— Черт! — прошипел сквозь зубы Тим, став быстро перезаряжаться. Азарт битвы захватил его, и как только прозвучал щелчок вставленной обоймы, он резко нажал на спусковой крючок. Но новый прилив боли показался ему мгновением блаженства. Резко все его переживания пропали, и сейчас он, стреляя по врагу, с яростью желал разорвать того на куски, не переставая атаковать дальше. Спустя пару мгновений настоящего боя, Тим почувствовал облегчение в своей голове. Все те воспоминания ужасной битвы резко стали не мешать ему, а помогать. Словно вековой воин, он все чаще и чаще попадал по врагу, разрывая его и невольно представляя наблюдающего за ним где нибудь стороне Ареса, который одобрительно кивал всего лишь человеку, который не побоялся сражения. Вновь поменяв обойму, парень краем глаза, заметил, что куст двинулся, а через секунду около него выскочил фашист.

— А-а-а-а! — заорал Тима, пытаясь отскочить в сторону, но финка врага тут же пронзила его ногу, хотя до этого целилась в грудь.

— Zum Teufel!! — прокричал немец, и вынув окровавленный нож, вновь занес его над парнем, но тот резко выхватил пистолет и выпустил почти всю обойму в грудь нациста. Капли крови разлетелись вокруг, забрызгивая Тимофея с головы до ног алыми линиями. Фашист же, как только получил первую пулю, что-то крикнул и завалился на спину, остальные же пули догнали его, превратив в решето.

В ушах звенело, а на губах была вражеская кровь, и как же был сладок этот вкус. Все еще смотря на мертвое тело фашиста у своих ног, под звуки боя Тимофей резко осознал одну простую истину. Нет никаких прав! Прав на жизнь!!! Имя и прочая чушь! Люди их выдумали! Только они. Не природа, не боги дали эти права людям. Мы спутали право с даром, понял Тима. Твоя жизнь — это не твое право перед всем миром, это дар всего мира тебе, который может отобрать кто угодно. Но если это так, то единственное наше право — это право сильного, подумал он и, невзирая на резкую боль в ноге, чуть приподнялся и быстро засеменил в сторону, откуда пришел немец. Если он пришел ко мне, значит и я смогу прийти к нему, подумал парень, быстро перебирая ногами. Перепрыгнув небольшой овраг, он внезапно встретил фашиста с винтовкой. Тот даже не успел и слова прогавкать, как Тима выстрелил в его грудь и вместо слов из его глотки вырвался крик. Упав на землю, он принялся кататься по ней, пытаясь закрыть рану руками, но Тима все так же был тут. Надо беречь патроны, подумал он и выхватив финку с пояса врага, резко вогнал ее прямо в горло врагу. И сделал он это с необычайной легкостью. Но тут же его ноги и руки наполнились энергией. Тимофей не бежал от боя. Он жаждал его. Потому, не обращая внимания на хрипы умирающего фашиста, взял его винтовку и стал быстро осматриваться. Тут же заметив парочку фашистов, спрятавшихся за поваленным деревом, он залег за телом фашиста и произвел выстрел из трофейного оружия. Немцы не ожидали такого натиска, и потому один из них тут же упал на землю, поймав пулю, а другой, непонимающе повертев головой, было, хотел скрыться с линии огня, но чья-то другая пуля догнала его. Но этого было мало, и он, быстро выхватив пистолет, стал стрелять по Тиму. Но тот уже снова залег за телом фашиста, и все пули принял мертвец. И только сейчас то и дело вырывающийся глухой хрип из его глотки вперемешку с кровью стих. А бой тем временем продолжался. Не тратя время на перезарядку винтовки, Тимофей выхватил свой пистолет пулемет, и было хотел открыть огонь, но услышал необычайно оглушительный для солдата в бою щелчок. Чтоб тебя! Промелькнуло у него в голове, над которой свистнула очередная пуля. Не задумываясь, он быстро стал проверять пояс немца на предмет оружия и вскоре нащупал что-то округлое. С трудом повернув пояс к себе, он увидел гранату, и лицо Тимофея озарила широкая улыбка. Быстро сняв с пояса гранату, он раздвинул усики и выдернул чеку. Выждав для верности пару секунд, он отправил ее прямо к врагу. Послышались какие — то немецкие слова, а через мгновение прогремел взрыв. Тут же Тим почувствовал, что его ногу словно пронзил десяток игл. Скривившись, он пострел на конечность. Мокрая от крови штанина, никак не хотела показывать, что же с невезучей голенью, и потому Тим просто отрезал ее своим ножом. Оказалось, что кровь натекла из раны от финки на бедре, а осколки лишь доделали дело по обескровливанию тела молодого парня. Надо перевязать, еле подумал Тим, и было начал доставать перевязочный материал, но какой-то фашист в стороне все же смог выследить своего врага, и Тим почувствовал, как плечо резко вспыхнуло сильной болью, а в следующую секунду он видел лишь приближающуюся землю и звучавшую фоном смесь выстрелов и русского мата.

— Товарищ сержант, Тимку ранило сильно, — доложил подоспевший к своему командиру солдат.

— Перевяжите и к раненым, — быстро скомандовал Афанасий.

— Есть, — произнес солдат и понесся к раненому товарищу. Еще один, отлично! — злобно подумал про себя командир. Чертовы фашистские свиньи! Хорошо хоть, в моем отряде бойцы были неплохие, удалось отразить нападение и выйти к группе «Б». Но чтоб его! Где этот чертов связист?! Посланные им на поиски связиста солдаты все еще не вернулись, хотя, по словам пленных языков, они оставили связиста с парочкой своих чуть севернее. Вот только не говорите, что вас пятерых двое немцев убили, подумал сержант, не желая, чтобы хоть один из его бойцов пропал зря. Из двух отрядов на ногах остались почти все. Двое были ранены не очень сильно, и потому были в сознании, но Тиму, похоже, досталось посерьёзней, подумал командир. Эх, а жаль. Совсем ведь молодой, хоть и дурной на голову, подумал он, но тут же отогнал такие мысли. Вдруг из-за кустов показалась посланная им в поисках связиста пятерка. И вид их был нерадостен, а когда Афанасий увидел, что двое из них несут чьё-то тело, то и вовсе его сознание наполнилось ужасными предположениями.

— Товарищ сержант! Немцев мы выследили и устранили, но связист к тому времени был уже убит. Похоже, немецкие уроды решили, что пусть он не достанется никому, — доложил Иван. А тем временем перед сержантом на влажную землю положили тело мужика средних лет, с недельной щетиной и пулевой раной в груди, обведенной красным.

— Ясно, — проговорил Афанасий и стал быстро перебирать в голове все доступные ему варианты. Оборудование необходимо запустить, но связиста нет, и что теперь делать?! — Иван, у нас есть кто-то, кто занимался радиолюбительством или чем-то подобным?

— Так точно! Солдат Архип проходил обучение в Германии, и разбирается в электронике и радио, — тут же доложил солдат.

— Отлично, — сказал сержант. И словно по волшебству, рядом с ним оказался названный боец.

— Архип, входишь в мою группу, необходимо запустить оборудование дальней связи. Сможешь?

— Постараюсь, товарищ сержант!

— Надеюсь, — мрачно произнес он. — Остальные обыскивайте лес, не исключено что кто-то из оставшихся уродов все еще прячется в канаве.

— Товарищ сержант! Тиме совсем плохо! Много крови потерял, может умереть! — тут же доложил подбежавший солдат.

— Чтоб вас! — прошипел Афанасий. — Значит, срочно на носилки, и под прикрытием из трех человек идите в деревню. Возьмите с собой остальных раненых, чтобы и их заодно заштопали. Все, вперед! — скомандовал он, и все тут же засуетились. Одни принялись рубить и отламывать ветки для носилок, другие разделились на команды для прочесывания леса. Третьи готовились выдвигаться на объект. Погрузив Тиму, обмотанного перевязочным материалом, через который проступали красные пятна, на носилки, его почти бегом понесли в сторону деревни, буквально чуть не пролетая над землёй.

— Все, отправляемся! — проговорил Леша, и небольшая группа людей направилась на секретный объект.

Влетев в деревню, солдаты, несшие носилки, тут же передали Тима медсестрам вместе с остальными ранеными и пошли к солдатам, что остались в деревне, для увеличения обороноспособности.

— Что случилось?! — почти истеря, спросила Лика, увидев брата, которого внесли в дом, где располагались все медицинские принадлежности.