— Мы можем попробовать пообщаться. — Альфа снова кивнул на пирог, Мишель машинально потянулся за ложкой. — Ты, взрослый, понимаешь, к чему это может привести.

Марк говорил уверенно, не нервничал и не прятал взгляд. Мишель же снова смутился, ведь он понимал, про что ему сейчас говорят.

— Если тебе это не нужно или неприятно, мы можем больше не встречаться. Думаю, тогда это все пройдет. Можно попробовать обратиться к врачам. — Он пожал плечами. — Выбор есть, не думай, что тебе его не оставили.

Не видеться? Совсем никогда? Неделю назад Мишель так и думал, и это отзывалось в нем неприятной тоской.

Он медленно воткнул ложку в остатки пирога. Развалившейся кусок выглядел не так нарядно и уже не вызывал восторга. Мишель ощущал себя так же.

— А ты что хочешь? — спросил он.

— Предлагаю комбинацию вариантов про «общаться» и «спросить у врачей».

— Даже если мы понимаем, к чему может привести это общение?

— Можем придумать стоп-слово.

Наверное, он пошутил. Мишелю нужно было засмеяться. Но он не смог. Он на пару секунд испуганно замер. Он не знал, что творит. Он должен был бежать отсюда. Ему нужно было вернуться домой, попасть в свою комнату, забраться под плед и не лезть во все это.

Видимо, в этот раз он все-таки выдал свое смущение.

— Извини, — почти сразу отреагировал Марк, — неудачно пошутил.

— Обычно на эти шутки так пугливо не реагируют, да?

— Люди разные, ты имеешь право на такие эмоции. — Спокойно ответил Марк.

Мишель удивленно уставился на него. Обычно ему казалось, что люди вокруг его осуждают, когда видят, что он не может сдержать свои слезы или смущение. Он знал, что в классе его считают белой вороной. Общаются с ним, конечно, не обижают, но и не совсем понимают.

— Тебе не нужно сейчас принимать решение. Мы просто можем сейчас поговорить, а потом, если ты захочешь, позвонишь мне, и мы поговорим еще. Или я тебе позвоню, а ты можешь сказать, что не хочешь общаться. Я тебя за это не возненавижу, поверь. Мы можем посмотреть на то, что будет дальше. Вот так.

— А если я тебе не понравлюсь? — настороженно спросил Мишель.

— Такое бывает.

У них забрали грязную посуду. Пока рядом был посторонний человек, Мишель молчал. Смотрел на Марка, тот смотрел в ответ. Мишель подумал, что возможно именно этот альфа будет у него первым. И теперь с новым интересом наблюдал. Вот так, значит. Вот такое его будущее.

И сам себя отдернул. Еще бы имена их будущим детям придумал.

— Хорошо. — Ответил он. Дурак. — Сколько тебе лет?

— Девятнадцать.

— Работаешь в сервисе?

— Машины чиню.

— А семья?

— Папа и два брата. Они омеги, Эшли уже семнадцать, а Оливеру пять. Они в пригороде живут, я пока здесь. По выходным видимся.

— Понятно. У меня отец. Живем вместе, но видимся тоже по выходным из-за его работы. — Мишель даже засмеялся, но Марк его не поддержал. — Что еще нужно спросить? Про любимый цвет?

Мишель хотел узнать, был ли у него уже омега. Был, наверное. Здесь нужно было спрашивать, сколько их было у Марка.

— Синий, наверное. — Альфа посмотрел Мишелю за спину. — У них полный зал. Мы можем расплатиться и прогуляться вокруг площади. Поспрашиваешь еще.

— Я спрашиваю, потому что не знаю, о чем еще говорить. — Честно ответил Мишель.

— Это нормально.

Марк заплатил своей карточкой за них обоих. Мишель не знал, как вести себя в этой ситуации. Он бы мог предложить разделить счет, но просто не успел. А потом не знал, как будет лучше. А если он как-то обидит Марка? Или тот, наоборот, ждет, что Мишель сам за себя заплатит. Он совершенно растерялся.

На улице стемнело, но уже горели яркие фонари. Большое театральное здание на площади, куда они пошли, красиво подсвечивалось снизу, а половина деревьев вдоль тропинки были обвешаны гирляндами. Морозец чувствовался, но не сильный.

— Мне нравится голубой. — Сказал он Марку, когда они брели по мощеному широкому тротуару. Повсюду были люди, откуда-то даже доносилась музыка, но ее глушили звуки ревущего мотора чьего-то байка. — И еще белый с бежевым.

— Что насчет увлечений? — спросил Марк. — Я тачки люблю. В школе учился, таскал с пацанами с помойки и гаражей железо, пытались машину сами собрать. Почти получилось, но она не поехала. У тебя что?

— Ну, — Мишель поднял взгляд на Марка, а тот был выше почти на голову, — я даже не знаю. Я учусь… читать люблю. Сейчас выпускной класс, я к экзаменам больше готовлюсь.

— В колледж пойдешь?

— Да.

— Куда?

Они свернули на маленькую дорожку небольшого сквера, пересекающего огромную площадь. Здесь было немного тише и люди почти не встречались. Только дребезжал очередной трамвай. Марк шел рядом, а их руки часто соприкасались, но Мишель не решался взять альфу за руку, и Марк тоже не торопился. А было бы интересно попробовать.

— Я не решил. Посмотрю, какие экзамены лучше сдам.

— Берни говорил, что ты отличник.

Они остановились. Так было удобнее смотреть друг на друга. А Мишелю нужно было смотреть именно на Марка. Никуда больше. Тогда он видел его внимательное и понимающие лицо и знал, Марк смеяться не будет.

— Берни говорил обо мне?

— Когда пытался расписать, какой ты замечательный.

— Когда у него даже не спрашивали, да?

— Спрашивали.

— А.

— Я могу отойти подальше, и мы не будем друг друга задевать руками. — Предложил Марк. Он в который раз почти угадывал мысли Мишеля.

— Я совсем не…

Мишель подавился морозным воздухом. Он поднял руку, хотел ухватиться за свой любимый шарф и поднять его к носу, потереться об него, но шарфа сегодня не было. Был лишь красивый платок, который не спасал.

— Я на самом деле хотел попробовать, — забормотал Мишель. Стянул с руки перчатку. — Можешь дать руку?

Марк послушно поднял свою правую руку, ладонью к Мишелю. Мишель положил на нее свою, замер. Марк слегка сжал ее.

Мишель впервые так прикасался к альфе. Этот альфа его волновал, заставлял засматривать на губы и черные кудри, провоцировал серьгой и бесовскими глазами, выводил на откровенность своими понимающими речами.

Ничего не произошло. Лишь рука Мишеля лежала в чужой руке. Мишель чувствовал немного грубую кожу, чувствовал тепло Марка и сам себе надумал уже столько эмоций и чувств, что не мог пошевелиться.

— Ничего не случилось. — Сказал Мишель.

— А что должно? — заинтригованно спросил альфа, почему-то шепотом.

Мишель опустил руку.

— Я должен был влюбиться.

— О как! — Марк удивился уже не наигранно. — Думаю, влюбиться можно по-разному.

— Я решил проверить.

Мишель отошел от него на один шаг. Пока они держались здесь за ручки, дорожка полностью опустела и с неба начал падать пушистый снежок. Мишель огляделся вокруг. Все выглядело немного сказочно. И в центре этой сказки стоял он.

Его рука как будто до сих пор лежала в ладони альфы. Мишель чувствовал фантомное прикосновение к огрубевшей коже.

— Расслабься. — Посоветовал Марк.

Он не ухмылялся и не смеялся. Лишь стоял под деревом и ждал.

— Отец скоро вернется с работы. — Мишель снова подошел к нему. — Мы можем пойти в сторону моего дома, это еще минут двадцать. Или у тебя здесь машина?

— Нет, я на метро сегодня.

Когда пересекли площадь, попали на широкий шумный проспект, почти не разговаривали, пока шли вдоль него до ближайшего подземного перехода. В переходе Марк все-таки взял Мишеля за руку, но там были узкие ступеньки и Мишель действительно оступился. Марк помог ему как спуститься, так и подняться наверх.

До дома оставалось совсем ничего. Мишель выяснил еще пару подробностей: с Берни они познакомились, когда тот встречался с другом Марка; Марк читать не очень любил, но ему нравилась фантастика; он любил фаст-фуд, особенно пиццу, а через год мечтал накопить денег на учебу и поступить на инженерную специальность. Его бывший одноклассник, например, учится проектировать и строить мосты.

— Но мне нужно что-нибудь попроще. — Сказал Марк, когда они остановились у соседнего дома.