– Я бы заставил тебя. Я привык брать то, что хочу, а я хочу тебя.

По спине у меня мелкими шажками пробежали мурашки. Что это за человек? Опуская все чувства и эмоции, я ведь и в самом деле совсем его не знаю. И я вдруг ощутила себя в полной власти этого сильного уверенного в себе мужчины. Он вёл себя так решительно, настойчиво и властно, но без грубости, не давая делать мне выбор, но вместе с тем уважая меня. Но это мне определённо нравилось. Именно так я всегда представляла в своих мечтах мои отношения с мужчиной. И пусть сейчас я не знаю, что выйдет из всего этого, но точно знаю, что мне хорошо с ним, легко и хорошо.

Уже гораздо мягче он добавил:

– Ты хотела отказаться?

– Нет, конечно! Нет.

Он ещё крепче обнял меня.

Мне было так замечательно в его крепких объятиях, прижавшись к его сильному мускулистому телу. Но постепенно я стала ощущать, как мои босые ноги замерзают на холодном полу, и словно почувствовав это, Алекс увлёк меня обратно в кровать.

В эту ночь мы ещё долго не засыпали, не уставая друг от друга, а когда всё-таки обессилив окончательно от потока чувств и ощущений, что дарил мне Алекс, я погрузилась в завладевший мною сон, над городом наступал рассвет.

Утром, довольно поздно, мы позавтракали в номере Алекс и я вернулась в свой, чтобы переодеться.

Когда я открыла дверь своего номера, поняла вдруг – что-то изменилось. Все мои вещи, такие знакомые лежали на своих местах, всё было, как и прежде, но это я сама смотрю другими глазами, чувствую по-другому. Эта ночь изменила меня, всю мою жизнь, по крайней мере то, что будет после неё. И пусть я не знаю, что впереди, по – прежнему уже никогда не будет. И эта перемена, какой бы она не была, не пугает меня.

Мы ездили в Гатчину, потом в Ломоносов. Пробуждавшаяся летняя прелесть дворцовых парков, достаточно малолюдных в этот сезон, чтобы найти укромные уголки, щебет неугомонных птиц, щедрое солнышко – всё это было настолько романтично и просто волшебно. А главное для меня присутствие рядом Алекса. Я ощущала лёгкость, граничащую с эйфорией, настолько хорошо мне было. Скоро, совсем скоро нам придется расстаться, но сейчас я не хотела думать об этом и гнала эти мысль прочь, впитывая и запоминая каждое мгновение, проведённое рядом с ним, чтобы сохранить всё это в своей памяти.

Вернувшись в город, мы поели в ресторане менее роскошном, чем вчера вечером, чтобы не переодеваться.

Мы сидели напротив друг друга, ожидая, кода принесут заказ. Алекс смотрел на меня не отрываясь, в конце концов окончательно смутил меня, и я опустила глаза. Он взял меня пальцами за подбородок, чуть приподнял и покачал головой, тихо произнёс:

– Неужели это всё-таки возможно…

– О чём ты?

Но он не ответил. Отстранился, потому что именно в этот момент появилась официантка с подносом.

После ужина мы долго, до поздней ночи гуляли по городу пешком. Рядом с Алексом, который держал меня за руку или обнимал за плечи, я совершенно не чувствовала усталости, наслаждалась прекрасным городом, созданном для таких прогулок рядом с любимым и настолько уже необходимым мне человеком. И только раз, при, вдруг скользнувшей в сознании мысли, что всему этому вот уже совсем скоро прейдёт неизбежный конец, на моих глазах выступили слёзы. И в этот самый момент, Алекс чуть крепче сжал мои пальцы, как будто понимая мои чувства и давая свою поддержку.

Мы вернулись в гостиницу и там Алекс опять, как и прошлой ночью, дарил мне незабываемые минуты и часы всепоглощающей страсти, нежности и любви.

Внешне всегда сдержанная моя натура не остановила Алекса. Он молниеносно разгадал мою истинную суть, которая была тайной для меня самой, и умело и без проблем разбудил во мне такую чувственность, о которой я сама не подозревала. Прошлой ночью ему понадобилось не так уж много времени, чтобы изучить меня абсолютно всю и теперь он точно и безошибочно знал каким местам моего тела надо уделить больше внимания и какие его действия вызывают у меня наиболее бурную реакцию и доставляют мне особенное наслаждение. Он читал по мне, как по открытой книге и знал, как доставить меня на вершину блаженства за считанные минуты и что делать, чтобы продлить эти минуты подольше. От меня он требовал полной искренней отдачи, реакции на все его действия, и я подчинялась ему, откликалась, тянулась, выгибаясь под его руками, отзывалась на каждое прикосновение, вторила его движениям и подчинялась его ритму с громадным удовольствием и полностью, отдаваясь ему целиком. И как же это было восхитительно!

По сути, я была игрушкой в его руках, он использовал меня, исполняя свои желания и прихоти, но никогда и ничего не делал такого, что могло бы не понравиться или навредить мне и его желания ненавязчиво и сразу становились моими. С ним я была на вершине счастья, как бы пафосно это не звучало, это вполне отражало истинную суть наших отношений.

Но, то, чего я так боялась, мысли о чём гнала прочь от себя, всё-таки настало.

– Во сколько у тебя самолёт?

– В три…

– Я не смогу проводить.

Комок, вдруг образовавшийся в горле, мешал говорить, да и слов не было.

Алекс ушёл на рассвете. Оделся, стараясь не шуметь, наверное, боясь разбудить, и, легонько поцеловав меня в висок. Я не спала. Сквозь прикрытые ресницы смотрела, как он одевается, пытаясь запечатлеть в памяти каждое его движение, каждую черточку его лица, изгиб его тела. Он ушёл, дверь тихонько закрылась. Я, всхлипнув, уткнулась лицом в подушку, ещё хранящую, его тепло и разрыдалась. В холодной предрассветной темноте я думала, что сойду с ума.

Зачем он появился в моей жизни, тихой, тусклой, однообразной, но с которой я уже как-то смерилась и к которой привыкла. Он ворвался в неё, взбудоражил, расшевелил меня, мою душу, вызвал вихрь таких чувств и эмоций и ушёл.

Я сама виновата, зачем было так близко к сердцу принимать это случайное приключения, которое, я ведь знала это с самого начала, не буде иметь продолжение. Но по-другому с этим мужчиной не могло быть, он, в общем-то, абсолютно не интересуясь моим мнением, покорил меня, особо не напрягаясь, как бы мимоходом подчинил своей воле. Он полностью завладел моим телом и моей душой, и моим сердцем, а я доверилась ему, отдалась ему вся без остатка.

Мужчина, реальное воплощение моей мечты, ставший почти сразу для меня таким близким и почти родным, каждая минута знакомства с которым были сказкой наяву. Теперь я точно знаю, что чувствуешь, когда сердце болит. И всё было ещё ужаснее от мысли о том, как несправедлива моя судьба или не знаю, что… жизнь? Ведь всё может быть по-другому, точно может! Но нет… Он ушёл.

Ещё накануне Алекс сказал мне, что этот шикарный номер снят до вечера дня моего отъезда, и я могу пользоваться им. Но оставаться здесь, где всё напоминало о моём закончившемся, таком кратковременном счастье, я не хотела, и нарыдавшись до бессилия, я вернулась в свою скромную комнату.

***

Такси шустро бежало по направлению к аэропорту Пулково, неумолимо сокращая расстояние между мной и моей жизнью, той в которой остался Алекс. Я не представляла, как теперь буду жить дальше. Жить я, наверное, не смогу, смогу только существовать. Воспоминания о наших отношениях, которые должны были бы хоть чуть-чуть заглушить мою боль, действовали наоборот. Мне было так плохо, что было трудно дышать и приходилось заставлять себя делать вдохи, а ещё хотелось кричать от отчаянья и невозможности что-либо изменить.

Таксист пытался разговаривать со мной, но я не реагировала и не отвечала, погруженная в свои печальные мысли. В аэропорту он вытащил мой чемодан из багажника машины и пожелал мне приятного полёта, я горько усмехнулась ему в ответ.

Я быстро прошла регистрацию, потом наступило тягостное ожидание посадки, и, наконец, мы взлетаем. И вдруг я подумала, что у меня не осталось даже фотографии Алекса, ни номера телефона, вообще ничего, кроме того дорогущего вечернего наряда с нашего первого свидания в шикарном ресторане. Остались только воспоминания и холодная пустота одиночества.