— У входа на скамейке буду сидеть. — Пообещал Мишель.

— Ну, смотри, — офицер недовольно покачал головой, — если будешь мешать, сразу отца твоего вызову сюда. Если он, конечно, не захочет, чтобы его непутевого сынка арестовали.

— Да за что? — удивился Мишель.

— Найдется. — Пообещал альфа и снова что-то наклацал на клавиатуре. Загудел принтер и зажевал в себя лист бумаги.

— Ты что, думаешь, что задержанные у нас здесь где-то? — спросил офицер. — Только ради твоего отца я попрошу ускорить процесс и сделать все, можно так сказать, вне очереди. Вот, — он подтолкнул в сторону Мишеля лист с мелким шрифтом, — распишись мне здесь, а потом бери вот это адрес и через пару часов подъезжай туда, если хочешь. Парень твой там будет.

Альфа снова отпил кофе, поморщился и достал из смешной подставки со щенками ручку. Написал на отрывном стикере косыми буквами адрес и тоже протянул его Мишелю. Подчерк был почти непонятен, но Мишель не стал переспрашивать.

Пока Мишель читал подсунутую бумажку, пытался понять смысл за канцелярскими длинными формулировками, офицер позвонил уже кому-то и по-дружески попросил быстрее отпустить одного «идиота-любовника» из изолятора. В разговоре мелькнула даже фамилия отца и Мишель подумал, что и неизвестный собеседник тоже был с ним знаком.

— Я подписал. — Сказал Мишель, когда разговор был закончен.

— Отлично. Теперь точно иди. И не ошивайся здесь. — Попросил офицер. — Вот характер упертый, — покачал он головой, — дурные гены всюду пролезут.

Мишель уже ухватился за дверную ручку, собираясь сбежать от этого злого человека, но остановился и повернулся обратно лицом к альфе. Он снова удивился и даже не сразу нашел, что сказать.

— Вы папу знали? — спросил он подозрительно.

— С чего бы? Я, честно, даже не знаю, от кого Генри тебя завел. Но Генри Бартон — тот еще наглый тип.

Мишель еще немного постоял на месте, соображая. А потом, когда до него дошло, даже немного улыбнулся. Ему же никогда не говорил этого напрямую, но взрослые всегда старались воспитать в Мишеле папину противоположность. Когда он случайно подслушивал их разговоры, или выпытывал из них рассказы про папу, или когда слушал выговоры за плохое поведение, всегда у взрослых вертелось это на языке. Мишель не должен был вырасти таким. Плохим человеком.

— До свидания. — Сказал он офицеру.

— Нет уж, — пробурчал он, — прощай. И, желательно, навсегда.

Мишель вышел из душного кабинета и побрел по временно опустевшему коридору к выходу. В руке он все еще сжимал бумажку с драгоценным адресом и тихо про себя ликовал, не решаясь еще заранее радоваться своей победе.

На улице уже рассвело. Холодное зимние солнце висело размытым блеклым шаром над побелевшими от снега крышами домов. Над дорогой все еще мерцали желтые и красные огоньки уличной гирлянды. Их не убирали после Рождества, ждали еще Нового года.

Мишель достал из внутренностей опустевшего рюкзака телефон и проверил уведомления. Отец пытался ему позвонить целых два раза, но Мишель правильно все понял сразу — телефон все еще стоял на беззвучном режиме. Еще ему пришло сообщение от Эшли. Они еще прошлым вечером обменялись телефонами, чтобы было проще связаться друг с другом. Эшли с самого утра собирался в больницу к своему папе

Эшли волновался за Марка так же, как и за своего папу. А, может, даже и больше. Но Эшли старался это не показывать и уж точно не собирался об этом рассказывать брату, а лишь писал скромные сообщения с вопросом о том, как у Мишеля идут дела.

Мишель набрал его номер и подождал несколько долгих гудков ответа. Он медленным шагом вышел за территорию участка и повернул направо. Побрел по незнакомому ему району в ту сторону, где видел небольшой ресторанчик с фаст-фудом.

— Они обещали отпустить его через несколько часов. — Сказал Мишель, когда Эшли ему ответил.

— М-м… — Протянул Эшли. — Он приедет же к нам с Олли?

— Ну да. — Мишель остановился около пешеходного перехода и стал ждать зеленый сигнал. Хотя на улице снова потеплело, рука, держащая холодный смартфон, уже замерзла. — Я встречу его, и мы приедем. Пока же некуда…

— Мы тоже вернемся через пару часов. — Эшли вздохнул. — Я разобрался, здесь на метро недолго ехать.

Мишель закинул телефон в карман куртки и быстро натянул на руку перчатку. Поднял повыше шарф, чтобы он закрывал еще и нос и быстрым шагом пошел по наледи вдоль парковой ограды. Он видел уже впереди нужный ресторанчик. Просто нужно было спокойно посидеть несколько минут, что-нибудь съесть и выпить кофе. Бургеры и жирную жареную картошку Мишель совсем не любил, но здесь и выбирать было не из чего.

Он немного помялся около ярких светящихся боксов с меню и около пустой стойки с кассой. Потом все-таки увидел свободный терминал для заказа и через него выбрал себе большую порцию латте с корицей и какой-то бургер с курицей, который на картинке выглядел довольно аппетитно.

Мишель, не позволяя отцу есть вредную пищу, сам старался избегать ее. Он больше любил небольшой вегетарианский ресторанчик, который работал недалеко от дома и уже года два как имел доставку. Мишель любил ходить с Берни по популярным ресторанам на фуд-кортах торговых центров, где был большой выбор блюд на любой вкус. Но сейчас Мишель слишком не вредничал и с наслаждением голодного человека вцепился в еще горячий бургер, из которого так и хотели вывалиться мелкие листики салата.

Все-таки Мишелю снова пришлось вызывать такси. Пока он сидел за пластиковым столиком и допивал остывший кофе успел найти на карте нужный адрес. И это было совсем недалеко. Но место было сомнительное. Уже совсем на окраине города, среди старых покосившихся блочных домов и бесконечных гаражей. На автобусе Мишель ехать не решился.

Водитель всю дорогу посматривал на Мишеля с интересом. Отец всегда запрещал ездить экономом и, может, в такие места комфорт-класс никогда не заказывали. Но добрались они быстро. Как раз с дорог исчезли утренние пробки, а после визита Мишеля в полицейский участок прошел час и пятьдесят минут.

Солнце поднялось уже высоко, стояло над крышами непонятных кирпичных построек с маленькими окнами. На улице еще больше потеплело, а где-то в ветвях голых деревьев затрещали птицы. Мишель пугливо походил по улице, на которую его привезли. Было немного страшно оставаться здесь одному, но он собирался точно дождаться Марка. Ведь не мог этот офицер Макгиллан обмануть его так жестоко. Отец же, узнай про обман, вступился бы за Мишеля.

Мишель видел на узкой расчищенной улочке редкие автомобили. Видел какого-то мужчину в черной куртке, который нетвердой походкой бродил по противоположной стороне улицы, и видел парочку детей, играющих за забором во дворе жилого дома. Иногда мимо проходили спешащие прохожие, некоторые заходили в распахнутые двери сетевого магазина.

Мишель все больше замерзал. Шарф, закрывающий рот и нос, снова стал мокрым и покрылся холодной корочкой. Так что пришлось его стянуть вниз и дышать зимним воздухом. Ноги и руки тоже замерзли, и Мишель пытался быстро ходить вперед и назад по площадке перед воротами нужного ему здания. Попробовал позвонить на номер Марка и получил лишь ответ, что телефон недоступен.

Мишель уже готов был расплакаться от бесконечного ожидания, волнения и холода. Он даже не знал, встретит ли здесь Марка, не обманули ли его, не задумал ли что отец и не спутал ли он сам что-то. Прошло уже больше получаса, пара обещанных часов давно закончилась, а Марка все еще не было. Как и плана у Мишеля, что же ему делать дальше, если здесь ничего не выйдет.

Он уже снова полез в карман за телефоном. Собирался кому-то звонить. Сам еще не решил, кому. Снова Марку, или за советом Эшли, или все-таки дозвониться до отца, рассказать все и попросить помощи.

Мишель разблокировал экран и вдруг пошатнулся от странного чувства во всем теле. Как будто его толкнули и нужно было не упасть лицом в грязный сугроб. Мишель снова заблокировал телефон, растерянно тряхнул головой и оглянулся. Это чувство потери равновесия не было плохим. Наоборот, как будто все наконец-то сложилось как надо. Все закончилось хорошо, и свирепый дракон был окончательно побежден. Его окровавленная голова валялась прямо у ног Мишеля. Мишель развернулся и пошел обратно к нужному ему неприятному зданию и закрытым воротам.