“Беги”.

Даже не думая спорить, девушка сорвалась с места и нырнула в толпу, даже не дожидаясь, пока стражники наконец поймут, кто она, спустятся с эшафота и бросятся следом. Страх топтался в душе своими тяжелыми грязными лапами, но его постепенно вытеснял какой-то неясный, почти детский восторг. Это же настоящее приключение, напрочь выбивающееся из череды ее обычных скучных дней в золотой клетке. И когда ей за него достанется (а ей точно достанется), она даже не будет расстроена.

Большие ботинки мешали нормально передвигаться, заставляя девушку то и дело запинаться тяжелыми носами о пыль на дороге. Хотя может быть причина была и не в них, а в том, что девушка вообще не любила бег, отдавая предпочтение уютному времяпрепровождению в библиотеке в компании книг и сладостей.

Вероятность того, что ей удастся убежать от натренированных стражников, она могла бы оценить в ноль процентов. На самом деле к моменту, когда она, запыхавшись, свернула на соседнюю улицу, беглянка была даже удивлена тому, что ее до сих пор никто не успел остановить.

Еще парочка поворотов, и ее дыхание стало подводить, а кислород в легких заканчиваться. Все это дополнила неприятная резь в боку, поэтому девушка с чистой совестью решила, что сделала все возможное, и теперь точно готова сдаться.

Но не успела она притормозить, как ее грубо схватили за предплечье и вжали в стену. Ее затылок глухо ударился о камни, и девушка не смогла удержаться от слабого, но наполненного возмущением писка.

Опомнившись, стражник быстро отдернул от нее руку, и отступил на два шага назад, давая ей немного пространства. Вместе с тремя другими мужчинами в форме, он замер так, чтобы не дать ей возможности выбраться из этого закоулка. От девушки не укрылось то, как они почти синхронно положили ладони на эфесы клинков, закрепленных у каждого на поясе. Простой жест, обусловленный скорее привычкой, чем желанием навредить ей, но все же заставляющий нервно сглотнуть и посильнее вжаться спиной в прохладную и крошащуюся под ее пальцами стену.

Между ними протиснулся еще один стражник, на десяток лет старше остальных, с парой кривых шрамов, пересекающих скулу и редкой бородкой. Почти бесцветные светло-зеленые глаза замерли на девушке, старающейся сохранить подобающее выражение лица, что плохо сочеталось с ее попытками набрать побольше воздуха, чтобы наконец отдышаться.

Убедившись в том, что беглянкой действительно оказалась, та кого они меньше всего рассчитывали увидеть, начальник королевской стражи сплюнул себе под ноги.

– Забери меня тень! Ваше Высочество!

Принцесса хрипло рассмеялась, чувствуя, как на каждом вздохе ее горло неприятно саднит. Она медленно осела на брусчатку и с облегчением вытянула перед собой уставшие ноги.

Замерший перед ней в поклоне Гор тихо выругался, а выпрямившись принялся недовольно бурчать о принцессах, их побегах и проблемах, которые (а в этом был уверен) несомненно посыпятся именно на его голову.

Когда они добрались до замка, солнце уже окончательно приблизилось к пескам, а когда поднялись на второй этаж и остановились у королевского кабинета, оно и вовсе успело окунуться в них своим нижним краем.

Принцесса Лилибель расслабленно и даже вальяжно, чтобы не показать никому, как в ее душе копошится страх, оперлась на стену, скрестив руки на груди и наблюдая в окно за тем, как пески превращаются в бескрайнее розовое море.

Не то чтобы она боялась Аруло (хотя он и не оставит ее выходку без внимания), но все равно испытывала беспокойство. Пусть он и относился к ней с несвойственной для своего характера теплотой, у всего есть границы. И Лилибель не была уверена, что сегодня она не переступила одной из них.

Из кабинета не доносилось ни звука. Советник Бент – пожилой мужчина, чье лицо во время улыбки, и количеством морщин, и приятным золотистым оттенком, походило на изюм, молча сидел за небольшим столом в приемной. Его седые и удивительно густые для такого возраста волосы были в своем обычном беспорядке, который только усугублялся в те моменты, когда мужчина зарывался в них пальцами, рассматривая очередной документ из той тысячи, что громоздились на столешнице и даже лежали пачками на полу.

Если бы Лилибель могла, она бы начала нервно мерить приемную шагами. А может, вообще бы сбежала отсюда в свою комнату и легла бы на кровать, давая уставшим за эти утомительные полдня ногам отдохнуть. Вместо этого ей приходилось наблюдать за солнцем, из вежливости предлагать Бенту помощь, но в остальном просто терпеливо ждать, пока Гор закончит со своим докладом.

Как начальник королевской стражи, он пошел в кабинет первым. И с каждой минутой, что он провел один на один с регентом, в голову Лилибель закрадывались сомнения в том, выйдет ли он вообще оттуда живым.

По пути ей пришлось очень много выслушать о маленьких ведьмах, которые так и пытаются проникнуть своим носом во взрослые дела и увидеть то, чего им не следует. К его чести, Гор был весьма тактичным и говорил очень абстрактно, словно и не пытался намекнуть ни на кого конкретного. Несмотря на это, Лили все равно была рада тому, что основной удар он взял на себя.

Хоть для нее это и значило томиться в неведении почти час.

Когда из кабинета послышался чуть слышный звон крошечного серебряного колокольчика, и Бент жестом пригласил принцессу пройти внутрь, солнце уже скрылось за краем пустыни, и на город опустилась тьма, рассеиваемая тусклым светом ламп, наполненных магическими искрами.

К этому времени Лилибель уже давно сдалась, растянулась на небольшом плетеном диване, накрытом пушистым зеленым пледом, идеально подобранным в цвет стен, и закопалась в подушки. Подниматься с него было тяжело и немного тоскливо, словно она готовилась идти на допрос, а не на милый и почти семейный разговор.

Ведь именно так это должно было выглядеть со стороны?

Она честно пыталась быть тихой и плавной, как и подобает принцессе. Но тяжелые ботинки изменили привычный шаг, тянули ноги вниз и глухо отбивали каждое ее движение по покрытому мрамором полу. Робкого взгляда на Аруло было достаточно, чтобы заметить, как он чуть заметно поморщился. Лилибель приоткрыла было рот для приветствия, но регент приподнял руку, молча приказывая ей остановиться.

– Не утруждайся, тебя было сложно не услышать. Придется немного подождать, пока я закончу, – он даже не удосужился поднять головы и взглянуть в ее сторону. Мужчина дописывал какой-то документ, покрывая листы своим угловатым мелким почерком. Лили послушно замерла посреди кабинета, не решаясь (да и не испытывая никакого желания) подойти ближе. Даже не думала скрываться, она всматриваясь в его напряженное лицо и пыталась прочитать по нему, чего ей стоит ожидать.

Если Лилибель можно было назвать днем, то Аруло несомненно был ночью. Хотя она не могла не признать, что они были удивительно похожи: два человека, один из которых уже занимал трон Сивии, а второй мог оказаться на нем из-за происхождения. И они оба совершенно точно не имели ничего общего с сивийцами.

Самое заметное отличие было, конечно, в цвете кожи. Хотя тут Лили могла составить ему конкуренцию: ее кожа была белоснежной, лишь чуть темнее выбеленной ткани. На ее фоне Аруло мог даже показаться загоревшим. Примерно как человек, который выходил на улицу пару раз за год и выбирал для этого самые пасмурные дни.

У него были высокие и казавшиеся такими острыми скулы, что иногда Лили сомневалась – точно ли о них нельзя порезаться. Она часто ловила себя на мысли, что вот-вот дотронется до его щеки и обязательно это проверит, но, конечно, ни разу на это не решилась. Возможно, ее останавливали его глаза – холодные серебряные льдинки, испещренные сиреневыми крапинками. Они всегда оставались безучастными и не выражали ни одной эмоции.

Хотя с этим у Аруло вообще были сложности: он изображал радость, грусть и печаль с одинаково равнодушным видом.