— Ты же слышал врача. — Марк отреагировал очень спокойно. — С ним все нормально, но до операции к нему не пустят.

— Зачем вообще нужна операция? — Эшли остановился и повернулся в их сторону. Он снова выглядел обеспокоенным и растерянным.

— Чтобы сердце нормально работало.

— Если с ним все нормально, как они говорят, зачем нужна операция? Значит не все нормально!

Мишель наклонился к Марку и уже массировал оба его плеча. Гладил его пальцами, разминал мышцы, а потом и вовсе притронулся губами к его шее. Марк замер от этой неожиданной ласки, а Эшли снова начал хмыкать и зло смотреть на Мишеля. Но Мишелю было все равно. Он выдержал взгляд Эшли, а потом прикрыл глаза, наслаждаясь такой простой близостью с альфой.

— В любом случае, мне нужно на работу. — Вздохнул Марк. — Не заработаю денег, не смогу купить твоему дорогому папочке таблеток.

— Он и твой папочка, ты, чурбан бесчувственный!

— Вернусь через пару часов, отвезу Мишеля домой, а потом и вас. — Продолжил Марк.

— Куда нас? — Эшли прищурился, а Олли во сне резко дернул ногой, но не проснулся.

— Домой отвезу.

— Мы здесь останемся!

Оливер снова завозился, пошевелил рукой и ногой. Это заставило Эшли замереть и замолчать. Марк тоже долго молчал, а Мишель лишь тихонько водил пальцем по его шее.

— Зачем вы мне здесь? — спросил Марк шепотом. — С папой я сам разберусь, а вас мне некуда девать. Я завтра отсюда съезжать планировал, у меня договор заканчивается. Не в мастерскую же мне вас тащить?

— Я могу пожить немного в мастерской. — Уверенно ответил Эшли, тоже снизив громкость. — Мы не уедем отсюда, пока папе не станет лучше. Я хочу быть здесь!

— Я не потащу Олли в мастерскую. Вы домой едете, и не спорь со мной.

— Не поедем! Ты мне не отец и не решай за меня! — Эшли шикнул на Марка и за компанию на Мишеля. — Я уже не маленький, не считай, что ты один здесь взрослый!

— Я один здесь взрослый. — Спокойно повторил Марк.

— Взрослый! Свалил из города, бросил на меня ребенка и думаешь, что достаточно пару раз в месяц подкинуть мне деньжат?!

Плечи Марка напряглись.

— Мы же обо всем договорились с тобой.

— Договорились. — Эшли вдруг весь сник, опустил глаза и спрятался за прядками растрепанных волос. — Договорились, — повторил он, — но не могу…не хочу больше! — Плаксиво проговорил он. Вдруг развернулся и схватил с крючка у двери свою яркую красную куртку.

Марк вскочил на ноги, сбросив с себя руки Мишеля.

— Катись на свою работу, — проговорил Эшли, одеваясь. — Я хочу на улицу, подышать воздухом.

Эшли толкнул дверь и выбежал в коридор. Марк пошел следом за ним.

— Ты чего психуешь опять? — спросил он растерянно.

— Ты меня достал! — крикнул Эшли уже из коридора. — Я хочу выйти на улицу. Хочу позвонить Фаусту и чтобы ты рядом не подслушивал. Отвали!

Марк вернулся в комнату совершенно потерянным. Он, вроде, не понимал, почему его брат бесится и убегает. Мишель бы на месте Марка проявил больше внимания и уступил. Просто иногда нужна была поддержка и доброе слово. Эшли и сам, наверное, понимал, как правильно, но не хотел мириться с тоталитарными замашками старшего брата.

— Господи, — Марк закрыл лицо ладонями и потер щеки. Закатил глаза к потолку. — Почему вы все такие упрямые, а?

38

— Фауст — это кличка. — Сказал Эшли. — Он учился на параллели Марка и они, вроде как, враждовали. Марк его не любит, а Фауст классный.

Эшли скрутил волосы в тугой пучок и закрепил их резинкой, потом съел пару маленьких печенек и запил горячим чаем из кружки.

Он быстро вернулся с улицы, уже не кричал и не психовал. Успокоился, и даже смог пообещать уходящему Марку, что обязательно дождется его здесь и не будет делать глупостей. Потом стал разговаривать с Мишелем без злости и настороженности и даже немного рассказал про своего парня.

— У нас с ним еще не было. — Эшли посмотрел на крепко спящего Оливера. — Я ночевал у него несколько раз, мы даже дрочили друг другу, но вот прямо чтобы вот так, с проникновением, не было. А вы переспали, да? — Эшли в очередной раз оглядел Мишеля.

Мишель отхлебнул чай из своей кружки и согласно кивнул.

— Я его таким нервным, как в сочельник, давно не видел. — Эшли искренне посмеялся и улыбнулся. Улыбка делала его невероятно милым и сглаживала строгую, даже немного пугающую, красоту. — Вали, говорю ему, твоя кислая рожа весь праздник портит. Значит, не зря его за дверь вытолкал.

Мишель снова кивнул, а Эшли продолжил. Прошло чуть больше часа, а он болтал все больше. Мишель слушал, поддерживал разговор и думал, что болтовня помогает Эшли отвлечься. Когда они замолкали, глаза у Эшли начинали краснеть, а подбородок подозрительно дергался.

— А меня считает маленьким для такого. До сих пор бесится, когда я с альфами встречаюсь.

— Он просто беспокоится. — Подал голос Мишель.

— О себе пусть лучше беспокоится. — Фыркнул Эшли и уткнулся носом в свою кружку. — Мы хотели это ночью пойти дальше, если бы не папа…

Они снова замолчали и в тишине пили чай. Стульев у Марка в комнате не было, поэтому Мишель все еще сидел на краешке кровати, а Эшли снова забрался на подоконник. Оливер во сне сполз с подушки и с макушкой залез под одеяло.

— Мой отец был в ярости, когда узнал, что я переспал с альфой. Он любит меня, но слишком контролирует всю мою жизнь. Я вчера впервые поругался с ним, а потом сбежал с Марком. Отец даже ударить меня хотел, но Марк не дал. — Мишель обхватил чашку двумя руками. — Он никогда раньше на меня руку не поднимал.

— Наш отец умер, а Марк с самого детства возомнил себя главным в семье. Конечно, единственный альфа, самый умный и главный, видите ли, нашелся.– Эшли с громким хлюпаньем допил чай. — Аж трясет иногда, как он бесит. — Закончил он.

Знал бы Эшли, с кем он говорит, тоже бы начал трястись, наверное. Мишель уже понял, какой взрывной у него характер. Если Марк только рассказывал про свои вспышки ярости, а сам вел всегда себя сдержанно и рассудительно, то Эшли вспыхивал очень быстро и контролировать свой нрав не хотел. Мишель не знал, как Эшли относится к своему убитому отцу, но был уверен, что Эшли бы сразу послал его к черту, скажи Мишель, чей он сын и как все было на самом деле.

Но Мишель не был глупым и умел держать язык за зубами.

— Марк написал, что уже выезжает обратно, — сказал Эшли, проверяя сообщения в своем телефоне. Мишелю оставалось лишь верить ему. С собой у Мишеля был только один комплект одежды и ключи от дома. Даже свой собственный телефон он не видел уже два дня.

— Хорошо. — Ответил Мишель. Чем ближе было неизбежное возвращение домой, тем больше у него появлялось страха. Он боялся сорваться снова, боялся, что ему не хватит терпения и мудрости, чтобы суметь спокойно поговорить с отцом. Он боялся, но понимал, что должен. Были вещи, которые он все-таки должен был делать. Это было правильно.

— Черт! — Эшли снова залез в телефон, — кузен приехал, ему уже кто-то сказал. Здесь какой этаж?

— Восьмой. — Машинально ответил Мишель.

— Карим злой как черт всегда, — раздосадовано зашептал Эшли, одновременно печатая сообщение, — сейчас снова орать будет. И чего приперся? У него же сын месячный, сидел бы с ним.

Мишель смутно припомнил того злющего и беременного омегу, к которому они ездили с Марком. Тогда они только начинали узнавать друг друга, и тогда Мишель был совсем другим человеком. Сейчас он даже воспринимал все по-другому, как будто целая жизнь прошла с того времени, а не какая-то пара месяцев.

Эшли спрыгнул с подоконника и поставил на него свою пустую кружку. Оливер снова завозился под одеялом и на этот раз даже высунул ногу из-под него и случайно задел бедро Мишеля.

— Жарко ему. — Сказал Эшли, смотря на ребенка, — надо открыть немного, а то вспотеет весь.

Мишель чуть стянул с Оливера одеяло, а Эшли вышел за дверь.

— Карима встречу. — Сказал он, уходя.

А потом все закрутилось еще быстрее, чем до этого момента.