— Вот теперь готов! — сказал бог и громко заржал. Тут же тёмное небо разрезала молния.

— Сам Зевс нам говорит, что время пришло, — с лёгким трепетом в голосе произнес Арес, крепко сжав свой акинак, который был изготовлен по его личной просьбе самим Гефестом, а позднее был благословлен тремя сёстрами, после чего стал неразрушим. Сама его судьба, заключенная в серебряной нити, была спрятана богом войны и теперь никто, из смертных и бессмертных, не мог уничтожить клинок. Дионис и еще несколько более низших богов, имена которых Арес даже не захотел узнавать, были вооружены клинками, похожими на его меч, но те уничтожить было возможно, хоть и сложно. Все, к чему касались боги, не может быть просто разрушено. Сосредоточившись, Арес вслушался в окружающие звуки и нашёл молящегося командира армии греков.

— Воины! — пошевелил губами Арес, а за ним и сам командир. — В атаку! — и тут тысячи людей, которые шли на врага, взревели, словно дикие звери, и понеслись вперед с грозно оттопыренными клинками.

— Что, уже? — спросил удивлённо Дионис, но бога войны уже не было. Он на своем верном коне несся к врагам, к вражеским богам.

— Кто посмел напасть на нас? — прозвучал вопрос, словно грохот упавшей горы, одного из великанов с пылающими глазами.

По сравнению с ними Арес был муравьем, но это лишь внешне. Подпрыгнув, он встал на своего черного коня, и, приготовив свой меч, прыгнул вперед. Коснувшись земли, он с силой вонзил свое оружие в черную землю, от чего та тут же разверзлась, и вверх, словно из гейзера, выплеснулась лава, поглотив собой сотни людей. Те, попав в поток раскаленной породы, с криками разгребали ее руками, но после каждой попытки с их костей исчезал очередной кусок мяса, сгораемый в чудовищных температурах. Трещина прорезала все поле боя, разделив его надвое, залив лавой, которая так же обволокла ноги великанов, но им было плевать.

Ухмыльнувшись, один из них, сверкнув своими пылающими глазами, поднял руки в небо и соединил их, а после стал медленно разводить. И в пустом пространстве между его ладонями стал появляться небольшой огненный шар. Он сверкал и переливался в потоках жидкой энергии, которая то и дело вырывалась из него, отчего ближайший воздух сгорал, словно сухая трава. Все это произошло за долю секунды и он, размахнувшись, обрушил шар на Ареса, при этом начав дико хохотать, явно упиваясь своей мощью. Отскочив в сторону, Арес нырнул в раскаленную лаву, начав плавать в ней, словно рыба в воде. Но тут он почувствовал, что даже лава внезапно разогрелась настолько, что стала испаряться, исчезая с каждой секундой. Взревев, бог войны нашел первый попавшийся камень, и, уперев о него ноги, сделал прыжок вверх. Как только лава пред ним исчезла, он попал в огненный шар великана, который все еще яростно громыхал на земле, уничтожая все, что было вокруг, превращая в пепел. С трудом подняв сквозь бушующую энергию свой акинак, бог войны рассек шар надвое, и все вокруг озарила яркая вспышка, отчего все поле боя разорвалось криками людей, которые тут же сгорели, превратившись в два грязно черных куска угля. Но Аресу было плевать. С ревом дикого зверя он отпрыгнул от земли и полетел вперед, и, вновь взмахнув своим оружием, попытался отсечь голову великану, но тот в мгновение ока исчез, растворившись в воздухе. Посмотрев по сторонам, бог внезапно получил удар огромным, словно холм, кулаком в спину.

— Что, мелочь, не успеваешь?! — хохотал гигант, у которого каждое слово разносилось словно гром. Вот же урод, подумал Арес, и, вновь прислушавшись, он переместился к ближайшему греческому воину, который молился ему. Оказавшись у него, он посмотрел, перед чем он молился, и лишь злоба наполнила его. Против грека встало всего десяток каких-то уродов, которые даже и на корм червям не годились.

— И ради этого ты меня звал?! — взревел Арес и одним взмахом орудия рассек десяток врагов надвое, вторым взмахом он обдал тела жаром, сжигая плоть, отчего на землю упали лишь чёрные кости.

— О, великий Арес! — было, завопил человек, но бог войны оторвал ему голову одной рукой и раздавил ее словно виноградину. Если враг не достоин бога, то не следует звать его помогать, подумал Арес, но тут на него обрушилась гигантская нога. Скрипя зубами, он уперся в нее руками и одним рывков скинул ее с себя, тут же уходя в сторону. Огромный гигант, который макушкой касался облаков, с диким грохотом упал на землю. Как только он коснулся ее, все вокруг затряслось и прошлась волна пыли. Внезапно услышав дикий крик, который разорвал грохот битвы, повернув голову влево, Арес не удивился, увидев, что Дионис, этот тупой пьяница, был схвачен вторым великаном, и через секунду под оглушающий хохот великан разорвал греческого бога на части. Но, как показалось Аресу, из оторванных частей тела бога виноделия, хлынула не кровь, а самое чистейшее вино. Подняв руку, он запрыгнул на тут же появившегося коня и поскакал вперед, прямо на врага, одновременно раздумывая о том, чтобы взять что-то из своей коллекции. Внезапно в его руке исчез его старый клинок, а появилось похожее на трезубец Посейдона оружие. Взяв его, он прыгнул и неожиданно ударил им прямо по ноге гиганта, убившего Диониса, и все еще упивающегося своей победой. Нога же при ударе взорвалась огненными брызгами.

— Ар-х-х!!! — взвыл враг, падая на землю, погребая под собой сотни смертных, которые не переставали лить свою кровь, отчего все поле стало красным.

— Ах ты, мелочь! — проревел второй и бросился на Ареса. Но бог войны тут же встал, и вся ярость, скопившаяся в его теле, постепенно жаждавшая повода выйти, была освобождена. Горячая битва против богов, вот ради чего жил Арес. Честь войны, ее справедливость? Ха! Есть лишь одно, это радость битвы. И бог войны был рад ей. Тут же его черные как смоль доспехи раскалились докрасна, а через мгновение и вовсе побелели, его орудие, черный трезубец, в месте, где он касался его, так же побелел, хоть и не полностью. После удара им по земле по всему полю прошлась волна незримой силы, и вверх взметнулись кости и трупы всех, кто умер на нем. Тысячи уродливых рук, ног, голов, искалеченных тел, орошая землю кровавым дождем, взлетели и понеслись прямо на великанов.

— Ха, ничтожество! Проговорил один из великанов, и оба бога растворились в воздухе. Ошметки трупов не успели и пронзили пустоту. А появившийся позади великан, стал что — то шептать, но даже его шепот был оглушительным. Внезапно ниоткуда стали появляться полчища саранчи, которая бесформенным облаком заволокла Ареса, пытаясь разорвать его снаружи, и пробираясь в глотку бога, пытаясь разорвать его изнутри. Но злость бога войны была велика, и он буквально выжег жуков и снаружи и изнутри, и появившаяся вспышка разрезала облако, разнесся вокруг обугленные куски насекомых, которые, касаясь смертных, не умирали, а тут же поглощали их, всего за секунды раздирая тела настолько, что лишь кровавые черепа да кости в куче разорванного тряпья оставались на земле, около которых жуки умирали окончательно.

Обернувшись, Арес взмахнул своим трезубцем, и поток мертвых ошмётков, уже начавшей гнить плоти, понесся на гиганта. Но тот вновь исчез. Чтоб его! Нужно поторапливаться, подумал Арес, поскольку его власть над полем войны касается тел греков, пока в них еще есть остаток духа, но скоро, очень скоро он исчезнет, и тогда то кровавое и жестокое сражение, о котором мечтал Арес, может не состояться.

— Медленно! — проговорил великан и тут появился очередной огненный шар, но в этот раз глаза великана загорелись еще сильнее и ярче, отчего шар над ним стал настолько огромным, что на его фоне терялся сам бог, превращаясь лишь в малую точку, словно мушку перед глазами.

— Ты думаешь, что сможешь убить этим бога войны!? — проревел Арес и, присев, прыгнул ввысь, оставив при этом на земле небольшой кратер, земля которого тут же провалилась на несколько локтей вниз.

Рассекая воздух своим остроконечным шлемом, греческий бог с буквально пышущими огнем глазами, от которых остался белесый след в воздухе, мчался прямо на гиганта. Но тот не растерялся и запустил в него свой огромный огненный шар. Бог войны, было, взмахнул мечом, но тут появился второй гигант. Боги, которые были с Аресом, все это время сражались с великаном, но силы были неравны. Второй бог был сильно ранен. Одного глаза не было, а на его месте, виднелось лишь проросшее прямо через голову дерево, в груди виднелась огромная сквозная дыра, в которой средь мяса и окровавленных костей можно было увидеть то и дело копошащуюся саранчу, но, несмотря на все это, бог не был повержен, в отличии от греческих богов, которые еще пытались противостоять ему, но, по ощущениям греческого бога войны, они уже покинули это поле битвы. Ударив в спину бога, гигант швырнул его прямо под огненный шар, который, соприкоснувшись с Аресом, оглушительно взорвался, но второй великан, который запустил огненный шар, быстро развел в стороны руки и поймал рассеивающийся взрыв, после чего великаны стали сжимать огромные облака буйствующей материи, сдвигая свои руки к эпицентру взрыва, отчего серое небо стало стремительно светлеть.