как же масло? – как о чём-то вполне естественном, напомнил Хасан.

– Я тебе сейчас налью две канистры, – доверительно пообещал Пашинцев обнаглевшему бизнесмену, – а когда ты привезёшь мне рыбу, то дам ещё две. Ну а после поездки в город я тебе ещё дам несколько. Понял? – И посмотрел на вставшего в позу «старт» Хасана.

– Хорошо, – тут же радостно согласился он и сделал знак рукой негритёнку с пустыми канистрами. – А я через полчаса приеду за тобой на такси с рыбой.

– Отлично. – Пашинцев был доволен началом сегодняшней операции «Город».

Хасан чуть ли не убежал на берег, негритёнку Пашинцев налил пару канистр масла, а сам пошёл к капитану и отпросился на пару часов, предложив:

– Поехали вместе прошвырнёмся, Николаич, а то что-то я засиделся тут. Хочется размяться.

– Ты что? – замахал на него обеими руками капитан. – Меня эти негры тут достали, а ты хочешь, чтобы я ещё и там с ними толкался? Ну его в баню! – Но, выплеснув эмоции, он решил: – Ты иди сам, потом расскажешь, что у них тут есть, а меня уволь. Сейчас выдалось хоть несколько свободных часиков, я лучше посплю. Да, – напомнил он Пашинцеву, – зайди к третьему и пропуск у него возьми.

– Понял, расскажу.

Пашинцев принял разрешение капитана о посещении берега и пошёл в каюту переодеваться. Надел длинные парусиновые брюки, у которых все карманы были на молниях, и рубашку с коротким рукавом и нагрудным карманом также на молнии.