– Брысь, киски, – огрызнулся я. – Вы же между собой сцепились, вот и продолжайте.

Не умеют они вовремя останавливаться, особенно Тинни.

Аликс цокнула языком:

– Тинни, он всегда такой толстокожий?

К счастью, в перепалку вмешалась Белинда:

– Гаррет, возможно, я тороплюсь с выводами, но эта женщина не похожа на его племянницу. И не потому, что она смуглая, а он бледнокожий. – (Рядом с Тамой Монтецумой Маренго Северная Англия выглядел немногим лучше утопленника.) – Больше всего она смахивает на осуществленную мечту старого развратника.

В самом деле. Только я бы заменил «старого развратника» на «невинного юнца». Было в Таме Монтецуме что-то подозрительно чувственное, что-то этакое, чего не скрыть, даже появись она в монашеском платье и в чепце с оборками. С другой стороны, может, она и впрямь приходится Маренго племянницей. В Танфер частенько заглядывают смуглокожие искатели приключений. У некоторых из них хватает духу задержаться здесь на продолжительный срок.

Впрочем, сам Северная Англия смотрел на свою спутницу не так, как смотрит дядюшка на племянницу, пускай любимую. У него был взгляд парня, сорвавшего куш на рулетке. Ну, знаете, такой взгляд, который словно говорит: «Я понимаю, что получил по заслугам, но не в силах поверить».

– Гаррет, ты можешь меня им представить? – спросила Белинда.

– Я? Вряд ли. Так высоко я не летаю. Аликс, познакомишь нас?

Уж Вейдеры точно вращались в том же кругу, что и Маренго Северная Англия.

– Он уже давно у нас не бывал – с тех пор, как я была совсем маленькой. Они с папой дружили, а потом поссорились. Из-за политики. Он меня не помнит, Гаррет.

– Я тоже пас, – тряхнула рыжими кудрями Тинни. – Никогда раньше его не встречала.

– Ну и что прикажешь делать? – ядовито поинтересовалась Белинда.

– Он падок до женской красоты. Просто подойди, назовись и скажи, что хочешь поговорить. Он непременно согласится.

Тинни пробормотала что-то неразборчивое. Готов поспорить на что угодно: произнеси она эту фразу громко, мы бы услышали, что женщина не должна прибегать к столь недостойным методам. И это Тинни Тейт, которая не упускает ни единого случая уязвить своею красотой – по крайней мере, парней по имени Гаррет!

– Пожалуй, так я и сделаю.

– Тогда ступай прямо сейчас…

Маренго расхаживал по зале, надутый, как фазан, купаясь в мужской зависти и не замечая, что его исподволь сторонятся.

– …тем паче, мне все равно придется тебя покинуть. Пора поискать плохих ребят.

Белинда погладила меня по руке – этот жест явно предназначался Аликс и Тинни – и двинулась к гордому собою Маренго.

Кошечки выпускают коготки…

Тинни зашипела.

– Кто эта женщина, Гаррет? – потребовала ответа Аликс. – Зачем ты ее привел?

Тинни не дала мне вымолвить и слова.

– Ее зовут Белинда Контагью. Ее отец – глава танферских уголовников. Она пришла сюда потому, что наш друг Покойник попросил Гаррета привести ее.

Значит, вот что было написано в письме. Но, судя по тону Тинни, письмо не освобождало меня от ответственности.

– Давно ты ее знаешь? – продолжала расспрашивать Аликс. – Почему она держится так, словно ты – ее собственность?

– Несколько месяцев. А с отцом ее мы знакомы гораздо дольше. Как и с твоим, между прочим. Ведет она себя так потому, что ей нравится дразнить Тинни и изводить меня. Как и тебе.

Выстрел попал в цель. Однако одного залпа было мало, а на второй уже не хватало времени, и я решил отступить.

– Пойду поброжу по дому, с вашего разрешения.

– Ты что, работать пришел? – удивилась Тинни.

– Конечно. Гилби сам признает, что охранник из него никудышный. Вот мне и всучили приглашение.

Я двинулся было прочь, но девушки последовали за мной.

– Э… Дамы…

– Я покажу тебе дом, – радостно сообщила Аликс.

Выражение лица Тинни можно было истолковать одним-единственным образом: она ничуть не сомневается, что на уме у Аликс совсем другое. Я вздохнул. Ну почему мне не пятнадцать лет? В моем нынешнем возрасте две девицы сразу – это уже чересчур.

– Что ж, – сказал я, подавив мысленный стон, – пойдем прогуляемся, посмотрим, легко ли проникнуть в дом без приглашения.

Девицы приклеились ко мне, точно тени. Выждав миг, когда мы с Тинни отстали от Аликс на какой-нибудь шаг, я на долю секунды сжал пальцы своей подружки, а потом спросил у Аликс:

– Сколько помощников вы наняли?

– Что?

– Ваша прислуга явно одна не управилась бы – ни на кухне, ни в зале. Плюс музыканты, плюс еще кто-нибудь.

– Не знаю. Спроси Манвила или Джерриса. А лучше Ланса.

По-моему, она таки заметила наше с Тинни мимолетное рукопожатие.

Прежде всего дело. Итак, если кто-либо вознамерился проникнуть в дом Вейдеров, самый простой способ – наняться в обслугу на сегодняшний вечер.

В нашем ремесле порой срабатывает интуиция.

Или же ты что-то видишь, но не обращаешь внимания, зато мозг продолжает переваривать и сопоставлять факты – и внезапно возникает мысль, столь отчетливая, словно ты невзначай заглянул в будущее…

– Начнем с кухни, – предложил я.

Больше всего пришлых, по определению, там. Такое празднество требует усиленной готовки – варки, жарки, парки и т. д. и т. п.

– Идите за мной. – Аликс откровенно обрадовалась тому, что я не предпринимаю новых попыток помириться с Тинни. Должно быть, в детстве ей не хватало родительской заботы – отец строил свою империю, а мать уже в те годы начинала тихо угасать.

Следовать за Аликс было совсем не трудно. Куда труднее оказалось притворяться, будто меня совсем не интересует изящная спинка и округлости ниже, шаловливо колыхавшиеся при каждом шаге.

– Гаррет, перестань пялиться! – прошипела Тинни.

Я обернулся. В глазах моей подружки играли бесенята. В таком настроении она мне особенно нравится. К несчастью, Аликс находилась совсем близко и не дала нам поворковать.

Мы вошли в кухню.

Найдется не одна религия, в которой ад и прохладнее, и тише, и пустыннее, нежели эта кухня в доме Макса Вейдера. Заправляла всем тетка с громовым голосом, такая громадная, что сперва я принял ее за троллиху или великаншу. Но нет, она оказалась обыкновенной женщиной, просто очень толстой, очень властной и очень шумной. Голос ее не умолкал ни на мгновение и заполнял собою, казалось, всю кухню, проникая в самые укромные уголки. Акцент выдавал эмигрантку. Отряды поваров, пекарей, поварят, мальчишки, поддерживавшие огонь в печах, раздувавшие мехи, таскавшие со двора корзины с углем и вязанки хвороста, – все крутились как угорелые, и всех подгоняли окрики и насмешки, сыпавшиеся непрерывной чередой.

Наше появление не осталось незамеченным. Тетка развернулась, расправила плечи, набрала в грудь воздуха… Но тут она узнала Аликс.

– Мисс Аликс! – прогремела она. – Вам тут делать нечего! Сегодня вечеринка, ну да. А на вас платье нарядное, ну да!

– Мистеру Гаррету потребовался провожатый.

Тетка уронила подбородок на грудь и бросила на меня испепеляющий взгляд из-под густых, как живые изгороди, бровей.

– Гаррет, говорите? Тот, что ли, Гаррет, а?

– Какой? – уточнил я.

Лично я понятия не имел, кто она такая, но вот меня, похоже, здесь знали. А что, если у нее ко мне какой-нибудь давний счет?..

– И потом, мы разве знакомы?

– Может, и не знакомы, ну да. Так я спрашиваю: ты тот Гаррет, что ли? Который хозяину помогает? Который в пехоте морской лямку тянул, а? Тот моего сынка из болота вытащил, ну да. Из пасти крокодильей, точно.

– Да. Да. Не знаю, мы друг друга столько раз отовсюду вытаскивали. Помню, правда, я помог выбраться парню, фамилия которого была Харман, но все его звали Бобби-Утка, уж не знаю почему…

– Энто он, сынок мой, ну да. Он с малолетства такой был, верно. Не нравилось ему имечко его, ну да. Всегда себя Бобби называл.

В следующий миг меня заключили в объятия, в которых я попросту утонул – ну да, утонул. Перед тем как мое дыхание пресеклось, я успел подумать, что папаша Бобби-Утки был настоящий мужик, ну да, ну да.