— Ваня видно хоть что-то?

— Да ваша светлость. Как вы говорите «готовы», — чуть помедлив всматриваясь в оседающее облако пыли ответил Иван, — оба.

— Вот и славно, левый фланг готов. Что делаем Ваня? Уходим или рискнём? Что делать с этими роботами-костюмами я не знаю. Нужно решать. — решил я спросить Ивана, так как сам не знал, что делать? Да камень придавал холодности ума и некой решительности, но все же. Я не военный и в душе не знаю, что делать.

— Я думаю нужно пробовать помочь отбиться гвардейцам. Будем видеть, что все плохо — уйдём ваша светлость. Вон как у вас лихо получается с гранатками и пушками управляться, даст Бог- сдюжим.

— Ну давай попробуем, но я тебя предупреждал. Вперёд не лезем. Я сюда то и приполз, чтоб уходить. Так бы ни ни — быстро ответил я Ивану. Наверное потому, что уже где-то глубоко в душе для себя я принял такое же решение. И нет, точно нет — я не герой, который всех спасает и побеждает, как говорится своя рубаха ближе к телу. Хотя и во мне такое бывает — желание помочь. И вот эти гвардейцы, простые мужики, которые смело идут на смерть со словами — «уходите ваша светлость, мы их задержим» что-то во мне разбудили. Я просто не хочу, чтоб они все погибли изрубленные в капусту.

Быстро обернувшись мы с Иваном почти не таясь и немного пригнувшись двинулись обратно. На середине пути к траншеям левого фланга звук стрельбы разрядился опять слитным гулом — взрывами гранат. Приостановившись у дерева глянул в сторону центра наших позиций. Гвардейцы на удивление после первого метания организовано отошли и сейчас занимали середину между траншей между центральными позициями и левым флангом. Видать тактика массового метания гранат им понравилась и они решили ее повторить. Они отошли с центральной траншеи под прикрытием облака были после первого дружного метания гранат, дождались когда остатки отряда латников замедлившись от осколков, взрывов и пыли дойдут до позиций в центре и повтори атаку. Отсюда не было видно результатов, но раз делают значит для чего-то нужно. Только сейчас смог нормально осмотреться. Оказывается правый фланг почти отбился. Над траншеями лютовал только мех с мечом и щитом в руках пытаясь наносить колющие удары сверху в низ. Перед траншеями правого фланга точно лежало несколько латников. Все или нет не понятно, но правый фланг был значительно эффективнее. Мощных взрывов на правом фланге я не слышал, может смертников в бой и не использовали, но там и работа пулеметчика была эффективнее. Ну и последнее место куда направились офицеры этого отряда — правый фланг. Может смогли организовать отпор и оборону.

— Куда ваша светлость? — вырвал меня из наблюдений Иван.

— Давай к пулемёту, если работает то шансов будет побольше — ответил я и пригибаясь побежал в его сторону.

При этом краем глаза заметил странную ситуацию в центре. Мех с повреждённой ногой наконец-то дошёл до траншей, но так и замер перед ними так как не мог их просто переступить из-за повреждённой ноги. Он стоял и смотрел по сторонам своим туловищем-головой пытаясь, наверное, что-то придумать. Гвардейцы же засели в траншеях на Т образном перекрёстке между центром и левым флангом. Траншея была достаточно широкая, что позволило гвардейцам буквально из говна и палок собрать баррикаду и что-то типо позиции. То есть они перекрыли мусором-баррикадой проход, а за ней из всего, что попало под рушу собрали окоп в окопе. За которым смогло засесть человек 7–8. Да ещё и по бокам в ответвлениях стало человек по пять. Латники же после первой атаки гранатами в поисках укрытия и жаждой поквитаться ломанулись в траншеи. И вот латники попытались прикрываясь щитами навалится и порубить гвардейцев, но те не долго думая ответили второй атакой гранатами и шквальным огнём из укрытий чем заставили их отойти в укрытия. И вот получилась патовая ситуация — мех стоит так как не может переступить траншеи, латники не могут атаковать так как впереди баррикада да огонь уж слишком плотный, даже для щитов, латники конечно тоже постреливают, но это явно не автоматические винтовки да и патронов мало, а гвардейцы засели и не знают, что делать дальше.

Все это я увидел когда добрался до этого перекрёстка, где засели гвардейцы. Их тут оказалось достаточно много. Они даже стрелять перестали и ждали атаки латников разложив вокруг себя гранаты и патроны. Выглянув в траншею, где была баррикада из-за угла латников не увидел. Они так же отошли за угол, чтоб зря не подставляться под пули. Явно суки что-то готовят. Хромой мех тем временем не придумал ничего лучше, чем двинуть в нашу сторону вдоль траншей. Как ему это поможет не ясно, но стоять и тупить ему похоже надоело.

Латники не заставили себя долго ждать. буквально спустя пару минуту над траншеей показалась верхняя половинка латника, который пытался вылезти из неё прикрываясь шитом. Его скорей всего подняли его товарищи, наверное, поставив на один из щитов. Они не придумали ничего лучше, чем просто попытаться выбраться из траншей и зайти с флангов. Но их броня была достаточно тяжела и если идти или даже бежать получалось, то вот карабкаться, даже на метр, получалось проблемно. Пытаясь схватится за края траншеи и хоть как-то закинуть ногу он даже положил свой щит. За что мгновенно получил несколько прицельных выстрелов в голову и туловище от гвардейцев. С такого расстояния промахнутся было тяжело. Латники попрыгав в траншеи в поисках укрытия загнали сами себя в ловушку. Выбраться из траншеи в латах было не просто. Нет, если бы было время, то не проблема сделать пологий уклон, орудуя даже тем же самым мечом, как лопатой. Но сейчас этого времени не было.

Быстро перебежав перекрёсток мы с Иваном направились в сторону пулемёта. На позиции с пулеметов находилось два гвардейца с винтовками в руках.

— Что пулемёт? Всё? — залетев на позицию спросил я, сделав выводы из того, что если в руках винтовки, то пулемёт явно сломан.

— Никак нет ваша светлость, все исправили — ответил гвардеец.

— Так почему не стреляете?

— Так в кого ваша светлость, вы же взорвали всех. Мы видели как вы ловко с вашим слугой забросали этих… — неопределённо ткнув куда-то пальцем сказал гвардеец.

— Дебилы блять… — если слышно пробурчал я. И продолжил — взяли пулемёт и переносим туда — указал я рукой на позицию, которая находилась прям над перекрёстком, где засели гвардейцы.

Где-то на полпути с пулемётом в руках к выбранной позиции гвардейцы разразились стрельбой. Приподнявшись над траншеями увидел, что латники выдвинулись из-за угла своих позиций и прикрываясь щитами выступили вперёд колонной в два человека. Пройдя буквально два-три метра они раздвинули щиты в стороны из-за которых показался третий латник, который выставил одну руку вперёд, а другой прикрывался щитом.

Вспышка огня и удар пламени в баррикаду оказался неожиданным. Даже я под энергией камня на секунду испугался и попятился назад. Рабочий огнемёт увидеть здесь я не ожидал. Это в корне меняло ситуацию. Сейчас пламя в большей степени ударило в наваленную баррикаду, но как только она прогорит, то эти латники смогут угостить огнём гвардейцев. А от него из ничего не спасёт. Сука!

Тем временем латники так же прикрывшись щитами отошли за угол на свои позиции. Дожидаются суки пока завал сгорит. Это буквально пять минут и нам пиз*ец.

— Быстрей тащите пулемёт на позицию, — рявкнул я на Ивана и двух гвардейцев и сам подхватил его. Может под плотным огнём пулемёта он не сможет ударить из огнемета.

— Ваня я всё, бросай меня и отходите — тяжело дыша и пуская кровавые пузыри прохрипел я.

— Да как же так ваше благородие, нужно было вместе отходить, зря я вас послушал, — чуть ли не плача приговаривал Иван пытаясь остановить кровь льющую из моей груди. Рядом с ним находилось еще несколько гвардейцев, но сколько их я уже рассмотреть не мог — все плыло и размазывалось. Всё-таки револьверная пуля огромного калибра это очень мощно и больно, хотя и непонятно зачем такая огромная. Явно ведь мощность избыточная, но какая мне уже разница. Пробитая грудь, оторванная кисть и отрубленная нога это приговор. Не умру от болевого шока, так от кровопотери. Причём умру быстро, хотя как ещё живой — непонятно. Что только не приходит в голову когда ты уже на пороге. И, оказывается, что пафосные выражения из разряда брось меня и иди это не "показуха", а жизнь. Мне просто больно, очень больно и каждое движение тела пронзает меня тысячью раскаленных иголок. Моё сознание плывет и мысли путаются от потери крови или этой адской боли, но я отчетливо понимаю, что умру. И хочу сделать это спокойно, чтоб меня никто не тащил и не тревожил. Наверное в такие моменты нужно хвататься за жизнь и бороться, но я не такой или я просто устал. С момента моего появления здесь со мной не происходило ничего хорошо и только постоянная боль мне напоминала, что это не ужасный сон, а новая и очень суровая реальность с признаками фантастики. Как говорится "эта история была короткая, но очень яркая и интересная".